Каратель - Иван Тропов

Наконец скрестила нож и вилку на салфетке перед собой.

– Может быть, вина? – улыбнулась Диана. Смешливые искорки в ее глазах говорили, что она прекрасно помнит, что я вино пить не буду.

Я растянул губы в вежливой улыбке:

– Почему бы и нет?

Я поднялся и прошел на кухню.

Вино, да. Только ты не знаешь, что сегодня к вину у нас припасен и десерт.

Я поставил перед ней бокал сухого красного вина и вернулся на свое место в противоположном конце стола. Подождал, пока она пригубит.

– Диана, а почему вы не смогли освободиться?

Она поставила бокал и удивленно посмотрела на меня:

– Мне казалось, вы сами все сделали, чтобы я не сбежала. Эта цепь…

– Нет. Не сейчас. Раньше, пока меня здесь не было. Почему вы не выбрались из погреба?

– Как же? Кто-то из ваших друзей запер крышку задвижкой, если вы не знаете.

– Знаю. Это был я.

Диана одарила меня самой обворожительной улыбкой.

Кроме задвижки я еще стянул леской ее руки и ноги. От лески, впрочем, она как-то избавилась, и довольно быстро. Когда я ее доставал, руки и ноги у нее не отекли, не загангренились, даже следа не осталось. А тонкая леска – опасная вещь. Ею можно и руку отпилить, и горло перерезать.

– И все-таки вы могли выбраться. И пытались.

– Конечно, я пыталась! Но крышка…

Я лишь поморщился:

– У кого из вас не хватило сил? У вас или у них?

– У них?..

– Перестаньте, Диана. Я видел тела. Вы пытались поднять их.

– Тела?..

– Тела! Трупы! Мальчишка и ваши слуги! Вы пытались поднять их, чтобы кем-то из них доползти до подвала и сдвинуть щеколду!

– Я? Пыталась поднять? Мертвых?.. – Диана снисходительно улыбнулась. – Я польщена, что мой хозяин такого высокого мнения о моих способностях, но, увы, они много скромнее. Я…

– Хватит, Диана! Когда мы уезжали, мы закопали ваших слуг и мальчишку! Но теперь они раскопаны. И…

Я осекся.

Закусил губу, но слово не воробей. Дурак! Господи, какой дурак…

Только сейчас я понял, почему тела были раскопаны и почему блондин так странно лежал на краю могилы. И мальчик…

Трусливый дурак! Паучиха – всего лишь паучиха. Поднять и управлять мертвецом – это им не под силу. Старик был прав, конечно же прав. Диана тут совершенно ни при чем.

– Вы закопали тела?.. А теперь они раскопаны?..

Диана снова улыбнулась, но теперь это была совсем другая улыбка. Настоящая. Искренняя. Откровенно злая. Она тоже все поняла.

– Все-таки я была права, Влад. Вы замахнулись на кого-то, кто оказался сильнее вас. И охотники превратились в жертв.

Я молчал. Сам ей все рассказал, теперь уж не отопрешься. Нельзя было выбалтывать все открыто! Надо было осторожно, исподволь выпытать… Надо было. Знание – половина силы.

– Кого-то вы не смогли убить сразу. Вас заметили, и теперь уже на вас устроили облаву. Стали проверять, на кого еще вы могли напасть… Жаль, я была уже слишком слаба, чтобы почувствовать их, когда они ходили по моему дому.

К счастью.

– Ходили здесь… – Диана помрачнела. – Над самой головой…

Но о погребе не знали и в темноте не заметили. А может быть, видели крышку, но лезть не стали. Нашли свежую могилку, раскопали, нашли трупы слуг. И решили, что раз с ними нет трупа их госпожи, то ее куда-то увезли.

– Они должны были проверить алтарь… Были совсем рядом… – Диана сжала губы и посмотрела на меня. – Значит, это не ссора в вашей стае. Все-таки они нашли вас. Разворошили ваше гнездо, нашли ту несчастную. Вот почему вы вернулись. – Она прищурилась. Я почти чувствовал, как ее глаза обшаривают мое лицо, пытаясь найти хоть малейшую слабину. – Ту несчастную у вас отобрали, а ваших друзей перебили…

Я замер, даже дышать перестал, стараясь удержать на лице каменную маску.

Знание – половина силы. Нельзя дать ей больше ни кусочка информации. Она не решается тронуть меня своими щупальцами, она все еще боится. Но если она узнает, что я остался один… Что никто не приедет сюда, если со мной что-то случится…

– Вы ведь остались совсем один, не так ли?

Я улыбнулся:

– Милая Диана, я понимаю, что вам очень хочется в это верить… до такой степени хочется верить, что кое-какие очевидные вещи ускользают от вас.

– Вы не ответили мне, Влад.

– Очевидные и куда более важные для вас. Может быть, наше… гнездо и разорили, не стану скрывать этого… Но главное в другом.

– В чем же?

