Последний Некромант. Бессмертие в кредит. Том 1 - Влад Харламов

— Пойдите в место, где грешники испытывают благосклонность фортуны.

— Предлагаешь зарядить в казино последние гроши? — Мой смех сотрясал своды зала, — отличная шутка.

— Погоди, а он прав! — Аура рыцаря возбужденно вспыхнула, — мы же с лёгкостью облапошим любых картежников.

— Каким же образом? Я чёт не догоняю.

— С помощью меня, — Атари расплылся в коварной усмешке, — я то невидим. Да и любые ограничения в виде амфирового поля на меня не сработают.

— Ха! Ты гений! Тогда нам нужен стартовый капитал. И побольше, — прикинул я, — И я даже знаю где его надыбать. Только придется наведаться в место, где собрались самые опасные преступники страны.

— Куда же?

— В банк.

Глава 7

Для начала надо было замаскировать Олега. Вариант заделать его под циркового карлика в принципе звучал неплохо, но накладно. Зато фамильяр сам предложил изящное решение и обратился в кота. Черного, упитанного, с надменным взглядом и дурными манерами. Идеально.

Наскоро приняв душ, я переоделся в чистое, в этот раз просто черная рубашка поверх белой футболки и брюки. Надеюсь их то не засру, а то вещи начинают заканчиваться.

Когда спускался по лестнице увидел Алису, эротично выгнувшуюся, покачивающую своими упругими булочками, и сосредоточенно вытирающей пыль с латунного подсвечника.

Хм, я вроде его загонял в ломбард…

— Готовишься к визиту царицы Вайлдберрийской? — окликнул служанку.

— Да, молодой господин. Виктория Николаевна любит когда чисто.

Виктория Николаевна много че любит. Зудеть, нудеть, приставать, а когда ты уже откровенно забиваешь и хлопаешь ушами, тебе по этим самым ушам прилетает с вертухи. И ведь не ответишь. Любимая сестренка. Еще она огромная фанатка шопинга, и в отличие от меня у нее есть деньги. Она же не опустившаяся транжира, а талантливая пробужденная ведьма. Которой не надо было тратить деньги на всяких там Мадам Наебон.

— Алис, я тут кошака волшебного нашел, присмотришь?

Служанка обернулась, недоуменно хлопая длинными ресницами, разглядывала жирного котяру у моих ног. В целом для неё картина не нова. Я с малых лет в дом тащил всякую подраненную и брошенную животину, выхаживал как мог. Затем отпускал на волю. Родаки оставлять не разрешали, но мое похвальное стремление помогать братьям нашим меньшим всячески одобряли.

— Чхи, — чихнула она, поморщив веснушчатый носик, и поправила очки, — прошу прощения. Пыль.

— Будь здорова. Если будешь чихать от кота, разрешаю его выгнать во двор.

— Не беспокойтесь, я присмотрю за ним, молодой господин.

— Хорошо, — я подопнул пушистую жопу вперед, — Это Олег, он теперь мой фамильяр.

— Фамильяр? Ох, у вас цвет глаз изменился, я только заметила! Вам очень идет.

— Хэхэ, да ла-а-адно, прям так красиво? — зарделся я и смущенно отмахнулся.

— Угу, хорошо смотрится.

— Полагаю её филейная часть хорошо бы смотрелась на твоём… — шепнул Атари.

Ну-ка тихо, извращуга! Мне комплименты насыпают, дай насладиться моментом.

Но вообще, я согласен, хорошо бы смотрелась.

— Спасибо, спаси-и-ибо. Алиса, я отлучусь ненадолго.

— Какие будут указания в ваше отсутствие?

— Хм, на случай если к нам нарисуются кредиторы или иные гости, окажи им достойный приём.

— Теплый или болевой? — уточнила она.

— На твое усмотрение, родная.

— Как пожелаете, молодой господин.

Напялив цветастые кроссовки, я выскочил во двор. Настроение было приподнято. Даже погода решила сменить серый угрюмый тон на безоблачное небо. Солнышко лупендило в глаза с особым рвением. Рвением выдрать роговицу.

— Класс, — я быстренько перемещался по заросшему газону, наступая на садовый шланг покрытый какими-то водорослями. Давненько не ухаживали за двором, но ничего, сегодня день ХЭ. День, когда всё измениться к лучшему.

— Парень, а если сюда придёт тот полицейский. Леднёв, кажется. И она его… ну, того.

— У меня большой сад.

— Это ту при чё… а-а-а, понимаю. И много у тебя там, так сказать, удобрений?

— Не знаю, спроси у Алисы. Она отвечает за сад.

— Пожалуй, воздержусь.

Я и сам предпочитал лишний раз у неё ничего не спрашивать. Как-то видел, как она из березы сок выжимала. С тех пор тревожить её больше не хочется и жаловаться на уборку тоже. Мало ли, из меня что-нибудь выжмет, и не то приятное, о чем сразу подумалось. Еще и надпись эта оскорбительная на двери. Она конечно ее уже подтерла, сделав дверь тоньше в полтора раза. К слову, это единственная надпись, которую допустила Алиса за долгое время. Были попытки намалевать разное и раньше. Даже успешные, когда Алисы не было дома. А вот когда была… Ну, наверно, мне стоит навестить семьи этих несчастных людей. Или хотя бы послать цветы со словами соболезнования их родственникам.

— Ты не хочешь попрактиковаться в магии?

— Призвать нежить? Нее-е-е-т! Спасибо. Потом давай. Туда, куда мы направляемся, мне магия не пригодится.

— Как знаешь.

— Эх-хэ-хэ, сто лет тачкой не рулил, — мне с трудом далось открытие гаражной двери. Я уже не был уверен, что удасться ее закрыть обратно.

— Ты столько не живешь.

— Етить ты внимательный, — саркастично ответил я.

В гараже стояла она. Моя ласточка! Лада «Тристан». Полуавтоматическая коробка передач, печка не греет, кондиционер греет. Тормоза работают, но исключительно ручные. Желтенькая, немного побитая, но моя!

— Я в это говно в жизни не сяду.

— Ты так то не живой, — заметил я, — Потому не выпендривайся и садись. Мне понадобится твоя помощь.

— Это еще зачем?

— Ну, как сказать. Это идеальная машина для Наскара. Она хорошо поворачивает влево.

— А вправо?

— Вот тут мне и понадобится твоя помощь. Сможешь колесо выворачивать своими мощными призрачными руками?

— Да ты издеваешься.

— Че ты ожидал? Машина древняя, как твои латы, еще мой батя на ней рассекал. Потому не выпендривайся, с ветерком прокатимся, крыша всё равно из багажника не выдвигается.

— Ни за что, — упёрся рогом призрак.

— Мы поедем! Нравится тебе это или нет. Я не попрусь пешком до центра, метро далеко, а трамваев с меня на сегодня хватит. Так что быро сел.

— Не хочу.

— Тебя как маленького упрашивать надо?

Молчит. Говнюк. Ладно, все равно старика надо заправить, и я не про Атари. Тачка ездит на энергии бездны, а раз у меня её теперь в избытке, то грех не прокатиться.