Карманный оракул - Бальтасар Грасиан

270. Не осуждай один то, что нравится всем. Видно, в этом есть что-то хорошее, раз всем любезно, и, хоть объяснить этого нельзя, все наслаждаются. Необычное суждение неприятно, а коль ошибочно – смешно; оно скорей осрамит недалекий твой ум, нежели предмет; останешься один со своим дурным вкусом. Раз не можешь отыскать хорошее, скрой свое бессилие, не осуждай огулом – дурной вкус обычно плод незнания. Что все говорят, то либо есть, либо должно быть.

271. Во всяком деле, коль знаешь мало, держись проверенного. Хоть умницей не назовут, зато сочтут человеком основательным. Знающему дозволено дерзать и действовать как заблагорассудится, но знать мало и идти на риск – добровольная гибель. Держись правой стороны, общепринятое не подведет. Скудным знаниям – торная дорога. Да и во всех случаях, со знаниями или без оных, благоразумней держаться привычного, нежели необычного.

272. Оказывать добро тому, кто платит учтивостью, – еще больше обязать. Сколько ни просит проситель, великодушный даятель даст больше. Любезность не просто дает, но обязывает, а учтивость отвечает еще большим обязательством. Для человека порядочного нет дороже того, что ему дали даром: как бы дважды дали и за двойную цену – за его достоинства и за учтивость. Правда, для подлеца учтивость – галиматья, язык обхождения любезного ему непонятен.

273. Знать нрав тех, с кем имеешь дело, – чтобы понять их намерения. Зная причину, поймешь следствие, вначале исходя из причины, а только затем – из повода. Меланхолик всегда пророчит злосчастья, а злоречивый – злодеяния; им видится только дурное; неспособные воспринять добро в настоящем, они возвещают зло и в будущем. Страстный говорит на языке, искажающем действительную суть вещей: в нем говорит страсть, не рассудок. Так – каждый: согласно пристрастию либо настроению, но равно далеко от истины. Учись разгадывать выражение лица, по внешним знакам читать душу. Различай: кто всегда смеется – от глупости; кто никогда не смеется – от злости. Избегай любопытного – от легкомыслия, от наглости. Не жди добра от урода, таких обидела сама природа, и, как она их не уважила, так и они ее не уважают. А у красивых – чем больше красивости, тем больше глупости.

274. Быть привлекательным – в том чары политичной учтивости. Пусть твоя любезность служит приманкой скорее для чувств, нежели для выгод, либо для того и другого. Одних достоинств недостаточно, коль не прибегают к приятности, – только она сделает тебя любимым, она – самое действенное орудие владык. Стать общим любимцем – удача, но помочь тебе тут можно и искусством; к великим достоинствам природным лучше прививается и искусственное. Так породишь преданность, а там и всеобщее расположение.

275. Снисходить до обычного, но не до неприличного. Не держись чопорно, брюзгливо – это противно учтивости. Дабы снискать всеобщую благосклонность, лучше убавить церемонность. Иной раз можно пройтись по – простому, но в рамках пристойного, – ведь кого во всеуслышание величают глупцом, того и втайне не почитают благоразумным. За один денек глупого веселья утратишь больше, чем обрел за всю степенно прожитую жизнь. Также не мни себя исключением: вызывающее поведение – неуважение к другим; не дозволяй себе капризы, предоставь их капризному полу; даже капризы духа – достойны смеха. Лучшая роль для мужчины – быть мужчиной; женщина, та может достохвально подражать мужчине, но не наоборот.

276. Обновляй свой нрав с помощью природы и искусства. Говорят, через каждые семь лет меняется характер, пусть даже перемена сказывается в улучшении и изощрении вкуса. В первые семь лет входит в нас разум, пусть же и в дальнейшем, с каждым люстром [61], входит новое совершенство. Примечай эти перемены натуральные, дабы им содействовать, ожидая лучшего и от дальнейших. А ведь многие поведение свое меняют лишь при перемене положения или должности, а в характере это заметным становится уже когда в глаза бросается. В двадцать лет он – павлин, в тридцать – лев, в сорок – верблюд, в пятьдесят – змея, в шестьдесят – собака, в семьдесят – обезьяна, в восемьдесят – ничто.

