Отравленное перо - Агата Кристи

- Я постаралась устроить мисс Бартон как можно более комфортабельно. Но, разумеется, я не могу сделать всего, что мне хотелось бы, и так, как она заслуживает. В сущности ей следует жить в собственном доме, а не переселяться в комнаты.

Флоренс, которая явно была мегерой, окинула нас по очереди укоризненным взглядом. Я чувствовал, что этот день оказался для нас не слишком удачным. Джоанна получила отповедь от Эми Гриффит и Партридж, а теперь нам обоим досталось от драконоподобной Флоренс.

- Я была там пятнадцать лет горничной, - пояснила она.

Джоанна, задетая явной несправедливостью, сказала:

- Но мисс Бартон сама захотела сдать дом. Она поручила это агентам по найму.

- Её на это вынудили, - сказала Флоренс. - Она живет так экономно. Но даже в этом случае правительство не может оставить ее в покое. Все равно норовит отхватить свой фунт мяса.

Я покивал с грустной миной.

- Во времена старой леди денег было много, - продолжала Флоренс. - А потом все они одна за одной умерли, бедняжки. Мисс Бартон за всеми по очереди ухаживала. Она так уставала и всегда была терпелива, ни на что не жаловалась. И к тому же ей пришлось заняться денежными делами. Акции не приносят нужного дохода, как она говорит, а почему, хотела бы я знать? Им должно быть стыдно за себя. Разорять такую леди, как она, которая ничего не понимает в счетах и не может разобраться в их махинациях!

- Практически все от этого страдают, - заметил я, но Флоренс осталась непреклонной.

- У некоторых, которые умеют о себе позаботиться, всё идет нормально, только не у нее. За ней необходимо присматривать и, пока она живет у меня, я никому не позволю её обманывать или чем-то расстраивать. Я сделаю что угодно для мисс Эмили.

И окинув нас долгим взглядом, чтобы мы окончательно уяснили это, неукротимая Флоренс вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

- Ты себя чувствуешь кровопийцей, Джерри? - спросила Джоанна. - Потому что я чувствую. Что это с нами происходит?

- Кажется, мы уверенно деградируем, - заметил я. - Меган от нас устала. Партридж не одобряет твоего поведения, преданная Флоренс отвергает нас обоих.

- Интересно, почему уехала Меган? - тихо спросила Джоанна.

- Она соскучилась.

- Я вовсе так не думаю. Мне кажется… не думаешь ли ты, Джерри, что ей что-нибудь могла сказать Эми Гриффит?

- Ты имеешь в виду утром, когда они разговаривали на пороге?

- Да. Конечно, это было недолго, но…

Я закончил мысль:

- Но у этой женщины повадки слона. Она может…

В этот момент открылась дверь и вошла мисс Эмили. Она порозовела и немного запыхалась. Она казалась взволнованной. Ее яркие синие глаза сверкали. Она обрушила на нас неудержимый поток слов:

- Ах, боже мой, я так сожалею, что опоздала. Я отправилась за покупками в город, но пирожные в Голубой Розе показались мне не очень свежими, и я отправилась к миссис Лигон. Я всегда любила покупать пирожные в последнюю очередь, тогда тебе достают новый противень прямо из духовки, а не вчерашние. Но я так расстроилась, что заставила вас ждать. Это прямо непростительно…

Джоанна прервала её:

- Это мы виноваты, мисс Бартон. Мы пришли слишком рано. Мы спустились с холма, а Джерри теперь ходит так быстро, что мы оказались на месте слишком скоро.

- Никогда не бывает слишком скоро, дорогая. Не говорите так. Вы знаете, ведь нельзя сделать слишком много добра.

И старая леди дружески похлопала Джоанну по плечу. Джоанна просияла. Наконец, кажется, она завоевала успех. Эмили Бартон задержала свою улыбку, чтобы она досталась н мне, но в ней появилась легкая скованность, как у человека, который осмелился приблизиться к тигру-людоеду, получив гарантию безопасности лишь на одну минуту.

Очень мило с вашей стороны, что вы решились разделить чисто женскую трапезу - чаепитие, мистер Бэртон.

Эмили Бартон, подумал я, создала в уме образ мужчины как существа бесконечно поглощающего виски с содовой и курящего сигары, а в интервалах между делом соблазняющего деревенских красоток или вступающего в связь с за мужней женщиной. Когда я позже сказал об этом Джоанне, она заметила, что, вероятно, в этом образе мыслей таилось желание Эмили Бартон встретиться с таким мужчиной, но оно, увы, не осуществилось.

