Благородный Дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

— Но это ещё ничего не значит. Кросс знаком с этим типом. С ним даже я пил пару раз, пытаясь что-нибудь выведать.

— Возможно. Но если лазутчик — Кросс, было бы вполне в его духе обмениваться информацией у всех на виду. Хейя?

От тревожного предчувствия Армстронга стало подташнивать.

— Сейчас не время, дружище, — проговорил он. — Потолкуем, как только я приеду в Главное управление. Может, побеседуем за ланчем.

Последовала ещё одна пауза.

— Старик хочет, чтобы ты явился к нему, как только доставишь эту ама.

— Хорошо. До скорого.

Армстронг положил трубку. Вернулся Смит и задумчиво вручил ему чашку кофе.

— Плохие новости?

— Ничего, кроме неприятностей, черт возьми, — буркнул Армстронг, отхлебывая кофе. Чашка была из прекрасного фарфора, а кофе свежий, дорогой и очень вкусный. — Хороший кофе! Очень хороший. Кросс хочет, чтобы я доставил её не сюда, а прямо в Главное управление.

У Смита взлетели вверх брови.

— Господи, что такого особенного в старой карге? — резко спросил он. — Она на моей терри…

— Откуда мне знать? Ведь не я же даю эти… — Здоровяк погасил свою вспышку. — Извини, последние несколько дней почти не спал. Я эти указания не даю. Кросс велел привезти её в Главное управление. Никаких объяснений. Он может отменить чьи угодно указания. Полномочия Эс-ай превышают любые другие. Ты же знаешь, как это делается!

— Бесцеремонный ублюдок! — Смит допил свой кофе. — Слава богу, я не в Эс-ай. Я бы не смог иметь с этим типом дело каждый день.

— Я тоже не в Эс-ай, но он по-прежнему мне докучает.

— Это не насчет лазутчика?

Армстронг поднял на него глаза:

— Какого лазутчика?

Смит рассмеялся.

— Да ладно тебе, ради бога! Среди Драконов прошел слух, что нашим бесстрашным предводителям дали задание найти этого типа, и очень быстро. Похоже, сам министр устраивает губернатору разносы! В Лондоне все в такой ярости, что присылают сюда главу Эм-ай-6. Полагаю, ты знаешь, что Синдерс прибывает завтра рейсом «Бритиш оверсиз».

Армстронг вздохнул.

— Откуда, черт возьми, они получают всю эту информацию?

— От телефонных операторов, ама, уборщиков улиц — не все ли равно. Но что мне известно наверняка, парень, так это то, что по крайней мере один из них знает все. Ты знаком с Синдерсом?

— Нет, никогда не встречался с ним. — Армстронг прихлебывал кофе, наслаждаясь отменным вкусом, крепким, приятным ароматом, который придавал сил. — Если они всё знают, то кто же лазутчик?

Смит помолчал.

— Такого рода информация будет стоить недешево. Могу я спросить сколько?

— Да. Спроси. — Армстронг поставил чашку. — Тебя ведь этот лазутчик не беспокоит, верно?

— Нет, ничуть. Я выполняю свою работу, благодарю покорно. В мои обязанности не входит беспокоиться о лазутчиках или пытаться ловить их. Как только вы уличите и схватите этого типа, вместо него завербуют или поставят другого. И мы поступим с ними так же, кто бы эти они ни были. Если бы не вся эта проклятая суматоха вокруг «Хо-Пак», мой участок был бы лучшим, а Восточный Абердин — самым спокойным местом в колонии. И это все, что меня заботит. — Смит вынул дорогой золотой портсигар и предложил сигарету: — Закуришь?

— Нет, спасибо, бросил.

— Молодец. Нет, если меня не будут трогать те четыре года, что остались до пенсии, я сочту, что все в этом мире замечательно. — Он закурил, щелкнув золотой зажигалкой, и Армстронг возненавидел его чуть больше. — Кстати, я считаю, с твоей стороны глупо не брать конверт, который каждый месяц оставляют у тебя в столе.

— Ты и сейчас так считаешь? — Лицо Армстронга напряглось.

— Да. Для этого тебе ничего не нужно делать. Абсолютно ничего. Гарантия.

— Но если хоть раз возьмешь, дело твое дрянь.

— Нет. Здесь Китай, здесь все по-другому. — Взгляд голубых глаз Смита тоже стал жестче. — И ты это знаешь лучше меня.

— Это попросил сказать мне один из твоих «друзей»?

Смит пожал плечами.

— Я слышал ещё одну вещь. Твоя доля в вознаграждении Драконов за Джона Чэня составляет сорок тысяч гонконгских долларов и…

— Это не я нашел его! — не проговорил, а проскрежетал Армстронг.

— Даже если так, сегодня вечером в твоем столе будет лежать конверт. Вот что мне довелось узнать, старина. Это, конечно, всего лишь слухи.

