Власть без славы. Книга 2 - Фрэнк Харди

Брэдли скрывался от полиции, и Джон Уэст весьма неохотно содержал его. Преступление, заставившее Брэдли «залечь», было предумышленное и могло иметь серьезные последствия для Джона Уэста, хотя оно и было совершено без его благословения.

Отбыв наказание за налет на Дом профсоюзов, Брэдли сразу же замыслил вместе с Тэннером дерзкое ограбление среди бела дня. Полицейские штата Виктория, возмущенные тяжелыми условиями службы и низкой оплатой, объявили забастовку. Самое время для рискованных предприятий! И вот однажды на платформе пригородной железной дороги Брэдли и некий юноша по имени Мартин, недавно примкнувший к шайке Тэннера, остановили управляющего банком, в руках у которого был саквояж с двумя тысячами фунтов. Ужас охватил его при одном взгляде на Брэдли: от левого уха во всю щеку тянулся шрам, широкополая шляпа была низко надвинута на лоб, а свирепый взгляд таил гораздо большую угрозу, чем револьвер, который оттопыривал карман его пиджака.

— Давай сюда, — процедил тот сквозь зубы, а Мартин шагнул вперед и схватил саквояж за ручку. Тщедушный управляющий стал было сопротивляться, но Брэдли недолго думая выстрелил в него три раза и затем вместе с Мартином бросился к поджидавшей их поблизости машине Тэннера.

Когда Тэннер пустил машину на самой большой скорости, Артур Уэст, сидевший рядом с ним, крикнул Брэдли:

— Что случилось? Тебе пришлось пристрелить собаку? — Брэдли ничего не ответил.

Мартин, бледный, испуганный, воскликнул:

— Зря ты это сделал! Саквояж был уже у меня. Я никогда в жизни не держал в руках револьвера. Что же теперь будет со мной?

— Закрой плевательницу, останешься цел, — проговорил Тэннер.

Погони не было. Артура высадили в городе, и машина помчалась к заранее приготовленному убежищу.

На следующий день все газеты кричали об убийстве и требовали срочных мер против разбоя преступных банд, Джон Уэст послал за Артуром и заявил, что ему надоели подвиги Тэннера и Брэдли. Артур, умолчав о том, что сам принимал участие в преступлении, потребовал денег, чтобы спрятать беглецов. Джон Уэст сначала отказал ему, а потом уступил. До Мартина Артуру дела не было, он и не думал о нем. Но Брэдли он ни за что не отдаст полиции.

Смертельно раненный управляющий банком успел все же оказать подбежавшему к нему железнодорожнику: «Стрелял человек небольшого роста, хромой». Даже Джон Уэст не мог бы спасти Брэдли, если бы его поймали. Но Артур и Тэннер были достаточно изворотливы, чтобы помешать поимке Брэдли. Тэннер возил Брэдли и Мартина с места на место, но погоня следовала по пятам. Сыскная полиция не бастовала, а шум, поднятый газетами, и гнев населения заставляли сыщиков стараться изо всех сил. Преступников могли задержать со дня на день!

Тогда Артур Уэст, вспомнив, как в 1915 году ради спасения Брэдли принесли в жертву Борова, придумал дьявольский план. Если найдут хоть одного из преступников, то его повесят, и общественное мнение будет удовлетворено. Пройдоха Тэннер приветствовал этот план, ибо ему, а кстати и Брэдли, он сулил избавление от тюрьмы или чего-нибудь еще похуже. Он отделил тогда Брэдли от Мартина, а затем условился с подкупленным сыщиком, что его самого арестуют вместе с Мартином, чтобы у того не возникло подозрений, а затем освободят.

Мартина арестовали, судили и приговорили к смертной казни, а он даже не подозревал, что его предали. Однако главарь банды, соперничающей с бандой Тэннера, добился свидания с Мартином и открыл ему глаза.

Защитник Мартина сообщил Фрэнку Лэмменсу через Артура Уэста, что Мартин собирается выложить все, что ему известно о шайке Тэннера, ее связях и покровителях. Джон Уэст пришел в ярость и даже несколько растерялся. Выход нашел Тэннер: они устроят Мартину побег из Мельбурнской тюрьмы. Когда Артур поделился этим планом с Джоном Уэстом, тот сказал, что это безумие: Мартин, разумеется, содержится под усиленной охраной, и его застрелят прежде, чем он доберется до наружной стены. На это Артур Уэст хладнокровно ответил: — Тэннер говорит, что это неважно. Тогда-то Мартин наверняка ничего не скажет.

Договорились с одним из тюремных надзирателей. Тот связал из нескольких полотен веревку и передал ее Мартину в условленное время. Мартин, прежде чем воспользоваться ею, измерил ее длину. Веревка оказалась коротка. Подозревая, что его «спасители» хотят, чтобы его пристрелили, когда он будет спускаться, Мартин бросился к надзирателю и потребовал, чтобы его заперли в камере.

