Переписка Н. В. Гоголя. В двух томах - Николай Гоголь

Твой Г.

При сем следует также письмецо к Серг. Т. Аксакову[1813]. Хотя я уверен, что неудовольствие его на меня прошло, но тем не менее пусть он из этих строк увидит, что совсем не нужно давать серьезного, строгого толкования многим нашим словам, которые вырываются весьма часто без расчета и намерения.

Адрес мой просто: в Неаполь, poste restante.

Если хватит денег, то, пожалуста, присовокупи к книгам новую, недавно вышедшую книгу Иннокентия, в которой, говорят, очень хорошие поучительные слова, и книгу «Новая скрижаль» преосв<ященного> Вениамина[1814]. На всех таковых книгах надпиши: «Ольге Васильевне Гоголь». А весь ящик адресуй Анне Васильевне. Письмо же с деньгами на имя Ольги Васильевны прошу тебя отправить вперед и, если можно, не медля.

Гоголь – Шевыреву С. П., 25–26 июля 1851

25–26 июля 1851 г. Москва [1815]

Убедительно прошу тебя не сказывать никому о прочитанном[1816], ни даже называть мелких сцен и лиц героев. Случились истории[1817]. Очень рад, что две последние главы, кроме тебя, никому не известны. Ради бога, никому.

Обнимаю тебя.

Твой весь.

Шевырев С. П. – Гоголю, 27 июля 1851

27 июля 1851 г. [1818]

Успокойся. Даже и жене я ни одного имени не назвал, не упомянул ни об одном событии. Только раз при тебе же назвал штабс-капитана Ильина[1819], но и только. Тайна твоя для меня дорога, поверь. С нетерпением жду 7-й и 8-й главы. Ты меня освежил и упоил этим чтением. Бодрствуй и делай. 1-го августа я в Москве. Обнимаю тебя.

Твой душевно С. Шевырев.

Июля 27.

Гоголь и Н. М. Языков

Вступительная статья

Николай Михайлович Языков (1803–1846) – один из крупнейших лириков эпохи, вошедшей в историю как «золотой век» русской поэзии. Широкая известность пришла к Языкову в 1820-е годы. Тогда же завязываются его личные отношения с наиболее видными писателями нового поколения – А. А. Дельвигом, Е. А. Баратынским, А. С. Пушкиным, который высоко ценил Языкова и видел в нем своего литературного союзника. Как представителя пушкинского круга поэтов воспринимал Языкова и Гоголь.

В 1829 году Языков переезжает в Москву, где особенно тесно сближается с группой будущих участников славянофильского движения – И. В. и П. В. Киреевскими, А. С. Хомяковым, а также с М. П. Погодиным. Конец 1820– начало 1830-х годов – время расцвета языковского дарования, наивысшего признания его творчества. Именно к этому периоду относятся и первые из сохранившихся гоголевских отзывов о поэте.

Известно, что произведения Языкова входили в круг чтения нежинских лицеистов (Шенрок, т. 1, с. 91). Как о поэте не только любимом, но и хорошо знакомом пишет о нем Гоголь 1 января 1832 года, посылая своему гимназическому товарищу А. С. Данилевскому альманах «Северные цветы»: «Тут ты найдешь Языкова так прелестным, как еще никогда <…>». Несколько подробнее творчество поэта характеризуется в письме Гоголя к тому же адресату от 30 марта 1832 года: «<…> стихи Языкова <…> эффектны, огненны и с первого раза уже овладевают всеми чувствами». По свидетельству П. В. Анненкова, познакомившегося с Гоголем еще в начале 1830-х годов, Языков, наряду с Пушкиным и Державиным, был одним из его любимых поэтов: «Полный звук, ослепительный поэтический образ, мощное, громкое слово, все, исполненное силы и блеска, потрясало его (Гоголя. – А. К.) до глубины сердца. <…> Он просто благоговел перед созданиями Пушкина за изящество, глубину и тонкость их поэтического анализа, но так же точно, с выражением страсти в глазах и в голосе, сильно ударяя на некоторые слова, читал и стихи Языкова» (Анненков. Лит. восп., с. 62).

