Инфолинк (СИ) - Чкалов Александр

— Зато на тебя их навалом, — напомнил ему детектив. — Яна не так проста, как кажется, она прошла периметр безопасности Ютека не поднимая шума, а там куча камер и турелей охраны, её бы не подпустили просто так к тыловым дверям здания. Так что, позволь мне делать свою работу. Пошли, ты свободен, — сказав, он отключил барьер.

Артём продолжал неподвижно стоять на месте.

— Когда Гелю отпустят, ты будешь встречать её с этой стороны барьера, или с той, где стоишь? Что-то я тебя не понимаю, — саркастично говорил Марат.

— Отпусти её, — сказав, Артём указал на девушку.

— Не в этот раз, — отказал ему Марат. — Ты вообще меня слушаешь?

Артём сочувственно посмотрел в сторону Яны, но с её стороны ничего не шло кроме безразличия и явного отсутствия интереса к происходящему, лишь был тот самый прикованный к нему взгляд, что и в первую встречу. Что-то внутри него подсказывало, что она не могла быть мятежником или опасным преступником, хотя интуиция его подводила ни раз.

Как и говорил Марат, с Артёма были сняты обвинения, работа осталась за ним, но без перспектив становления полицейским. А также, он был вычеркнут из кандидатов на лояльность, хотя мог туда вернуться, правда приложив на то большие усилия, на что могли потребоваться годы. Тем не менее, тёмное пятно в виде нападения на полицейских навсегда легло в его биографию.

Инженер воспользовался компьютером Гели, и зная её пароль, которая та однажды ему проболтала, проверил переписку с Конкордией. Какого же было его удивление того, что её ответом на предложение стать светочем было согласие. А вот письма с отказом, которое она отправила ещё при нём, не было, словно оно и не существовало. Этот факт в очередной раз подтвердил мысли Артёма в том, что Геля была вне всякого сомнения невиновной и пала жертвой загадочных обстоятельств. Артём хотел выяснить то, кто стоял за столь сложной манипуляцией, кому была выгода так серьёзно подставить безобидную Ангелину. Более того, кто мог хакнуть коммуникационный сервер Конкордии и подделать письма и почему этот взлом остался незаметным. Артём предполагал, что имел дело с неким талантливым хакером из Мятежников, которые задумали некую игру, либо против Ангелины по каким-то причинам, либо против Инфолинка. В любом случае, оба варианта, худо-бедно, но были единственными версиями, по мнению Артёма, имеющие весомую логику. Он даже с ужасом предположил, что подстава Ангелины была грязным приёмом, чтобы в очередной раз заставить парня работать на мятежников, так желающих получить глаза Цереры. В этот раз юноша был готов на всё, лишь бы вернуть девушку, лишь бы спасти её от тех ужасов, в которые она была невольно втянута.

Вернувшись домой, парень включил телевизор на новостном канале в безвучном режиме, надеясь увидеть хоть какие-то новости о Геле, но с момента её похищения ни одно СМИ не подняло эту тему. Артём достал из своего припрятанного портмоне пластиковую карточку, на которой был номер телефона, что выдали ему похитители. Он снова повертел её в руках, думая звонить или нет. Парень не был до конца уверен в том, что именно мятежники были причастны к похищению, ведь, по его мнению, они были не единственным злом в Новограде, идущим против Цереры. Кроме них, была ещё преступная группировка «Вязниковская» — опасный синдикат мошенников, убийц, состоящий из бывших, наиболее сообразительных криминальных политиков и воров, которым удалось скрыться от Цереры во время её прихода к власти и чистки улиц от криминала. В отличии от мятежников, они действовали без лишнего шума и никогда не пытались противостоять Церере напрямую, как это делали мятежники. Вязниковские занимались производством и сбытом алкоголя, сигарет и психотропных препаратов по всей стране. А также, держали чёрный рынок, на котором можно было достать почти любые запретные вещи. Они редко попадались полиции или дронам Цереры, а если и попадались, то схема общения в банде была настолько продуманной, что по пойманным преступникам, которых называли шестёрками, было невозможно вычислить остальные звенья группировки: те не знали в лицо своих руководителей, которые сами никак не светились. Шестёрки постоянно менялись, ибо им хорошо платили и у многих людей деньги были важнее лояльности. Иногда накрывалось какое запретное производство или склад, но всё звено руководителей сети была надёжно укрыто, продолжая вести свои преступные дела.

