Сейф дьявола (роман и повести) - Йозеф Глюкселиг

— А ты думал, нас послали сюда искать грибы?

— Нет, конечно. Но и возиться с этими штуками, начиненными шрапнелью, мне как-то не улыбается.

— Слушай, Бронислав, кончай молоть языком, продвигайся вперед! Смотри, как ты отстал.

— Ты что, сумасшедший, что ли? Я не могу в этих проклятых травяных джунглях ползать как змея. К тому же сам слышал — поручик предупредил нас, чтобы мы не торопились. Стоит просмотреть маленький проводок, как мы все окажемся на небесах.

— Тебя он должен был лично предупредить, чтобы ты трепался поменьше.

— Ну, ты у нас известный умник… Ой, Вачик, смотри, я, кажется, ее нашел! Точно, вот она!

Дворжак поднял руку, почти одновременно с ним взметнулись руки рядовых Юнека и Захарды. Рихтермоц не верил своим глазам. Про себя он подумал, что столько мин может быть только на передовой. Однако не подал виду, что встревожен, а приказал солдатам обозначить находки и продолжать движение. После часа напряженной работы саперы достигли скалы, обнаружив семь мин.

Рихтермоц приказал всем вернуться на исходный рубеж. После небольшого перекура им предстояло пройти еще пятнадцатиметровую полосу, потом еще одну.

— Никогда не думал, что можно так вспотеть, ползая по-пластунски. Я весь мокрый как мышь, — заявил Юнек, закуривая.

— Хоть ты у нас и считаешься всезнайкой, должен тебе сказать, что мышь никогда не потеет, — заметил Чалоун. — Ни мышь, ни собака…

— Да брось ты, мы действительно все мокрые, — вступил в разговор Дворжак, — такие мокрые, как будто нас вытащили из реки, только не ясно, из-за знойного солнца это или от страха.

— Ну, ты-то точно от страха, — съязвил Захарда. Все беззлобно рассмеялись и посмотрели на Дворжака.

— А я и не утверждаю, что мне не страшно. Первый раз и испугался, когда командир предложил идти на операцию. Страх сковывал меня, как кандалами, до тех пор, пока я не увидел перед собой взрыватель замаскированной мины. В этот момент страх как бы сам собой испарился. Возможно, когда мы снова выйдем на исходный рубеж, мне опять станет страшно. Знаете, ребята, раньше мне казалось, что настоящий мужчина не ведает страха, и себя я считал именно таким, но теперь знаю, что такое настоящий страх, и знаю, что его можно побороть.

Друзья внимательно слушали Дворжака, никто не прерывал его. Все понимали, что Дворжак в этих простых словах раскрыл перед ними свою душу. Ведь все они испытывали то же самое чувство.

— Вы, Дворжак, правы. Настоящий мужчина может испытывать страх, но преодолевает его и спокойно делает то, что ему поручено, как бы страшно ни было.

— Правильно! — обрадовался поддержке командира Дворжак. — Эти мерзавцы, которые положили здесь столько мин, не рассчитывали на то, что мы их обнаружим. Интересно, зачем их тут столько?

— Может, нам и удастся ответить на этот вопрос, — проговорил поручик, — По крайней мере, я тоже считаю, что немцы оборудовали это минное поле не потому, что им делать было нечего.

— Так вы думаете, где-то тут может быть секретный тайник? — с интересом спросил Дворжак. — Вот будет номер, если мы обнаружим что-нибудь в этом роде! Слушай, Чалоун, сколько, ты говорил, пропало золота из Пражского Града?

— Этого золота, Бронислав, тебе хватит, чтобы прославиться в веках, если ты его, конечно, найдешь.

— Что мне слава! Мне, честное слово, хватило бы небольшого отпуска, ну, так, дней на семь.

— И все-таки славы тебе не избежать. Вон к нам идет фотокорреспондент. Думаю, он решил снять тебя на обложку журнала.

Все повернулись в ту сторону, откуда подходили майор Ворличек и фоторепортер Вондрачек.

— Доложите обстановку, товарищ поручик, — приказал майор.

— Товарищ майор! Нам удалось обнаружить семь немецких противопехотных мин. Это кроме тех двух, которые обнаружены на соседней полосе. После отдыха мы продолжим работу.

— Мины не пытались обезвредить?

— Нет, этим мы займемся после того, как обследуем весь район.

— Вы намерены обезвреживать их сами?

— Конечно.

— Когда планируете закончить разведку местности? Только, пожалуйста, не подумайте, что я вас тороплю, мне просто надо об этом доложить командиру дивизии.

— Я понимаю, но, к сожалению, точно сказать ничего не могу, так как не знаю, какие еще сюрпризы нас тут ждут… Если все пойдет нормально, то есть так, как до сих пор, то управимся за три-четыре часа.

