Яд ее поцелуя (СИ) - Наталья Юрьевна Кириллова

В последний момент на подножку наёмного экипажа, ожидающего перед оградой дома клана Чароит, заскочил Ив, опустился на сиденье подле Илзе.

— Я с тобой поеду, любезная тётушка, — племянник стукнул изнутри по крыше экипажа и тот тронулся.

— Зачем? — удивилась Илзе и лишь затем вспомнила о записке, которую сама же и писала под диктовку Ива. — Ах да, твоё свидание… думаешь, пойдёт арайнэ Ирис с тобой?

— Отчего нет? — Ив улыбнулся с оттенком самоуверенного превосходства, вытянул длинные ноги поперёк салона.

— И впрямь, — усмехнулась Илзе. — Только как вы друг друга поймёте без переводчика?

— Поймём как-нибудь, — со свойственной юности беспечностью отмахнулся Ив. — Всё лучше, чем пытаться вести беседы при моей маме и брате Ирис. А, и ещё этом их переводчике. Ты слышала, как он слова безобразно коверкает?

— Слышала. Но на франском говорит бегло, без заметного акцента. Скорее всего, полукровка, вырос на имперских землях, пусть и явный азарец по виду.

— И брат её…

— Молочный брат.

— Что значит молочный?

— Мать Ирис была кормилицей фрайна Реджинальда Рейни. Их обоих вскормили молоком одной женщины.

— Что же это за родство такое? И, выходит, он Ирис не родной брат? — слегка растерялся Ив и сразу нахмурился. — Странно, мне показалось, будто родной…

— Вот как?

— Ты говоришь, он знатный фрайн… а она тогда нет?

— Ирис аранна, простолюдинка, неблагородного рождения, — пояснила Илзе.

— Значит, её и Реджа…

— Фрайна Рейни.

— Она зовёт его Редж, а под фрайном Рейни, вероятно, подразумевает Блейка Рейни, — возразил Ив. — Получается, что Ирис и Реджа связывает только молоко её матери? Что за ерунда?

— В клане Сагилит есть женщины, в чьих жилах не течёт кровь змеерожденных.

— И эти женщины члены клана, однако змеерожденными они от того не становятся, верно же? Или во Франской империи тоже принято заботиться о любых родственниках, даже связанных столь причудливыми узами?

Илзе достаточно времени провела в Империи, чтобы убедиться — родственные связи, кровные и нет, вещь сложная, запутанная, во многом зависящая от самих людей. Не было чёткой схемы, строго соблюдаемых правил, кто о ком должен или не должен заботиться, кто кому и кем приходится, кто в какой род вступает и кем считается, если по каким-то причинам рода этого лишается. И степень близости родства, особенно некровного, толковалась по-всякому, зачастую по желанию, угоден ли родственник, достоин ли. Отцу Блейка требовался наследник, оттого он и признал незаконного сына, а вот кабы был сын, в освящённом брачном союзе рождённый, и жизнь Блейка по совершенно иному пути пошла бы.

Но какая выгода в приближении молочной сестры? По сути, Ирис никто и звать её никак, ни поводов, ни причин для близких отношений с молодым фрайном. Незаконная дочь его отца? Если и так, то непризнанная, не получившая ни соответствующего воспитания, ни образования. Разница в возрасте между Реджинальдом и Ирис не один год и не два, и сама по себе вероятность сближения дочери служанки и сына фрайна в детстве крайне мала. Любовница? Непохоже, да и какой резон везти любовницу, хоть простолюдинку, хоть благородную фрайнэ, едва ли не к харасанским демонам в объятия?

А какой резон везти кузена в Изумирд? Неужели Блейк сам справиться не мог? Надеялся, что кузен поможет, приключись вдруг что неладное? Или опасался заскучать в одиночестве в дальней дороге?

Избранный Блейком гостиный дом оказался заведением средней руки. Здание с белёными стенами и множеством окон, в пяток этажей располагалось недалеко от порта воздушных судов дальнего следования. Ив велел извозчику подождать его и вместе с Илзе прошёл во двор гостиного дома. Внутрь заходить отказался, добавив, что во дворе постоит, как было оговорено в записке.

Постоит так постоит, спорить Илзе не стала. Пожелала удачи и благоволения Матери, вошла в небольшой чистый зал на первом этаже, справилась у конторки у служащего, в каких именно комнатах остановился фрайн Рейни. Поднялась по деревянной лестнице на третий этаж, миновала маленькую площадку, куда выходили двери комнат, пробежала глазами по номерам, выбитым на позолоченных пластинках на каждой створке. За одной из дверей послышались голоса и шаги, и створка распахнулась. Илзе посторонилась, пропуская выходящего.

— Светлого утра, Илзе, — поздоровалась Фрия на языке змеерожденных, улыбаясь той медоточивой улыбкой, что и накануне в храме будила глухое недовольство.

— Фрия? — меньше всего Илзе ожидала увидеть жрицу Трёхликой здесь и сейчас.

Дочь клана Сагилит не теряла очарования даже в стенах общественного дома. Сдержанная, текучая красота её не меркла и в простом чёрном плаще, небрежно наброшенном на плечи, скромном — куда скромнее роскоши храмового наряда — зелёном платье, без драгоценностей и со свободно распущенными волосами.

Непричёсанными, взлохмаченными волосами, словно хозяйка их только что с постели поднялась.

— Ты проходи, — Фрия гостеприимным жестом указала на проём. — Тебя там ждут, сестра. Да пребудет с тобой благословение Матери нашей.

— Пусть и тебя не минует благоволение её, — ответила Илзе по привычке.

Фрия направилась к лестнице, а Илзе, настороженно поглядывая на жрицу через плечо, переступила порог. И едва не столкнулась с полуголым фрайном Рейни.

— Фрайнэ Илзе… то есть арайнэ Илзе… то есть госпожа Илзе, — Реджинальд досадливо поморщился, запутавшись в подобающих обращениях, потёр переносицу. — Вы к Блейку?

— Да.

— Блейк, — Реджинальд шагнул к двери в дальнем конце короткого коридора, требовательно побарабанил по створке, — к тебе пришли… опять.

Прав Ив, ерунда какая-то.

Тихо отворилась другая дверь, оттуда высунулась рыжеволосая головка, испуганно посмотрела на Илзе. Илзе отступила в сторону и Ирис, бросив на неё взгляд, полный благодарности и смущения, выскользнула за спиной Реджинальда из комнаты, а там и на площадку. Подошвы лёгких туфелек застучали по ступеням лестницы.

— Блейк?

Дверь спальни Блейка открылась не сразу.

— Кто теперь? — недовольно вопросил Блейк, не заметив Илзе за спиной кузена. — И где Фрия?

— Фрия ушла. А пришла твоя… госпожа Илзе пришла, — Реджинальд закрыл входную дверь и удалился в свою комнату.

Блейк проводил кузена странным взглядом