Людям не просто жилось в новых ограничениях, особенно тем, кто жил до Цереры. Спрос на запретные товары был всегда, полиция просто уставала ловить шестёрок, большинство которых были подросткового возраста, ещё не до конца осознающие ответственность за то, что делали. Да и суд был к ним более мягок, чем к взрослым преступникам. В любом случае, сеть процветала, но ненавидела Цереру за уничтожения криминальных империй, о чём твердили сами шестёрки. Связь Вязниковских с мятежниками не была официально подтверждена Церерой и полицией. Поэтому, мотив насолить Инфолинку у Вязниковских был, но в его планы, как считал Артём, маловероятно, что входила подстава Ангелины, ибо те действовали более умно и скрытно, стараясь не подставлять свои шкуры, тем самым, не переключая на себя внимание Цереры и полиции, которое было преимущественно приковано к отлову мятежников как угроза номер один новому режиму в стране. Артём бы с радостью проверил версию с Вязниковскими, только как их найти он не знал. Да и если бы нашёл, то уйти от них живым было бы уже проблематично.

В городе, как и в стране были и иные криминальные группировки, но они имели меньше ресурсов и ликвидировались полицией довольно быстро. Большая часть их них для выживания сотрудничала с Вязниковскими, выполняя прихоти и нужды своих «хозяев» взамен на защиту и укрытия. Церере были не рады и многие мирные жители, часть которых периодически устраивали шумные митинги с плакатами, но работая в полиции, Артём давно понял, что кроме криков, активисты ничего больше и не пытались предпринять. Среди них, детективы часто любили искать мятежников, почему в каждом участке полиции нередко можно было увидеть одного из активистов, угрюмо сидящего в изоляторе, например, как первый привод Яны, который согласно её делу, в тот раз реально оказался первым. А вот её второе появление в поле зрения Марата не сулило ей скорого освобождения. Детектив был очень подозрителен и зная его, Артём понимал, что он её не отпустит, пока не изучит всю её жизнь вдоль и поперёк в поисках связи с мятежниками или иными правонарушениями, поэтому ему было жалко девушку. Несмотря на то, что она была замечена у входа в Ютек, предположительно и бездоказательно обвиняемая как минимум в незаконном проникновении, инженер не верил в то, что она могла совершить чего нехорошего, тем более её проникновение было не в день взрыва, а задолго до него. Как раньше говорил Марат, она была против режима Цереры, но не имела связи с мятежниками, хотя он тогда особо её и не «прощупывал». Теперь, её ждала проверка по полной программе, которая может затянуться на недели, а значит — всё это время её никто не выпустит, а лишь переведут в камеру временного заключения, в которых потенциальные преступники ждут решения назначенного детектива или суда, а уже после — тюрьма, свобода, Елисей или иная мера наказания в случай доказанной виновности.

— Может, поговорим? Хватит делать вид, словно меня здесь нет, — недовольно сказал Максим, входя в комнату Артём.

— Извини, я сам не свой, — вздохнул парень, шустро пряча карточку в карма брюк.

— Не подумай, я не сержусь и рад, что ты жив и здоров, — подойдя к нему, Максим обнял брата.

— Ты всегда был слишком сентиментален, — сказал Артём, обнимая его в ответ.

Максим отошёл к окну, под которым стоял небольшой шкафчик. Он провёл над ним рукой, после чего контуры шкафчика засветились, а из открывшийся сверху круглой дверцы поднялся бокал с красной жидкостью — браш. Алкоголь был под запретом, а его ниша в плане изысканных напитков не могла пустовать — человеческие привычки трудно изменить. Ему на смену пришли дорогие виды соков из редких модифицированных фруктов, обладающим потрясающими вкусовыми качествами, чего не встретить в природе в естественном виде. Такие соки имели долгое послевкусие, способные на протяжении минуты несколько раз менять свой вкус. Иногда, в них добавляли добавки, повышающие тонус организма, бодрость. Изначально добавляли вещества, повышающие настроение человека стараясь имитировать психотропный эффект алкоголя, но из-за возникновения непредвиденной опасной зависимости от напитка, подобные добавки были запрещены. В зависимости от дороговизны браша, он получал такие свойства, как возможность менять цвет, светиться, имитировать любой вкус по желанию «клиента». Даже самый простой браш был довольно дорогим в отличии от общедоступных соков, поэтому иметь его у себя дома желали многие, кто тянулся к изысканному вкусу жизни. Особенно те, чья жизнь в прошлом была связана с увлечением дорогими винами, что браш отлично заменял.