Мой непутевый дедушка - Андрей Анатольевич Трушкин

чтобы набить негру или хиппи морду, а потом оттянуться пивом, Кожаный явно не тянул.

Тогда кто же он?

Васька перевернул последнюю страницу. На обложке с внутренней стороны ему попались на глаза цифры. Первый ряд был, безусловно, телефоном. Васька постарался запомнить номер — 396. 91. 23.

Второй номер был трехзначным, да к тому же перед ним стояли две буквы — ХИ670. Что это могло обозначать?

Ваську властно потребовал к себе чайник. Он оторвался от чтения, выключил газ и заварил чай. Но присесть так и не успел — затрезвонил телефон.

Это была Ленка. Чувствовалось, что она страшно довольна собой и хочет как можно быстрее рассказать о результатах своего расследования. Поэтому они договорились встретиться немедленно — у деда на квартире.

Васька озабоченно взглянул в зеркало. Удар Кожаного не прошел бесследно — кожа с левой стороны челюсти покраснела. Васька цыкнул зубом — час от часу не легче, теперь еще маме на глаза не показывайся, замучает ведь вопросами — кто да как. Хорошо еще журнал нашелся — может, Овчарка не будет его, Ваську, доставать…

Ленка впорхнула в квартиру переполненная впечатлениями и оживленная. Она даже не стала ругать Ваську за свалку посуды в мойке, а сразу налила себе теплого чая и почти залпом выпила его.

– Уф, устала, — откинулась она на спинку «стула.

– Ну, рассказывай, — поторопил ее Васька, которому и самому не терпелось выложить свои новости.

– Твой дед навел шороху в «Макдональдсе», ты как в воду глядел!

– Да уж чего там… — застеснялся Васька. — Что я — деда своего не знаю?

– В общем, был он там с каким-то рыжим фруктом, предположительно англичанином.

– Англичанином? — переспросил Васька. — Что он там с англичанином делал?

– Наверное, в качестве переводчика его взял, чтобы слово «applepie» перевести, — съязвила Ленка.

– Ладно тебе, — отмахнулся Васька. — Давай лучше посмотрим, какие факты у нас есть на руках.

Первое — дед уехал настолько неожиданно, что не успел взять с собой фотографию бабушки.

Второе — некто не хочет, чтобы кто-то обратил на это внимание, и потому изымает снимок.

Третье — перед исчезновением дед с неким «англичанином» ходил в «Макдональдс», а также ездил по какому-то делу в район Ленинградского проспекта.

Четвертое — кто-то опять же не желает, чтобы мы все это выяснили, и активно нам мешает.

Пятое — для того чтобы создать дополнительные препоны, из школы крадут журнал.

– Как?! — поразилась Ленка. — Ты думаешь, что…

– Я не думаю, я знаю, — уверенно отрубил Васька и рассказал Ленке все, что знал о пропавшем журнале, утаив лишь, что его похитил хорошо известный ей Бакс.

– Ну и дела, — схватилась за голову Ленка. — Может быть, все-таки попробовать в милицию обратиться?

– Дохлое дело, — приговорил эту идею Васька. — Что у нас пропало? Чек из харчевни, фотография… Чтобы официально, по закону открыть уголовное дело, надо, чтобы у тебя вещей не меньше чем на пятьдесят-сто штук украли. Но это по закону. На самом деле миллионы хапают — и то никого найти не могут. Нет, нам только на свои силы нужно рассчитывать. Хорошо бы, конечно, родителей под это дело подписать, да разве им что-нибудь объяснишь…

– Да, дела, — мрачно уставилась в свою кружку Ленка. — Что же нам дальше делать?

– Нужно выяснить, куда дед уехал. Или… может быть, его увезли насильно? В связи с этим у меня есть пара идей.

– Ну, — перегнулась через стол Ленка к Ваське.

– Необходимо узнать, что это за телефон и что это за цифры, — раскрыл блокнот Кожаного на последней странице Васька. — Есть у меня подозрение, что, когда Кожаный следил за мной и потерял из виду, он звонил именно по этому номеру.

– Я могу проверить, — вызвалась Ленка. — Вот только дай цифры перепишу.

– Из дома не звони, — предупредил Васька. — Вдруг на том конце АОН — автоматический определитель номера стоит…

– Обижаешь, — развела руками Ленка. — Кстати, ты забыл, что у нас еще какой-то текст на арабском есть.

– Да, с ним тоже надо разбираться, — допил чай Васька. — Это я возьму на себя. Хотя где искать переводчиков с арабского — просто не представляю…

Проводив Ленку, Васька взял с книжной полки пухлый том справочника «Вся Москва» и принялся его листать. Вскоре между разделами «Пенсионеров — Общественные организации» и «Перевозка грузов автомобильным транспортом» он нашел координаты Ассоциации переводчиков.

Васька подгреб к себе телефон и попытался изобразить солидный мужской бас. В результате от непривычных для его горла модуляций он закашлялся и решил не увлекаться конспирацией и говорить нормально.

Когда нужный номер был набран, Васька услышал вместо привычных  гудков песню, сбацанную на рояле под блатные аккорды:

«Вот я иду,

еще минутку,

я умоляю,

не кладите трубку!

Что не подходят?

Странно…

Сейчас примчатся — вприпрыжку и вприсядку,

поверьте мне — и будет все в порядке!»

Васька ухмыльнулся. Ему и раньше приходилось слышать у мамани на работе, когда никто из служащих не мог сразу подойти к телефону, специальные музыкальные заставки. Но все они были спокойного свойства и большей частью инструментальные. Похоже, ребята из Ассоциации переводчиков отличались нестандартным мышлением.

Наконец Ваське ответили. Он изложил свою просьбу.

– С арабского? — удивились в трубке. — Ну, приносите. Только это будет недешево.

Узнав сумму, Васька поморщился. Мечта завести в скором времени персональный компьютер рассыпалась прямо на глазах.

Тем не менее, узнав точный адрес, Васька кинулся туда с листочком, найденным у деда. По пути — на станции «Площадь революции», в просторечии именуемой «Лошадь революции», его осенила гениальная мысль — сделать с дедова листка ксерокс, потому что отдавать неизвестным людям оригинал было бы глупо.

Пришлось вылезти в город и искать ксерокс.

Платить нужно было, естественно, втридорога — в центре города что-то дешевое найти было невозможно.

Контора Ассоциации переводчиков располагалась во дворе обшарпанного дома. Поднявшись по шаткой и ужасно скрипучей лестнице на второй этаж, Васька потянул на себя старую дверь, обитую дерматином, из-под которого живописной седой бородой выпирал клок ваты.

В душном коридорчике Васька нашел еще одну дверь — не менее древнюю — и вошел в комнату.

В тесном помещении, заставленном рассохшимися шкафами, набитыми канцелярской мелочью, сидели шесть человек. Трое из них увлеченно корпели над какими-то бумагами, двое пили чай, а один резался на компьютере в «Тетрис».

– Я вас слушаю, — обратился к Ваське один из тех, что гонял чай. — Что у вас?

– Текст на арабском…

– А, давайте-давайте, — обрадовался бородатый мужик, отставляя