— Ясно. Значит, вы рассчитываете закончить разведку местности к восемнадцати-девятнадцати часам?

— Так точно.

— В таком случае я пошлю шофера вниз, к ротмистру Брейху, а тот по телефону доложит командиру дивизии.

Пока майор беседовал с поручиком Рихтермоцем, фотокорреспондент Вондрачек успел раз двадцать щелкнуть затвором фотоаппарата. Запечатлел он и саперов, когда они выходили на исходный рубеж, чтобы принять боевой порядок и снова начать свою опасную работу. Только после этого он вместе с Ворличеком вернулся к машинам. Через полтора часа саперы обследовали соседний участок. К семи обнаруженным минам прибавилось еще четыре. Около семнадцати часов они приступили к разведке последнего участка местности.

Через тридцать минут Барт доложил, что обнаружил место, где когда-то уже взорвалась мина, — рядом лежали полуистлевшие кости косули, по всей видимости, подорвавшейся на этой мине. Около самой скалы рядовой Чалоун доложил:

— Товарищ поручик, у меня в наушниках какой-то странный звук, но это не похоже на мину. Мне кажется, тут что-то другое.

— Сейчас посмотрим, что там такое.

Поручик приказал всем двигаться вперед, а сам остался обследовать находку Чалоуна. Осторожно снял дерн, слой земли и песка. Но от работы его оторвал возглас десатника Хорвата, обнаружившего еще одну мину.

— Ничего не поделаешь, — сказал поручик Чалоуну, — придется вернуться к этой находке после того, как будет закончена разведка всего района. Пока обозначьте это место и продолжайте движение вдоль скалы.

Когда район был полностью проверен, поручик приказал Хорвату отвести саперов к машине, а сам, взяв инструмент, направился к первой обозначенной мине. В голову вдруг пришла мысль: «А что, если вызвать сюда командира саперной роты? Ведь я уже и так многое сделал». Но эта мысль только на какое-то мгновение остановила его. «Нет, нельзя так распускаться, ведь я же этому учил своих солдат. В их глазах я не могу, не имею права выглядеть трусом: для сапера это обычная работа».

Поручик осторожно оборвал траву вокруг торчащего из земли взрывателя, снял верхний слой грунта. Пот градом катился по его лицу, во рту пересохло, появилось чувство страшной жажды. Но отвлекаться от работы было нельзя. «Вот обезврежу эту чертову мину и схожу к ребятам напиться, — пообещал он сам себе. — Так, а это что такое? Ба, да это же проволока, которая соединяет взрыватель с миной! Достаточно перекусить ее, и мину можно спокойно выкапывать из земли». Поручик достал из сумки кусачки и осторожно перекусил проволоку. «Есть, мина обезврежена! Только одна, а их тринадцать, а возможно, и четырнадцать, если то, что обнаружил Чалоун, тоже окажется взрывным устройством. Значит, еще четырнадцать раз нужно будет пройти по лезвию бритвы. Может, действительно сходить к ребятам попросить флягу с водой? Нет, лучше не отвлекаться. Черт бы побрал такую работу! А отец Яны считает, что мне просто нечего делать. Хотел бы я на него посмотреть, окажись он на моем месте. А что, если одна из этих мин взорвется у меня в руках? Нет, не надо сейчас об этом думать».

Рихтермоц выкопал мину и отнес к скале. Эту операцию он повторил потом тринадцать раз, забыв о жажде и чувстве страха. Он думал о деле, которое должен довести до конца. Только после того как отнес тринадцатую мину, поручик подошел к саперам, с которыми в это время беседовал Петр Черник. Командир взвода приказал Хорвату и Чалоуну взять миноискатели, и они втроем отправились на четырнадцатое обозначенное место. С помощью миноискателей им удалось отметить контуры металлического предмета, скрытого под землей. Саперы аккуратно, слой за слоем снимали грунт, пока не появилась металлическая плита, оказавшаяся дверью в подземелье. Командир взвода осторожно проверил края плиты:

— Я так и думал. Эта крышка заминирована, — скорее себе, чем подчиненным, сказал он. — Подайте мне клещи.

Поручик перегрыз клещами проволоку, соединявшую дверь в подземелье с миной.

— Дворжак был прав, — сказал он задумчиво, ощупывая дверь, — те, кто минировал вход, действовали наверняка — с левой стороны бетонной стены они установили еще одну мину.

— Товарищ поручик, вы хотите убрать эту мину? — спросил Чалоун. — Тогда мы сможем открыть дверь и посмотреть наконец, почему фашисты так основательно ее заминировали.

Рихтермоц, немного подумав, ответил:

— Нет, ребята, для нас это слишком большой риск. Ведь каждый из болтов, которыми привинчена дверь, может быть соединен со взрывным устройством. А вот здесь начертаны буквы и цифры, имеющие, очевидно, какое-то значение. Такое дело по плечу только специалистам-пиротехникам.