Контакты особого рода - Василий Головачёв

— Мы идем через зону высокочастотной плазменной турбулентности, — сказал он. — Турбулентность же вызвана образованием коллапсирующих каверн и плазмонов — плазменных волн различных типов, интенсивно взаимодействующих друг с другом.

— Почему они коллапсируют, эти ваши каверны? — вяло поинтересовался Хасид; этот разговор состоялся после полудня седьмого мая по интеркому — все лежали в гамаках.

— Каверны образуются из-за микроядерных взрывов, — обрадовался появлению собеседника доктор Хесслер. — В этом слое все время возникают очаги термоядерных реакций, получается небольшой взрыв, в плазме возникает газовая полость с высоким давлением диаметром до сотен метров, затем реакция прекращается, и каверна схлопывается, коллапсирует. В результате образуется волна давления, передающаяся со скоростью, намного превышающей звуковую, которую воспринимает наше защитное поле, а вместе с ним и корпус «крота». А так как такие микровзрывы происходят часто, получается вибрация.

— И скоро она закончится?

— Как только мы пересечем «границу Сахарова» — границу слоя, за которым идет «буферная» зона. Давление достигает миллиарда атмосфер, скорость движения частиц плазмы начинает превосходить фазовую скорость расширения каверн, частицы убегают от поляризационной «шубы» и образуются Т-солитоны — струи термоядерных реакций. Их всего шесть типов: альфа, бета, гамма, дельта, сигма и каппа. В альфа-солитонах происходит реакция слияния ядер углерода-двенадцать с ядрами водорода, образуется азот-тринадцать, плюс нейтрино и гамма-излучение. Потом в бета-солитоне азот-тринадцать распадается на…

— Не так быстро, профессор, — остановил физика Хасид. — Голова плохо воспринимает информацию. Как долго нам ждать вашу «буферную» зону?

Хесслер помолчал, обиженный остановкой, потом сухо сообщил:

— Не меньше двадцати часов.

Раздался чей-то стон, потом голос Гредаса:

— Господа соларнавты, может, развернемся да полезем назад, домой? Мочи нет терпеть!

Это заявление вызвало оживление у экипажа, послышались даже смешки и шутки, но непрекращавшиеся гул и тряска заставили вскоре всех замолчать. «Кротом» снова завладела «тишина».

Кузьма включил внешний обзор и оказался внутри пузыря, окруженного сияющей оранжевой бездной. Видеосистема «крота» работала отменно, подкорректированная специалистами после ходовых испытаний, и создавала эффект непосредственного наблюдения человеческими глазами происходящих вокруг процессов. Кузьма увидел «лес» ветвистых саксаулов — пересечений плазменных волн, более темных, чем основной фон недр Солнца; мерцание вспыхивающих и гаснущих звезд — термоядерных каверн; пробивающиеся откуда-то снизу, из глубин светила, переливчатые золотые языки огня — солитонные струи, а когда включался нейтринный телескоп, еще ниже (или глубже) проявлялась темно-бордовая крупноячеистая решетка — граница ядра Солнца, вечно кипящего термоядерного «котла». До него оставалось еще триста тысяч километров пути, почти трое с половиной суток. Где-то там, в невообразимой плавильне, торчал «футбольный мяч дьявола» и делал свое черное дело — поглощал плазму и охлаждал солнечное ядро.

Вибрация пошла на убыль раньше обещанного Уве Хесслером срока — спустя шестнадцать часов. Объяснялось это просто: командир «крота» и пилот увеличили скорость движения аппарата, и он преодолел слой высокочастотной плазменной турбулентности быстрее. Правда, при вхождении в «буферную» зону с ее солитонными струями вибрация полностью не ушла, просто стала ультразвуковой, слух лишь изредка улавливал тонкие пронзительные свисты и писки стен помещений, но терпеть эти звуки было несравненно легче. Хотя и возникало сомнение в прочности корпуса машины, терзаемого непрерывной дрожью.

Хасид стал исчезать из своей каюты, не сообщая Кузьме, чем он занимается. Оживились и другие члены экипажа, потянулись в «общественные» места — в рубку и в зону отдыха с бассейном. Начал «выходить в люди» и Кузьма, стараясь избегать встреч с Оскаром. В один из таких полубесцельных походов по верхнему уровню «крота» он обнаружил на стене коридора, рядом с люком в отсек «паньтао», самое настоящее «зеркало».

— Привет! — сказал Кузьма первое, что пришло в голову.

«Зеркало» равнодушно отразило его кривую физиономию с выпученными глазами и не ответило.

Кузьма подошел ближе, разглядывая плоский двухметровый лист зеркальной субстанции, воровато оглянулся и сунул палец в блестящую поверхность. Палец вошел в нее, не встречая сопротивления, как в более холодный слой воздуха.

«Доэкспериментируешься, — неодобрительно проговорил внутренний голос. — А если это „мертвяк“?»

Кузьма выдернул палец, вызвал Хасида. Безопасник появился через две минуты, сосредоточенный и невозмутимый. Оглядел «зеркало», погрузил в него палец, как Ромашин, покачал головой.

— Это не к добру.

— Вы о чем, полковник Хаджи-Курбан? — тотчас же раздался голос Лапарры.

Друзья переглянулись.

— Мы обнаружили «зеркало».

— Где?

— В переходном тамбуре к отсеку «паньтао».

Пауза.

— Ждите, я сейчас подойду.

— Дэв, регламент переходного тамбура, — быстро сказал Хасид.

— Слушаюсь, сэр, — раскатисто отозвался инк.

Хасид схватил Кузьму за плечи, развернул к себе.

— Слушай внимательно! Тебе надо срочно бежать на Землю! Лапарра не тот, за кого себя выдает. Почти все члены экипажа зомбированы! Я нашел в каюте Хесслера программатор. Они хотят запустить «паньтао» мимо цели, чтобы «огнетушитель» не пострадал. На Земле об этом никто не узнает. Времени мало. Передай деду, чтобы выслал сюда десант.

— Но как же… — растерялся Кузьма. — Почему Лапарра? Ты уверен?

— Не теряй времени, беги!

— А ты?

— Я их отвлеку, ничего они со мной не сделают. Ну иди же!

Хасид встряхнул Кузьму, подтолкнул его к эскалатору. Кузьма, как сомнамбула, деревянно переставляя ноги, пошел прочь, потом очнулся, оглянулся на провожавшего его глазами безопасника, вскинул вверх сжатый кулак и вприпрыжку помчался вниз. Скатился на второй уровень, миновал зону отдыха и свернул к жилой зоне, где были установлены кабины метро. Однако дверь каюты не открылась ни на мысленную команду, ни на голос. Она была блокирована!

— Дэв, открой доступ к метро! — позвал инка Кузьма.

— Приказ командира, — ответил Дэв сожалеющим тоном. — Никого не пропускать.

— Куда это вы собрались, милейший? — раздался сзади скрипучий голос.

Кузьма оглянулся. На него с легкой улыбкой смотрел одетый в «кокос» Гарри Ширер, поигрывая красивой тростью с инкрустациями. Представитель СЭКОНа с момента старта «крота» в Солнце нигде не появлялся, ни с кем не беседовал и не встречался, и Кузьма буквально забыл о его существовании.