Один из нас вернулся - Карен М. МакМанус
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Боже. – У Эдди перехватывает дыхание. – Я тоже ее видела!
Ее. Не тебя. Как будто я вдруг стала пустым местом.
– Это было в тот день, когда я сидела у вас в гостях, да? С тобой и Бронвин? – вспоминает Эдди. Мейв кивает. – Я хотела вам об этом сказать, но убедила себя, что обозналась. – Эдди переводит взгляд на меня, и в ее голос возвращаются стальные нотки. – Зачем ты туда ездила?
Я не могу выдавить ни слова. Сказать правду? «Ну, я хотела понять, может ли исправиться парень, который чуть не убил человека, так как беспокоюсь из-за брата». Ни за что! Значит, опять надо лгать, а в голову не приходит ни единой отмазки. Только не сейчас, когда друзья сверлят меня взглядами, как последнюю предательницу.
– Фиби, что с тобой происходит? – спрашивает Нокс.
В его голосе – неподдельное беспокойство, но почему-то для меня это очередная последняя капля. Тут как раз возвращается Луис, прижимая к груди три кружки, и я так резко выхватываю одну кружку, что он едва не роняет оставшиеся.
– Что со мной? От меня одни беды, вот что! И я ухожу! – Развернувшись, я бреду прочь.
Лишь бы не расплакаться прямо сейчас. Мне не терпится уйти подальше, и все же обидно, что никто не пытается меня удержать. Даже Нокс.
На вечеринке полно моих знакомых. Нейт и Бронвин все еще жарко спорят с соседями Нейта – Саной и Регги, поэтому еще не знают, что сейчас произошло. Джулс, в прошлом моя лучшая подруга, стоит вдалеке со своим бойфрендом Шоном и еще одной моей одноклассницей – Моникой Хилл. Даже ребята из кафе «Контиго» здесь: Мэнни, Иви и помощник по имени Ахмед. Впрочем, я не могу себя заставить ни к кому подойти, поэтому тупо стою у стены. И тут слышу:
– Что, вышвырнули из Клуба убийц? – спрашивает чей-то голос.
Обернувшись, вижу Ванессу Мерримен в эффектном красном платье с вырезом халтер. В руках у нее – два пластиковых стаканчика.
– Держи. – Она переливает содержимое одного из них в мою кружку, которую я, сама того не заметив, успела опустошить во время позорного бегства через всю комнату. – Я вообще-то подруге его несла, но тебе, похоже, нужнее. – Она прислоняется плечом к стене и добавляет: – Если честно, подруга – это я сама. Не знаю, зачем я вообще хожу на эти тусовки…
– Зачем же? – интересуюсь я, благодарно отхлебнув из кружки.
– Говорю же: не знаю, – раздраженно повторяет Ванесса. Проследив за моим взглядом, она тоже смотрит в тот угол, где Нокс, Мейв, Эдди и Луис что-то взволнованно обсуждают. – Любит эта компашка обличать других, да? Один раз оступишься – и ты уже изгой.
Насколько помню, Ванесса не просто один раз оступилась: после смерти Саймона она безжалостно травила Эдди. А заодно и Купера. Впрочем, не мне ее осуждать.
– Они мои друзья, – напоминаю я, хотя не уверена, что это по-прежнему так.
– Тогда почему ты здесь одна? – язвит Ванесса.
У меня нет достойного ответа, поэтому я жадно отпиваю из кружки, глядя, как Нейт и Бронвин тоже направляются в уголок Команды Бэйвью. Внезапно мое внимание привлекает Сана. Утратив свою медлительность, она хватает Регги за руку, притягивает к себе и что-то шепчет ему на ухо. Регги, пожав плечами, отворачивается, оставив раздосадованную соседку одну.
– Неужели они до сих пор вместе?
– Кто? – удивляюсь я, чуть не добавив: Сана и Регги?
Вот уж была бы новость года, но Ванесса указывает на Нейта и Бронвин.
– Как же надоел этот ванильный романчик плохиша и отличницы, – кривится она. – Сколько можно, ей-богу? Что вообще у них общего, кроме подозрения в убийстве? На одном сексе так далеко не уедешь.
Ну все, с меня хватит.
– Мне пора.
Я спешно ретируюсь… вот только куда? Решаю, что в туалет, поскольку пунша я выпила прилично. Очередь на удивление короткая. Пока жду, достаю телефон и вижу сообщение от Эммы. Я пыталась уговорить ее приехать домой на выходные. Конечно, мне ее не хватает, но еще я надеюсь поговорить с ней про Оуэна.
Открываю сообщение. Вот что ответила Эмма:
«Мне не хватит денег на самолет. Я ведь еще не устроилась на работу».
Очередная отговорка, и мы обе это знаем. Чем дольше она живет вдали от Бэйвью, тем меньше ей хочется обратно.
«Я устала разгребать наши проблемы одна», – пишу я, однако стираю, не решившись отправить. Нам не стоит обсуждать такое в переписке.
– Твоя очередь, – произносит голос.
Поднимаю взгляд и вижу, что дверь туалета открыта.
Только оказавшись внутри, я понимаю, как сильно напилась. Черно-белая плитка плывет перед глазами, и я с трудом расстегиваю плетеный ремень на шортах. Застегнуть его потом оказывается еще сложнее. Я тщетно выискиваю микроскопические дырочки, пока громкий стук в дверь не напоминает, что туалет один, а желающих много.
– Секундочку! – Решив сымпровизировать, я завязываю ремень узлом.
И сразу понимаю, что идея плохая, так как перед сном мне предстоит его развязывать. Ладно, это уже проблема Фиби-из-будущего. Я споласкиваю руки, уставившись в зеркало: лицо раскраснелось, взгляд рассеянный.
– Ой, что-то будет! – говорю я своему отражению.
Видимо, стены в этом доме картонные, потому что вновь раздается стук и кто-то орет:
– Если не выйдешь – будет лужа на полу!
– Простите, я сейчас! – кричу в ответ.
Вытираю руки и… фу-у! Я думала, это полотенце висит, а оказалось – чьи-то трусы! Теперь опять нужно мыть руки. В дверь уже ритмично колотят, так что, выскользнув в коридор, я пробираюсь мимо очереди как можно быстрее.
– Простите, простите, – повторяю я, опустив взгляд.
Ванесса стоит на прежнем месте, уставившись в телефон, рядом на столике – стакан пунша. Не отдавая себе отчет, я хватаю стакан и улепетываю.
– Эй, пьянчужка! Это мое! – несется мне вслед.
Притворяюсь, что не слышу.
Скорее к лестнице! Наверху мне нравится больше: здесь тише, темнее и я никого не знаю. Дверь в одну из спален распахнута настежь, закрыться ей не дает простыня, примотанная к ручке и батарее. Будь я трезвее, меня бы озадачил этот факт. В комнате собралась небольшая компания. Никто и ухом не ведет, когда я плюхаюсь в кресло-мешок, достаю телефон и добрых минут двадцать тыкаю в экран, пока, наконец, не получается набрать сообщение без ошибок:
«Пожалуйста, вернись».
Затем я закрываю глаза, а открыв, вижу, что комната опустела. Как только встаю – голова идет кругом, и я