277. Человек, умеющий себя показать. В этом – блеск достоинств. Для каждого из них своя пора: лови случай, не всякий день будет днем торжества. Есть люди блистательные, в которых и малое достоинство сияет, а большое – восхищает. Когда уменье себя показать сочетается с качествами выдающимися – человек слывет чудом. Есть народы, любящие блеск; испанцы в этом превосходят других. Свет дарован всему сотворенному, дабы оно блистало. Уменье себя показать многое восполняет, многое искупает, всему придает второе бытие, особенно когда способности способствуют. Наделяя совершенством, Небо предусмотрело и уменье красоваться – одно без другого было бы несносно. А чтобы показать себя, надобно искусство: даже отличное зависит от обстоятельств и не всегда его отличают; кто не вовремя его явил, терпел крах. Но ни в одном уменье так не опасно напускное, тут оно пагубно, ибо пребывает на грани тщеславия. Красуясь, соблюдай меру, дабы не впасть в пошлость, и помни, что неумеренность в этом благоразумными осуждается. Порою это искусство состоит больше в красноречии немом, в уменье показать некое отличие как бы невзначай; благоразумная сдержанность – наиболее приятный вид похвальбы: отрицая у себя способность, только подстегиваешь любопытство. Очень важно не выказать ее всю в один раз, раскрывать мало-помалу, все больше и глубже. И пусть одна способность служит залогом другой, еще большей, – похвала породит надежду на последующие.

278. Не быть слишком приметным. Только окажись на примете, сами достоинства станут недостатком. А причина в том, что необычное обычно осуждают; единственный одинок, даже необыкновенная красота не на пользу доброй славе: привлекая взоры, стесняет. Тем паче – странности осуждаемые. Но иным лестно прогреметь хоть бы пороками, стараются поразить недостойным, дабы удостоиться бесславной славы. Даже многоученость и та вырождается в болтливую глупость.

279. Не всегда возражать на возражения. Надобно различать, когда противоречат по невежеству, а когда из лукавства, иногда это упрямство, но может быть и хитрость. Итак, остерегайся сам впасть в первое и пасть жертвою второй. Более всего полезна осторожность с соглядатаями: против их отмычки для сердец лучшее средство – оставить в замке изнутри ключик сдержанности.

280. Человек чести. Добрым нравам пришел конец, обязательства не признаются, благодарность встретишь редко; чем усердней служба, тем скудней награда – такая мода пошла повсюду. Есть целые народы, склонные к злонравию: от одних жди вероломства, от других – непостоянства, от третьих – надувательства. Пусть же неверность других служит нам не для подражания, но для осторожности; глядя на этакое неподобство, совратиться может сама праведность. Но муж чести, взирая на других, никогда не забудет, кто он.

281. Одобрение разумных. Холодное «да» мужа выдающегося более лестно, чем похвала толпы, – мякинная отрыжка не больно радует. Мудрые судят с пониманием дела, только их похвала доставляет неисчерпаемую радость. Разумный Антигон [62] именовал Зенона театром своей славы, для Платона всю его школу заменял один Аристотель. А иным лишь бы наполнить желудок, пусть и объедками черни. Даже владыки нуждаются в пишущей братии и больше опасаются их перьев, чем дурнушка – кисти живописца.

282. Отсутствие иногда полезно – прибавляет уважения, подымает цену. Присутствие умаляет славу, отсутствие увеличивает; тот, кого в отсутствии почитали львом, показался – и жалким порожденьем горы оказался. Достоинства вблизи блекнут – окружающим видна кора наружного, а не сердцевина духа. Воображение быстрей зрения, и очарование, что обычно через слух входит, через глаза выходит. Кто в зените славы скроется с глаз, тот ее сохранит. Даже феникс исчезает, дабы пуще заблистать: разжигая желание, освежить почитание.

283. Благоразумно изобретательный. Ума палата, да много ли толку в уме без толики безумия? Изобретательность – у талантливых; отбор – у благоразумных. Изобретательность – тоже дар, даже более редкий; отбирать удачно удавалось многим, изобретать удачно – немногим: тем, кто были первыми и по одаренности и по времени. Новое всем любезно, а коль еще удачно, вдвойне отлично. В суждениях новизна опасна, ибо приводит к оригинальничанью, а в творениях таланта – похвальна. Но и в первом и во втором случае, ежели удачна, – ее ждет восхищение.

284. Не будь назойлив – не хлебнешь позора. Уважай себя, дабы тебя уважали. На то, чтоб себя показать, будь лучше скуп, чем расточителен: приходи туда, где желанен, где тебя радушно встретят; не приходи, пока не просят, и уходи до того, как попросят. Кто за одного себя хлопочет, в случае неудачи всю брань тоже один схлопочет, а добьется удачи, благодарности не получит. Назойливый – постоянная мишень для поношений; как сам он втирается без стыда, так и его выпроваживают без стеснения.