Затем в дело вмешалась сама судьба в образе католического священника, и Мартин умолк навсегда. Он был воспитан в католической вере, и теперь муки совести и страх смерти вновь вернули его к религии. Он покаялся в своих грехах, обрел душевный покой и умер на виселице, никого не выдав.

Джон Уэст пришел к заключению, что его уголовные друзья становятся для него обузой. Но с такими людьми связаться легче, чем развязаться. К тому же он все еще нуждается в услугах Тэннера. Джон сказал Артуру, чтобы тот больше не смел рисковать, даже если опять произойдет такое чудо, как забастовка полицейских. После этого шайка Тэннера угомонилась, и хотя потасовки и перестрелки с конкурентами продолжались, ничего порочащего Джона Уэста не случалось.

Сегодня Джон Уэст вызвал к себе Артура, чтобы сообщить о новом плане, для выполнения которого ему понадобится помощь Тэннера и нескольких из его самых надежных головорезов.

Этот план состоял в следующем: в Америке все еще действует сухой закон. Он, Джон Уэст, владеет контрольным пакетом акций крупного завода джина и виски. Эту продукцию, ввиду ее низкого качества, трудно сбывать в Австралии. Здесь компания прогорает, а в Америке покупают какое угодно пойло, даже австрийский джин и виски, лишь бы в них был спирт. Так вот, пусть Артур и Тэннер наладят отправку из Австралии спирта контрабандой в Мексику, а оттуда в Соединенные Штаты. Дело это, конечно, не легкое, но в случае успеха Джон Уэст не поскупится.

Артур Уэст жадно слушал брата, глаза его беспокойно бегали. — Ничего трудного тут нет — раз плюнуть! — сказал он. — Да ты и сам можешь купить пароход, если понадобится.

— Может быть, и куплю, но помни — никому ни слова.

— Не беспокойся.

— Поговори с Тэннером, а в дальнейшем обращайся по всем этим делам к Фрэнку Лэмменсу. Меня это не касается. Можешь идти. Держи связь с Фрэнком.

— Ладно. Но ты мне дашь еще немного денег для Дика Брэдли?

— Что я тебе, Английский банк, что ли? Ведь всего недели две назад я дал тебе пятьдесят фунтов!

— Да, но все обходится дорого. Ему надо ведь не только пить и есть самому, но еще кормить племянницу, которая ухаживает за ним, нужно откупаться от легавых. Пронюхает такой прохвост, где обитает Дик, и заявляется к нему: «Как поживаешь, Дик?» Это в первый раз. А потом приходит и просит взаймы двадцать фунтов, якобы взаймы, видишь ли. Это уж всегда так, когда скрываешься, — чуют стервятники. Недавно мы проучили одного такого дармоеда. В другой раз не сунется.

— Очень умно, — иронически заметил Джон Уэст. — Слушай! Ты лучше рукам воли не давай. Помни, что ты мой брат. Ты можешь сильно повредить мне. Держись в тени. Ты часто бываешь у Брэдли?

— Почти каждый вечер. А что?

— Не ходи туда так часто. Его все еще выслеживают. Хорош я буду, если тебя накроют вместе с ним.

— Дика никогда не поймают; были бы только деньги. Он ничего не тратит на себя. Выходит из дома немного поразмяться только ночью.

— Долго ли это будет продолжаться? Почему ты не отправишь его за границу? Я не могу вечно возиться с ним. — Джон Уэст вынул из ящика стола пачку десятифунтовых билетов, отсчитал пять бумажек и протянул их брату. — Вот еще пятьдесят, и не ввязывайся больше ни во что. Отправь его за границу. Это можно устроить.

— Дик не захочет, — поспешил ответить Артур. — И он прав. Здесь лучше. Зачем ему бежать? — Артур Уэст не допускал и мысли о разлуке с Брэдли.

— Не торчи у него каждый вечер. Я поговорю с Фрэнком, найдем через кого передавать ему деньги. На этот раз можешь еще отнести сам. Не забудь же о моем деле. Держи связь с Фрэнком.

Марджори, старшая дочь Джона Уэста, вернулась из Италии, где она три года училась игре на скрипке.

В ожидании ее приезда в доме Уэстов царило радостное волнение. Миссис Моран, готовясь к встрече внучки, хлопотала, как усердная пчелка. Мэри, очень любившая сестру, по случаю ее возвращения приготовила ей подарок — прекрасный портрет Бетховена, любимого композитора Марджори, и пригласила друзей на торжественный обед. Больше всех, пожалуй, радовался Джон-младший, которого Марджори всегда обожала. Марго едет домой, милая, хорошая Марго. Ему трудно было представить себе сестру знаменитой скрипачкой, какой мечтал ее видеть отец. Для него она осталась веселым товарищем детских игр, сорванцом, лазившим на самые высокие сосны в саду, где они резвились в те счастливые дни, пока еще ничего не знали из биографии отца и не подозревали, что их родители ненавидят друг друга. Даже беспечный Джон, не проявлявший интереса ни к чему, кроме шалостей в школе, детективных романов и леденцов, поддался общему настроению.