Между тем мисс Эмили сновала по комнате, окружая Джоанну и меня маленькими столиками, тщательно подобранными пепельницами, а через минуту открылась дверь и вошла Флоренс с подносом, на котором стояли превосходные чашки Кроун Дерби, которые, как я понял, мисс Эмили привезла с собой. Чай был китайский, изысканного сорта, были поданы блюда с сэндвичами, тонко нарезанный хлеб, масло и много маленьких пирожных. Флоренс тенерь сияла и смотрела на мисс Эмили со своего рода материнской радостью, как на любимое дитя, устроившее чай для кукол.

Джоанна и я ели гораздо больше, чем хотели, наша хозяйка уговаривала нас так искренне. Маленькая леди явно наслаждалась, и я понял, что для Эмили Бартон мы с Джоанной были большим приключением - два человека из таинственного лондонского мира.

Наш разговор, естественно, перешел на местные темы.

Мисс Бартон тепло говорила о докторе Гриффите, о его доброте и глубоких врачебных познаниях. Мистер Симмингтон тоже представлялся ей очень умным адвокатом, он помог мисс Бартон вернуть часть денег из налога на доход, о которых она без него даже бы не узнала. Он к тому же так добр со своими детьми, предан им и своей жене. Тут она опомнилась.

- Бедная миссис Симмингтон, так ужасно, что эти малютки остались без матери! Она, впрочем, никогда не была крепкой женщиной, ее здоровье в последнее время пошатнулось. Мозговой шок - вот что это, должно быть, было. Я читала об этом в газете. Люди в подобных обстоятельствах сами не знают, что делают. И она не могла сознавать, что делает, и вряд ли помнила в этот момент о мистере Симменгтоне и детях.

- Это анонимное письмо должно было глубоко ее потрясти, - сказала Джоанна.

Мисс Бартон вспыхнула. Она сказала с оттенком укора в голосе:

- Не слишком приятно это обсуждать, так ведь, дорогая? Я знаю, что были… какие-то письма, но мы не будем о них говорить. Это отвратительно. Я полагаю, лучше не обращать на них внимания.

Конечно, мисс Бартон была способна не обращать на них внимания, но для некоторых это было не так легко. Однако я послушно сменил тему, и мы заговорили об Эми Гриффит.

- Удивительно, совершенно удивительная, - сказала Эмили Бартон. - Ее энергия и организаторские способности поистине великолепные. Она так хорошо ладит с детьми. И во всем так практична и точна. Она успевает повсюду. И абсолютно преданна своему брату. Очень приятно видеть такую привязанность между братом и сестрой.

- Он не находит ее иногда чересчур утомительной? - спросила Джоанна.

Эмили Бартон посмотрела на нее с удивлением:

- Она многим пожертвовала ради него, - сказала она с оттенком оскорбленного достоинства.

Я заметил озорной огонек в глазах Джоанны и поспешил перевести разговор на мистера Пая.

Все, что мисс Бартон могла сказать, было то, что он был очень мил, да, очень мил. Она повторила это с легким сомнением. А также весьма состоятелен и в высшей степени благопристоен. У него иногда бывают довольно странные посетители, но ведь он столько путешествовал.

Мы согласились, что путешествия не только расширяют кругозор, но имеют порой следствием появление странных знакомств.

- Мне часто самой хотелось отправиться в круиз, - задумчиво сказала мисс Бартон. - Читаешь о них в газетах, и они кажутся такими увлекательными.

- Почему же вы не едете? - спросила Джоанна.

Этот переход от мечты к реальности, казалось, расстроил мисс Эмили:

- Ах, нет, нет, это было бы совершенно невозможно.

- Но почему? Такие круизы удивительно дешевы.

- О, дело не только в цене. Но мне не хотелось бы ехать одной. Когда путешествуешь одна, это выглядит очень эксцентрично, не так ли?

- Нет, - сказала Джоанна.

Мисс Эмили посмотрела на нее с сомнением.

- И к тому же я не знаю, как бы я стала заниматься своим багажом, выходить на берег в иностранных портах, всюду разная валюта…

Казалось, бесконечные ловушки представали испуганному взору леди, и Джоанна поспешила успокоить ее вопросом о приближающемся празднике и распродаже. Это совершенно естественно вывело нас на миссис Дейн Кэлтроп. На какое-то мгновение лицо мисс Бартон окаменело.

- Вы знаете, дорогая, - сказала она, - это действительно очень странная женщина. Она иногда говорит такие вещи…

Я спросил, какие именно.

- О, я не знаю. Очень неожиданные. И она так смотрит на вас, как будто вас нет, а есть кто-нибудь еще. Я плохо выражаю свою мысль, но мне трудно передать словами свое впечатление. И потом она вообще не вмешивается ни во что. Бывает много случаев, когда жена викария могла бы посоветовать, а возможно, предостеречь. Приободрить людей, понимаете, направить их на истинный путь. Люди бы её слушали, я уверена, они все относятся к ней с почтением. Но она специально держится в стороне и имеет странную привычку жалеть самых недостойных людей.