Языков, в свою очередь, с интересом и сочувствием следил за творческим развитием Гоголя. Внимание поэта привлек уже его первый прозаический цикл. «Вечера на Диканьке» сочинял Гоголь-Яновский, – сообщает он 22 декабря 1831 года брату Александру Михайловичу. – <…> Мне они по нраву: если не ошибаюсь, то Гоголь пойдет гоголем по нашей литературе: в нем очень много поэзии, смышлености, юмора и проч.» (Пушкин. Исследования и материалы, т. 11. Л., Наука, 1983, с. 281). Убеждение в значительности гоголевского таланта крепнет у Языкова по мере выхода новых произведений писателя. Вскоре после появления сборника «Миргород» он пишет брату П. М. Языкову и его жене: «Очень рад, что вам понравились повести Гоголя, – это прелесть! Дай бог ему здоровья, он один будет значительнее всей современной французской литературы – не выключая и Бальзака! » (28 июня 1835 г. – ЛН, т. 58, с. 547). О «Мертвых душах» поэт отзывается как о сочинении, «полезном нашему любезному отечеству», «живом зеркале» русской провинциальной жизни (ЛН, т. 58, с. 634). И лишь предисловие ко второму изданию «Мертвых душ», отразившее гоголевский кризис середины 1840-х годов, Языков воспринимает с неодобрением (ЛН, т. 58, с. 690–691).

Зрелые годы Языкова были омрачены тяжелой болезнью, справиться с которой ему так и не удалось. В 1838 году после безуспешного лечения на родине поэт уезжает за границу. 18 (30) июня 1839 года в немецком курортном городке Ганау произошла первая встреча Языкова с Гоголем (ЛН, т. 58, с. 560). Начало же близкой дружбы между писателями относится к сентябрю 1841 года, когда они вместе живут на курорте в Гаштейне. Возникшая симпатия оказывается настолько сильной, что у новых друзей появляется намерение (оно осталось неосуществленным), вернувшись в Москву, поселиться в одном доме. Часто встречаются они и в последующие годы: подолгу живут вместе в Гаштейне и Риме, путешествуют по Италии… Последняя встреча Языкова и Гоголя произошла в Гаштейне весной 1843 года – летом того же года поэт возвращается на родину.

Тесная дружба Языкова и Гоголя была подготовлена многими обстоятельствами – единством литературного круга, к которому они принадлежали, сочувственным отношением к творчеству друг друга, близостью идейных и эстетических позиций («Наши мысли и вкусы были почти сходны», – напишет Гоголь вскоре после смерти поэта. – Акад., XIII, с. 213), наконец, прекрасной «совместимостью» характеров. Взаимоотношения писателей, практически, не омрачались какими бы то ни было конфликтами. В их письмах мы находим немало прямых указаний на особую сердечность связавших их отношений. Близко сходится Гоголь и с родными Николая Михайловича – его братом П. М. Языковым, сестрой Е. М. Языковой-Хомяковой (см.: Аксаков, с. 219–220).

Общение писателей оставило заметный след в их творческих судьбах. Особенно серьезное влияние оно оказало на мировоззрение и литературную деятельность Языкова. Это воздействие Гоголя находит объяснения как личного, так и творческого характера. С середины 1830-х годов Языков-поэт переживает кризис, лишь отчасти связанный с болезнью. Затянувшиеся и не приносящие ощутимого результата поиски, несбывшиеся литературные планы, постепенное сужение круга читателей рождают у него чувство растерянности. Вот почему Языков, прежде столь ревниво относившийся к своей творческой независимости, с готовностью и надеждой воспринимает гоголевские уроки. Не менее существенно идейное родство обоих авторов. Языкову близка владеющая в тот период Гоголем мысль о религиозно-нравственном воспитании общества силой искусства. Подкрепленные гоголевским авторитетом, приобретают особую весомость уже жившие в сознании Языкова представления об учительской миссии художника, его ответственности перед современностью. Ободрение великого писателя, исключительно высоко оценивавшего масштабы его дарования («Бог да хранит тебя для разума и для вразумления многих из нас», – обращался Гоголь к поэту в одном из писем в феврале 1845 года), возвращало Языкову веру в свои силы и призвание. Все это сказывается на характере его творчества последних московских лет, в котором выделяются, с одной стороны, «программные» стихотворения («Землетрясенье», «Сампсон»), с другой – «полемические послания», непосредственно обращенные к современникам и знаменитые своей беспрецедентной резкостью.

Гоголь, в целом, положительно, а подчас и горячо воспринимал новое направление языковской лирики, хотя и осуждал крайности славянофильства поэта. Произведения Языкова, его писательская судьба занимают в то время в размышлениях Гоголя важное место. Это очень ясно показывают «Выбранные места из переписки с друзьями», где Языков выступает как адресат ряда писем, а его произведения не раз упоминаются, оцениваются, привлекаются в качестве примеров, подтверждающих рассуждения автора. Данная Гоголем в его последней книге развернутая характеристика языковского творчества (статья «В чем же наконец существо русской поэзии и в чем ее особенность») до сих пор остается непревзойденной по своей глубине, яркости и афористической точности.

Из непродолжительной по времени, но весьма оживленной переписки Гоголя и Языкова в настоящее время известны 45 писем Гоголя (1841–1847 годы) и 30 писем Языкова (1844–1846 годы). В сборник включено 19 писем Гоголя и 18 писем Языкова.