Илимская Атлантида. Собрание сочинений - Михаил Константинович Зарубин

Когда-нибудь эта дорога доконает меня, Маша. Может быть, мы напрасно с этим домом связались?

– Я тоже об этом думаю. И вот что скажу. Наш поселок от железнодорожной платформы в десяти километрах. Рядом со станцией несколько домов, можно договориться с жильцами и оставлять машину там. Пусть дорога здесь не шелк, зато электричка в пробке не встанет.

Маша оказалась права.

Ее совет спас, и жизнь постепенно стала налаживаться. Николай Алексеевич ездил на работу другим маршрутом. По проселочной разбитой дороге добирался на своем автомобиле до железнодорожной платформы. В дождливую погоду было тяжело, машина шла с трудом, ошметки грязи из-под колес летели во все стороны, залепляли даже лобовое стекло. На подъезде к городу вагоны электрички уже всегда был переполнены, места оставались только стоячие. Благо, поездка короткая. Со временем он перестал замечать и духоту, и тесноту в вагоне. Привык. Благо никто никого не убивал.

Внучка за лето подросла, она уже стала узнавать деда. Тянула к нему ручки, мило улыбалась и даже кокетливо хихикала.

Кольцевую ремонтировали до осени. В первых числах сентября Кокорины уехали в город. Зима на своих снежных крыльях пролетела быстро. И ранней весной в дачном домике вновь распахнулись окна, заблестели их намытые стекла, на грядке проклюнулись тюльпаны и нарциссы… А после майских праздников на злополучной дороге опять начали снимать асфальт, и опять появились мучительные пробки. Но Николая Алексеевича это больше не волновало, потому что он понял свою важнейшую миссию, за которую ни здоровья, ни сердца не жалко.

Однажды он, затаив дыхание, наблюдал потрясающую картину. Его любимая внучка, сидя в коляске и крепко держась ручонками за борта, своими огромными глазенками неотрывно следила за полетом прекрасной бабочки, большой, красно-коричневой, с черными горошинами на бархатных крыльях. Это была, видимо, бабочка-крапивница – она летала вокруг коляски кругами, словно понимала, что на нее смотрит малышка, и решила продемонстрировать ей своим образом красоту мира. Николай Алексеевич осознал – внучка впервые увидела это чудо русской природы. А сколько чудес ей еще предстоит увидеть и запомнить. И все они: и расцветающие тюльпаны, и лиловые волны цветущей сирени, и яркие облачения грибов, и звонкое птичье пенье, и высокий полет журавлей, и многое-многое другое можно увидеть только здесь, в этом укромном, находящемся в стороне от проезжих дорого месте. И все эти краски, звуки, ароматы вольются в душу его любимой девочки и украсят ее, и останутся с ней навсегда. А старый дом станет ее родным, любимым домом, из которого в мир она выйдет с наполненной вечными красками жизни душой.

И разве можно жаловаться на бытовые проблемы, измерять жизнь трудными километрами или неудобными вагонами. Какая все это мелочь по сравнению с тем великим и вечным даром, который природа преподносит человеку.

Вечерний разговор

Октябрь. Середина дня. Хотя, глядя в окно, точно не определишь ни времени года, ни часа дня. Сумеречное пульсирующее небо в полдень крепко обхватило землю всей своей бескрайней твердью, так что ни один солнечный лучик не может пробиться в подлунный мир.

Алексей Федорович обходил строительный объект, с тревогой летчика поглядывая ввысь, он боялся, что вот-вот разляжется влажный туман или, хуже того, цепкий иней накроет стройку, и придется включать электропрогрев для бетонных смесей.

Сотовый заиграл знакомую мелодию, когда Алексей Федорович находился на четвертом этаже своего объекта. Звонила дочь.

– Папа, у тебя сегодня вечер свободный?

– Да, мы с мамой будем дома. Куда по такой погоде можно идти?

– Это отлично!

– Ты так спрашиваешь, как будто мы вечерами пропадаем на концертах или спектаклях. А что случилось, почему такая радость у тебя, что мы будем дома? Может, вы к нам в гости собираетесь?

– Да, собираемся, чтобы забрать Сонечку. Но для этого тебе нужно встретить ее из детского садика. Я не успеваю, задерживаюсь на работе.

– Конечно, конечно! – срывающимся от радости голосом воскликнул счастливый дед. – Для меня такая радость увидеть внученьку, не беспокойся, я все сделаю, и до твоего прихода мы поиграем с ней в ее любимые игры.

– Я заеду за ней часов в девять.

– Доченька, не поздно ли, она же в это время уже спать должна.

– Ее и в одиннадцать не убаюкать. И вы не укладывайте ее спать, ждите меня, может быть, у меня пораньше получится освободиться.

– Хорошо, доченька, не волнуйся, заберу я наше солнышко.

У Алексея Федоровича сразу поднялось настроение. И даже показалось, что он видит солнце за непроглядной пеленой тучных облаков. Имея четырех внуков, уже взрослых, он с удовольствием встречался с ними, рассказывал о работе, давал советы, никогда не отказывался помочь в их делах. Но внучка, маленькая Сонечка, неожиданно вошедшая ясным лучиком в его жизнь – это его самая большая радость, счастье высшей пробы. Он смотрел на нее и с радостью, и с гордостью. Ему все время хотелось взять ее на руки, наговорить самых ласковых слов, защитить ото всех невзгод, детских, а в дальнейшем и взрослых, своим любящим закаленным в преодолениях сердцем.

Прижимая к себе прекрасную маленькую девочку, гладя ее по головке, дед замирал от великого чувства родственной любви к этому искреннему существу, лучшему на свете. Радость ее сияющих глаз, певучий голосок лечили и все его невзгоды. Быть рядом с внучкой было для него живительным счастьем. Он любовался ее красотой, восхищенно рассказывал о ней друзьям и сослуживцам, и эта его убежденность заставляла соглашаться с высокой оценкой всех, кто знал и не знал Сонечку.

Алексей Федорович поехал за внучкой, не дожидаясь шести часов, однако и в это время у узкого проезда, ведущего к зданию детского сада, по обеим сторонам стояли машины, свободного места уже не было. Пришлось свою машину оставит поодаль, на центральной улице, и по переулку подойти ко входу. Было уже совсем темно, а переулок плохо освещен и перекопан. Над не использующимся и накрепко закрытым парадным входом здания детсада давно, с первых сентябрьских дней, висел заметный плакат, извещающий о ремонте, но никаких ремонтных работ Алексей Федорович не увидел, все оставалось так же, как и месяц назад.

– Это уж точно, до конца года придется ходить по «закоулкам». Не понятно, чего руководство ждет, детсад же частный. Не надо деньги из бюджета ждать, конкурсы, аукционы проводить. Плати и ремонтируй, – раздумывал Алексей Федорович, пробираясь по отмостке к узкой двери запасного выхода.

Охранник, поприветствовав Алексея Федоровича кивком головы, доброжелательно констатировал очевидность:

– Сегодня Сонечку дедушка забирает.

– Да, да, товарищ начальник, – шутливо ответил Алексей Федорович.

– А Сонечка-то об этом знает?

– Надеюсь.

Охранник полистал журнал, поводил указательным пальцем по строчкам и удовлетворенно произнес.

– Точно, вот сообщение, еще в одиннадцать пришло, что вы заберете. Воспитатели предупреждены, и Соня, наверное, тоже.

Добродушный стражник набрал номер телефона и ответственным тоном скомандовал в трубку.

– Валерия,