Кастелян - Calmius

Я достал очередной рисунок и долго смотрел на него. Попробую обратиться к её Свету. Если уж Порядку суждено ходить в подчинённых, то пусть хотя бы начальник будет своим.

Глава 68. Если где-то каждый день зажигаются звёзды

Я сидел в Планетарии и занимался восстановлением иллюзорного проектора. Несмотря на загруженность учёбой, выделяю себе по паре часов в сутки на это дело уже несколько дней. Как получится: то днём, то ночью. Сегодня вот вышел в ночь. Это не работа — это отдых. Приходится отвлекаться вот так, ибо мозги уже плавятся над книгами и эссе.

Я начинаю понимать, почему леди Ровена начала с теории. Практическая магия десятого века весьма специфична. Очень многое сегодня забыто, но и многое из современного арсенала тысячу лет назад было неизвестно. С чего вы начнёте изучение старой практической магии, если даже заклинание «Люмос» придумано шесть веков спустя, в 1772 году? Волшебники прошлого не использовали концентраторы для повседневных задач, обращаясь к помощи жезлов и посохов лишь при выполнении сложных, энергоёмких манипуляций. Подобных современным коротких вербальных частей не было: если уж дело дошло до посоха и в том была необходимость, декламировались длинные катрены.

А ещё мне кажется, что магии в воздухе тогда было больше. И волшебные расы — ближе. Половина рецептов старых зелий сегодня невыполнимы ввиду отсутствия в нашем мире части ингредиентов.

— Не трясите его так сильно!

— Сам бы помог, раз такой умный!

— Ты же видишь, у меня рука распухла!

Разгорячённое сопение, возня, гружёные шаркающие шаги. Трое первокурсников с хорошо знакомыми мне голосами тащат по коридору что-то габаритное и тяжёлое. Вот делать им больше нечего и негде: только в полдвенадцатого затеять свои скаутские игры там, где я работаю.

— Я устал, давайте передохнём, — пыхтит Невилл. — Нам ещё на Башню подниматься.

— Не время прохлаждаться! — возмущается ни разу не запыхавшийся Уизли. Похоже, из-за «руки» он проделал весь путь налегке. — До полуночи совсем мало осталось.

— Я тоже устала, — ставит окружающих в известность Гермиона, после чего что-то громоздкое со стуком грохается на землю. — До полуночи ещё полчаса, успеем отдохнуть.

— Да осторожнее вы, Норберта побьёте!

— Что-то он там ни разу не дёрнулся, этот Норберт, — бурчит тяжело дышащая Грэйнджер.

Умница, девочка. Жаль, в недостаточной степени. Но прогресс есть, хоть и медленный. А «Норберт» ваш просто перешёл в режим «энергосбережения», не будучи наблюдаем ни одним из зрителей.

Двое присели, третий пританцовывает. Чего Рону-то неймётся? Ладно, у нас другое дело. Я сосредоточился на проекторе. Сижу совой на спинке учительского кресла, так что мне ничего не грозит, даже если кто-то решит сюда зайти. А вообще-то дверь к лестнице в Астрономическую башню расположена в коридоре, рядом с помещением Планетария, но не в нём самом. Проходите мимо, не задерживайтесь.

Отдохнув, троица начинает свой эпичный подъём. Удачи вам. Если голова дурная, работают ноги. Почему четверо «друзей Чарли на мётлах» не могут забрать багаж с грунта, а только с самой высокой башни в замке, никто из вас вопросом не задался.

Звёзды на потолке мне удалось починить за несколько дней. Они, правда, не вращаются по текущему положению Земли, стоят на месте. Но я едва заставил себя оторваться от открывшегося вида и продолжить работу. Как же это красиво!

Сейчас я копаюсь в блоке расчёта положения планет. Создатели планетария уже были знакомы с законами Кеплера, но взаимное гравитационное влияние не учитывали, не говоря уж о перигелии Меркурия в рамках Общей теории относительности. Ничего, внесём накопившиеся поправки, и хватит ещё на пару столетий обучения. Или всё же поменять алгоритм? Тут бы с имеющейся реализацией разобр…

— Эррол! Эррол, старая кляча, где ты?

Беспокойная ночка. И ведь днём обычно ещё хуже, потому-то и прихожу после отбоя.

— Вот. Отнеси это МакГонагалл, срочно. Если будет спать, настойчиво разбуди.

Послышались хлопки крыльев разгоняющейся совы. Ага. Прояснилась причина нетерпения Уизли. Впервые становлюсь непосредственным свидетелем того, как стучат на своих друзей. Но МакГонагалл-то нам не страшна, она в уголовку не сдаст. Интересно, а Дамблдор сейчас в замке или опять «заседает»?

Так вот. Планет в имеющемся артефакте — пять, до Сатурна включительно. Ну, не считая Земли. Всё, что можно уверенно разглядеть невооруженным глазом. И если с алгоритмами на уточнённых физических законах ещё могут быть проблемы, то вот добавить оставшуюся тройку дальних планет, а заодно и несколько малых — это… (6)

— Сюда, мистер Филч. Они должны быть на башне.

Определённо, сегодня здесь просто проходной двор какой-то. Сосредоточиться невозможно.

— Минуту… да, так и есть. Все трое наверху, к сожалению. Придётся подн… Что? А это ещё что такое?

Немного помедлив, МакГонагалл уверенно вошла в помещение Планетария. Зорко оглядела круглые ряды. Внимательно посмотрела в… какой-то артефакт в своих руках, больше всего похожий на крупную раскрытую пудреницу, выполненную из сложно составленных металлических частей. Чего это она?

— Мистер Поттер, немедленно вылезайте! Я знаю, что вы здесь, не смейте прятаться!

Что за? Ладно… Я шевельнул скрипнувшим сиденьем в противоположном от себя конце и, пока они туда глазели, обернулся человеком.

— Я не прячусь, профессор, — тихо сказал я, сидя в учительском кресле. — Доброй ночи.

— Что вы здесь делаете спустя два часа после отбоя? — строго спросила МакГонагалл. Зашедший Филч укоризненно посмотрел на меня.

— Вот, смотрю на звёзды.

— На какие ещё… Мерлин! Откуда?..

Оба взрослых поражённо уставились на потолок, у которого я плавно увеличил выразительность и глубину. Теперь медленно добавим спектральный класс… И усилим Млечный путь…

— Они почему-то зажигаются только в районе полуночи. Недавно обнаружил. Вот я и…

— Мне говорили, что Хогвартс просыпается, но я… — пробормотала профессор. Посмотрела в свой прибор, обернулась и досадливо вздохнула. — Следуйте за мной, Поттер. И чтобы ни звука от вас не было, понятно?

Мы начали неспешный подъём на башню — к сожалению, ни Филч, ни МакГонагалл не могли похвастаться молодыми лёгкими. И пока мы топтали ступени, у меня было время задуматься над вопросом,