Русская Доктрина - Андрей Кобяков

Важное примечание: подобная миграционная политика возможна лишь при подавлении “инновационного сопротивления” в России со стороны чиновничества и олигархов-монополистов, ибо власть обеих категорий базируется на старой технологической базе, тяжелой и затратной.

В этом же русле нужно способствовать въезду в страну высококвалифицированных научно-исследовательских, инженерных кадров и работников редкой, высокой квалификации. Страна сможет обеспечить высокие темпы экономического роста, только успешно конкурируя на мировом рынке трудовых и интеллектуальных ресурсов. Неотъемлемой составляющей государственной региональной политики в условиях ограниченности человеческих ресурсов страны должны стать региональные программы развития интеллектуального капитала. Мировой опыт подтверждает, что большинство стран, имевших в последние 40 лет устойчиво высокие темпы экономического роста, достигали этого за счет опережающего роста нескольких базовых регионов. В особых экономических зонах должны быть сконцентрированы и квалифицированные рабочие, и лучшие инженерные умы. Чтобы превратить особые экономические зоны (ОЭЗ) в очаги инновационного экономического роста, необходимо создать условия для массовой трудовой миграции, для профессиональной переподготовки кадров ИТР и квалифицированных рабочих.

Глава 3. ПУТЬ К ОТВЕТСТВЕННОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ

Достойная социальная поддержка граждан – залог их доверия к власти

1. Общая характеристика социальной ситуации в России

Социальная ситуация в России сложилась в процессе либеральных реформ централизованной экономической системы, сопровождавшихся свертыванием программ развития, разорением стратегически важных отраслей экономики, многократным сокращением капиталовложений в социальную инфраструктуру и системы жизнеобеспечения, криминализацией системы распределения бюджетных средств, деградационным перераспределением рабочей силы и ее профессионального состава, резким расслоением регионов и социальных групп по уровню доходов.

В период 2001–2005 гг. существенных изменений в социальной ситуации не произошло. Напротив, несмотря на позитивный прирост национального бюджета, формальных показателей ВВП и золотовалютного запаса, социальное расслоение усугублялось, а также созревали новые негативные тенденции, в частности, рост компрадорского среднего класса, удельного веса паразитических услуг в структуре занятости населения, снижение вертикальной мобильности в имущественной сфере, а также рост криминализации имущественных отношений с выпадением низших по уровню доходов категорий населения в разряд лиц БОМЖ, деградация инфраструктуры учреждений общественного призрения, проникновение криминальных отношений в военные отрасли, имеющие стратегическое значение.

Социальная ситуация в России типична для государств, подвергаемых внешнему порабощению, для стран с высокой степенью криминализации экономики и для обществ, утративших часть национальной идентичности. Она является ясным свидетельством направленности процесса западной цивилизации, вовлекшей Россию в свою орбиту, в сторону углубляющейся деградации и распада, прямым следствием процесса глобализации мировой финансовой системы и ее теневой составляющей и образцовым примером прямого влияния политической десуверенизации на общественные отношения в целом. Социальное неблагополучие в России является самостоятельным и кардинальным фактором системного регресса государственности.

Острая необходимость в осуществлении качественных преобразований в социальной политике обусловлена следующими обстоятельствами:

1) выраженной поляризацией жизненного уровня населения с тенденцией к расширению наиболее обеспеченных слоев за счет найма граждан РФ в качестве менеджеров иностранных компаний, расширению наименее обеспеченных – за счет граждан, лишенных крова в результате криминального передела имущества;

2) сохраняющейся, несмотря на экономический рост, тенденцией к демографической деградации как в связи с социальной незащищенностью широких слоев населения, так и в значительной мере в связи с социальным пессимизмом, широко проявляющимся в агрессивном и саморазрушительном бытовом поведении;

3) распространением социального слоя бездомных граждан и беспризорных детей, формирующего благоприятную среду для криминальных сообществ;

4) значительными различиями в доходной базе регионов, усугубляющими асимметрию распределения рабочей силы; перераспределением наиболее активных трудовых ресурсов из депрессивных и кризисных (экономически несостоятельных) регионов в благополучные, с нерациональным использованием мигрирующих трудовых кадров и растратой профессионального потенциала;

5) высокой степенью износа систем жизнеобеспечения, в особенности в депрессивных и кризисных регионах, с потенциальной возможностью крупных техногенных катастроф, представляющих угрозу национальной безопасности;

6) высокой криминализацией отношений распределения государственных доходов; неэффективностью фискальной политики, в том числе в связи с “плоской” шкалой налогообложения, объективно способствующей социальному расслоению и неплатежеспособности широких слоев населения, в особенности в депрессивных регионах;

7) несостоятельностью существующей системы социальной защиты, функции которой замещаются псевдоблаготворительными, в значительной мере сектантскими, международными структурами, в орбите влияния которых оказываются значительные категории социально незащищенного населения.

Накопление социальных проблем, угрожающих целостности государства и безопасности граждан, диктует необходимость решительных мер на высшем государственном уровне. Однако качественным преобразованиям препятствуют следующие вызовы:

1) внешнее политическое и экономическое давление на Российскую Федерацию со стороны международных финансовых организаций и политических элит Запада, требующих дальнейшего сокращения государственной поддержки малообеспеченных категорий населения и либерализации внутренних цен на энергоносители, несовместимой с выживанием систем жизнеобеспечения большинства регионов России;

2) несамостоятельность экономического мышления правительства России с сохраняющейся ориентацией на приспособление к требованиям внешних сил и навязываемым извне моделям, а также снижение роли государства в экономической и социальной политике;

3) отчуждение широких слоев населения от национальных и региональных приоритетов развития, в том числе в связи с объективным отсутствием общественных рычагов воздействия на политические процессы; распространенность самозащитных потребительских предубеждений, массовое усвоение молодежью стереотипов глобализованной масскультуры, атомизация общественного сознания в результате социального пессимизма.

2. Причины провала социальных реформ 2004 года

Провал (и в институциональном, и в пропагандистском плане) социальных реформ 2004 года в ходе вступления в силу Федерального закона № 122 и сопутствующих законодательных изменений является результатом неадекватных установок и некорректных расчетов разработчиков и игнорирования ими системообразующих факторов общественного мнения.

Как возникшие частные противоречия при проведении реформ, так и их общая негативная оценка населением объясняются не только восприятием реформы как конфискационной меры, но и фундаментальными противоречиями между самой сутью преобразований (перевод особых прав в монетарную форму) и нормами бытовой морали. Отчуждение прав было воспринято общественным сознанием как игнорирование индивидуальных заслуг, являвшихся ранее основанием для предоставления особых прав. Дополнительным фактором отторжения реформы обществом послужила фактическая дискриминация наиболее активной части пенсионеров, возможность трудовой деятельности которых связана с необходимостью пользования общественным транспортом.

Объективные причины неадекватности разработанной и законодательно утвержденной реформы социальной политики определяются:

– дефектами в формировании системы публичной политики и как следствие – органов законодательной власти;

– дефектами в избирательном законодательстве, исключающем прямую ответственность законодателей перед обществом;

– дефектами в формировании экспертного сообщества, в том числе структур, оценивающих состояние общественного мнения;

– недостаточностью обратной связи между исполнительной властью и обществом, необходимой для коррекции законопроектов до их вынесения в парламент;