Белое солнце Пойнтера - Всеволод Мартыненко

Разочаровывать его не хотелось, да и самому не стоило ударять в пыль лицом перед местными авторитетами. Поэтому, добавив в кофе лед, молоко и помешав его соломинкой, я сперва сделал длинный глоток, а уж потом спросил:

— Так во сколько обойдется оказаться по нужную сторону Ветровой Стены?

Питье оказалось в самый раз, чтобы и в герисской жаре разговаривать на холодную голову.

— Очень верно изволили заметить, хай-джентри, насчет правильной стороны. — В глазах сделавшего свой глоток санд-шкипера мелькнула одобрительная усмешка. — Теперь осталось выяснить, как там правильно оказаться. А то ведь можно по-разному… Я промолчал, понимая, что надо дать ему шанс расхвалить свои услуги, показать «товар» со всех сторон и обозначить иные варианты выбора как неприемлемые. Так оно и вышло.

— К примеру, в одиночку, без воды, шатра и кар ты и вовсе бесплатно можно за Ветровой Стеной случиться… — Блоссом презрительно ощерился и подвел итог сей глупости: — Только за такого, прости Судьба и хай-леди, идиота, который подобным образом в путь отправится, гроша ломаного никто не даст!

Кто бы спорил! Но мы-то о цене сговариваться собрались, так что этот вариант к обсуждаемым изначально не относится. Пожалуй, слишком издали пескоброд начал, с чрезмерной балаганностью…

— Опять же за полсотни золотых можно сговориться с хисахским проводником, да еще и нанять носильщиков — за половину этой цены каждого. И потихоньку, полегоньку, месяца за полтора, если пустыня и ее люди милуют, прибыть себе в Хисах ко всеобщему удовольствию! — На сей раз санд-шкипер глянул всего лишь снисходительно.

Представив себе, сколько носильщиков понадобится для без малого двух коротких тонн нашей поклажи, шатров, полуторамесячного запаса пищи и полевого трансмутатора для претворения песка в воду, я невольно усмехнулся. После печально памятного похода Священного Воинства через Девственную Пустыню это будет вторая по масштабу и бессмысленности авантюра. К тому же тяготеющая к повторению итога первой, поскольку со времен Хтангской династии милость пустыни и ее людей вряд ли стала шире…

— А вот что вы скажете, хай-джентри, на то, что бы оказаться по ту сторону пустыни к исходу недели? — Хитрый мастер торговаться перешел наконец к главному, серьезному предложению, выгодно представлявшему его услуги на фоне прочих вариантов. — На трех пескобуерах, с любым количеством багажа, с теплыми ночевками и днями на прохладе, в тени парусов!

Да, песчаный лис умел показать товар лицом. Ветер словно уже засвистал в снастях, готовясь нечувствительно выдуть из моего кошелька изрядную долю золота.

Сколько же запросит пройдоха-пескоброд за такое удовольствие взамен тягот пути? Небось в тысячу звонких монет дело обойдется, не меньше…

— И все это… — Блоссом выдержал поистине драматическую паузу. — За триста пятьдесят золотых!!!

Аж поперхнувшись от несоответствия запрошенной суммы ожидаемой, я кое-как залил услышанное длинным глотком горьковатого питья и неожиданно для самого себя брякнул:

— Двести пятьдесят!

Для некоторых эти слова оказались еще большей неожиданностью. Жены чуть не подпрыгнули, причем Келла от удивления даже рот приоткрыла, а Хирра, наоборот, рефлекторно поджала губы. Препираться из-за суммы недельных мелких расходов, карманных, по сути, денег обе посчитали совершенно недостойным. Только разглядев, как довольно заулыбался трактирщик, который чутко прислушивался к разговору, эльфочки поняли, что в местной игре я сделал правильный ход.

Не торговаться — партнеру уважение не оказать. Да и себя пентюхом несерьезным выставить, транжирой, цену деньгам не знающим. С таким какое может быть обхождение, кроме пренебрежительного!

— Триста тридцать, — вступил в игру санд-шкипер. — Пенька нынче дорога…

— Двести семьдесят, — подхватил я подачу. — За такие деньги снасть из шелка кара-арахн взять можно, уважаемый!

— Триста двадцать! — Полмачты довольно улыбнулся, встретив достойного соперника. — Камень на плато грунтозацепы ест, что твой «ведьмин самогон», а кузнецы в Хисахе дороги.

— Двести восемьдесят! — Главное, поддаваться надо не больше, чем партнер, чтобы приличия соблюсти. — У ювелиров, что ли, их заказываешь, из чистого золота?!

Ясно, что сойдемся на трех сотнях, но цену пришлось сбавлять шаг за шагом — сначала по десяти, потом по пяти, по трем, наконец, по золотому. Попутно рассмотрели все стати трудного пескобродского ремесла и чуть ли не весь буер от осей до клотика оценили заново, едва ли не по щепочке перебрав.

Присутствующие заслушались, как пиесой какой в Хтангском Академическом балагане. Из той же «Халедаты», к примеру, повествующей о жизни легендарного, хотя и вполне исторического основателя Султаната Хисахского, принца Халеда…

Наконец прозвучало сакраментальное число «триста», и мы с санд-шкипером торжественно ударили по рукам. Заробевший трактирщик разбил сделку, став свидетелем ее заключения, и получил с каждого из нас свой золотой.

— Пятьдесят сейчас, сто при отправке, остальное по прибытии, как… — Внезапно Блоссом поперхнулся и застрял на середине фразы, распахнутыми глазами глядя на подходящую Пемси, пропустившую весь торг. Если Келла ошарашила Полмачты, словно хороший апперкот, то ее унтер-бандерша добила бравого шкипера, подобно удару кувалды. Или, учитывая общий стиль и пропорции пышечки, подобно сковородке в физиономию. Блоссом явственно зашатался, а звон в его ушах, по-видимому, услышали все присутствующие.

Сама же виновница если и заметила произведенный эффект, то особого вида не подала. Только носик-пуговка смешно наморщился, когда она смерила взглядом шесть с четвертью футов бывалого пескоброда. Большим тот не удостоился. Не обращая далее внимания на столь достойный объект, куколка хлопнула ресницами, крутанула округлым задиком и уставилась на меня преданным взглядом.

— …Хасира покажется, — с натугой выдавил бывалый пескоброд окончание своего предложения.

— Не сомневаюсь, что мы увидим столицу Хисаха в срок, если за дело берется такой бывалый капитан пустыни, — попыталась Хирра сгладить неловкость витиеватым комплиментом в адрес замешкавшегося санд-шкипера.

— Песчаный шкипер, хай-мэм, — поправил тот ее неожиданно сухо, быстро оглянувшись по сторонам. — А то, что вы изволили сказать, за Ветровой Стеной лучше не повторять вслух. Да и здесь не стоит…

— Простите, отчего же? — удивилась моя высокородная.

— Не та Капитан сила, о которой под дурной ветер говорят. — Блоссом небрежно обмахнулся охранительным жестом, явно приходя в себя. — Да и народ не поймет. Людские разговоры дурней дурного ветра…