– Они были здесь. Они нашли трупы ваших слуг, но они не нашли вас. Ни живой, ни мертвой. В нашем разоренном гнезде они вас тоже не нашли. Если они все еще ищут вас, то в одном они уверены точно: здесь вас нет и не будет. Именно это они расскажут всем, кого хоть в малейшей степени будет интересовать ваша судьба. Не уверен, что таких много бродит по белому свету. Не уверен, что такие вообще есть. Но даже если они есть, они не станут искать вас здесь. Никто.

Диана склонила голову набок.

– Выходит, один на один… – сказала она. – Не самый плохой расклад.

Снова улыбнулась, и ее улыбка мне не понравилась.

– Не совсем так, – сказал я.

– Я не поверю вам, Влад, пока я не увижу кого-то из ваших друзей.

– О, в это вы можете верить или не верить. Но и кроме нас двоих здесь есть еще кое-что существенное.

Я нагнулся и дернул за цепь. Звенья натянулись, потянули ошейник, дернули за шею Диану, она с трудом удержалась на стуле.

– Даже если вы сумеете справиться со мной и сможете удержать под контролем час или два, пока сами не устанете подавлять мою волю… Что дальше? За этот час я не сниму вас с цепи без инструментов. А инструменты в деревне. Две версты. Внушите мне идти в деревню и принести инструменты? По дороге я приду в себя. Пойму, что случилось. Освобожусь от внушенных желаний… – Я замолчал и улыбнулся. По ее глазам видел, что она уже знает конец. – Я не буду спешить обратно. Подожду, пока вы вновь ослабнете без еды. Вернусь… Второй попытки не будет, Диана. Я просто пробью вам лоб. Вы будете как та… несчастная, – повторил я словечко Дианы.

– Я уверена, что есть какой-то способ разорвать цепь и без тех инструментов. Должен быть. Если вы захотите снять цепь с меня, я уверена, вы обойдетесь и без похода в деревню за инструментами… – Она улыбнулась, но я никак не мог понять, шутит она или решила поиграть всерьез.

– Хотите проверить? Не забывайте, Диана. У вас будет лишь одна попытка.

– Иногда стоит рискнуть.

– Думаете? На вашей половинке весов слишком много «если». – Я поднял руку и стал загибать пальцы. – Если у вас получится подмять меня целиком, до такой степени, что я захочу найти способ снять с вас цепь. Если такой способ вообще есть. Если я его найду. Если у вас хватит сил контролировать меня столько времени, чтобы реализовать этот способ… И если я не ошибусь, пока буду снимать ошейник без нужных инструментов, случайно не вспорю вам шею или не сломаю позвоночник… Не слишком много «если», Диана?

– Пока не попробуешь, не узнаешь.

Я хотел раскрыться, чтобы швырнуть то, что было на моей половинке весов. Никаких «если». Лишь прикованное к дубовому столу тело ручной дьяволицы, с завязанными глазами и шрамом на лбу, с намазанными душистым маслом ногами и бешеными от голода крысами…

Но она коснулась меня сама – нагло и грубо, облепляя ледяными щупальцами. Я не успел возмутиться, надо было сосредоточиться, выровнять чувства и заглушить все посторонние мысли.

А потом было уже не до того. Атаки шли одна за другой, и сила ударов нарастала.

Прикрыв глаза, краем сознания я следил за ней – не бросится ли она ко мне через комнату. Вблизи ее сила возрастет многократно. Лоб ко лбу ее ледяные щупальца превратятся в огромные айсберги, затирающие мое сознание, как крошечную лодочку, смолотят в труху.

Она сидела на месте, будто это была тренировка, которая должна была последовать после ее ужина. И на ее лице гуляла улыбка, будто бы она просто решила пошалить, начав тренировку без моего формального разрешения… если бы эта улыбка не была такой напряженной.

В какой-то миг мне показалось, что она пробует мою защиту не потому, что должна тренировать меня, а в самом деле проверяет ее на прочность. Для себя. Раздумывая, не атаковать ли меня по-настоящему.

Хотелось закрыть глаза – так легче сосредоточиваться. Но я не решался. Отбивался и следил, не поднимется ли она. Если она попробует подойти ко мне…

Пока я еще мог ускользать от ее проникновений, сбрасывал с себя ее щупальца… И видел, как улыбка сходит с ее лица.

Но у нее есть кое-что в запасе. Пока она не использовала свой самый сложный финт. И я чувствовал, что это не от забывчивости. Среди ее ударов были похожие финты… были финты, раньше похожие на тот финт. Сейчас она убрала из них все, что хоть немного напоминало изюминку того финта.

Я отбивался и ждал.

Отбивался, пока вдруг не понял, что даже с открытыми глазами мне легко выдерживать ее атаки. Могу даже чуть отвлечься, и заметить, что мои руки вспотели и стиснулись в кулаки. Могу еще больше: отвлечь толику воли от борьбы с ней, чтобы разжать пальцы, давая воздуху слизать капельки пота.