Мозг Армстронга анализировал полученную информацию. Суммы в сорок тысяч гонконгских долларов как раз хватило бы, чтобы выплатить не терпящий отлагательства давнишний долг, который нужно было вернуть к понедельнику, его проигрыш на фондовой бирже. «Ну, вообще-то, старина, нужно заплатить. Уже прошло больше года, и у нас, вообще-то, правила. Я на тебя не давлю, но мне действительно нужно закрыть этот вопрос…»

«Смит опять прав, — без горечи подумал Армстронг. — Эти ублюдки знают всё и без труда могли выяснить, сколько у меня долгов. Так что, брать или не брать?»

— Всего сорок? — криво улыбнулся он.

— Насколько я понимаю, этого достаточно, чтобы решить твою самую насущную проблему, — процедил Смит, глядя на него теми же колючими глазами. — Так ведь?

Армстронг не сердился на Змею за такую осведомленность.

«Я о нем знаю не меньше, хотя мне и неизвестно, сколько у него денег и где они спрятаны. Но ведь это без труда можно выяснить, расколоть его, если захочется. Запросто».

— Спасибо за кофе. Давно такого не пил. Пойдем?

Смит неуклюже накинул форменный дождевик поверх ловко пригнанной формы, поправил поудобнее руку на перевязи, надел фуражку, как обычно под лихим углом, и пошёл первым. По дороге Армстронг предложил У рассказать о том, что произошло, и что говорил юнец, заявивший, будто он один из Вервольфов, и что наплела старая ама.

— Очень хорошо, У, — одобрил Армстронг, когда молодой человек закончил рассказ. — Наблюдение и расследование проведены отлично. Отлично. Главный инспектор Смит говорит, что ты хочешь служить в Эс-ай?

— Да, сэр.

— Почему?

— Это важный участок, важная часть особого подразделения, сэр. Меня всегда занимала служба безопасности и то, как колония оберегается от врагов. Я думаю, это очень интересно и важно. Мне хотелось бы по мере сил внести свой вклад, сэр.

На какой-то миг их слух сосредоточился на отдаленном завывании пожарных сирен, доносившихся сверху, с холма.

— Ещё один тупой ублюдок, наверное, опрокинул печку, — мрачно прокомментировал Смит. — Господи, слава богу, что идет дождь!

— Да, — согласился Армстронг, а потом добавил, обращаясь к У: — Если все окажется именно так, как прозвучало в твоем докладе, я замолвлю за тебя слово в Эс-би или Эс-ай.

Очкарик У не смог сдержать широкой улыбки.

— Да, сэр, благодарю вас, сэр. А Там действительно из моей деревни. Да, сэр.

Они свернули в нужный переулок. На них из-под зонтов и брезентовых навесов с угрюмой подозрительностью таращились толпы покупателей, владельцев ларьков и лавок: Смит был гуйлао, которого в Абердине все знали и боялись.

— Вот здесь, сэр, — шепнул У.

Следуя уговору, Смит как ни в чем не бывало остановился у ларька возле входа, якобы для того, чтобы глянуть на овощи, и хозяин палатки тут же пришел в ужас. Армстронг с У прошли мимо входа, потом резко повернули, и уже вместе все трое быстро поднялись по ступенькам. Двое полицейских в форме, которые следовали за ними на безопасном расстоянии, материализовались будто из воздуха и блокировали вход. Как только он оказался под контролем, один из копов быстро проследовал по узкому проулку к задней части дома, убедился, что агент в штатском, охранявший там единственный выход, на месте, и рванулся назад на помощь немногочисленным стражам порядка, что охраняли заграждения перед банком «Виктория».

Внутри многоквартирный дом был таким же блеклым и грязным, как снаружи, на каждой площадке валялся мусор. Шедший впереди Смит остановился на площадке третьего этажа, расстегнул кобуру револьвера и отступил в сторону. Армстронг, ни минуты не колеблясь, навалился на хлипкую дверь и, сломав замок, быстро вошёл. Смит тут же последовал за ним, а нервничавший У остался сторожить дверь. В сереньком помещении с потертыми диванами, ветхими стульями и засаленными шторами висел сладковато-кислый запах опиума и растительного масла для жарки. Плотно сложенная матрона среднего возраста уставилась на них, раскрыв рот и уронив газету. Полицейские стали проверять другие помещения. Открыв одну из дверей, Смит обнаружил обшарпанную спальню, за следующей дверью был грязный унитаз и ванна, за третьей — ещё одна спальня, куда каким-то чудом втиснули четыре кровати, теперь неубранные. Последнюю дверь распахнул Армстронг. В загроможденной и грязной крошечной кухне А Там склонилась над грудой белья, которое стирала в засаленной раковине. Она подняла на полицейского недоуменный взгляд. За ней виднелась ещё одна дверь. Армстронг тут же протиснулся мимо А Там и рывком открыл дверь. Никого. Это была скорее кладовая, чем комната: без окон, с прорезанной в стене вентиляционной отдушиной, и места там хватало лишь для небольшой пружинной кровати без матраца и ломаного комода.