Во власти девантара - Бернхард Хеннен

Арка из золотистого света выросла среди руин. Фародин устало улыбнулся.

— Здесь врата они не разрушили. Не так, как в храмовых башнях.

Мандред подавил новый приступ тошноты. В голове пульсировала тупая боль. Вспомнились изображения, виденные в серебряном зеркале.

— Врата надежны? — недоверчиво спросил он. — Мы не можем сделать прыжок во времени. Ты же знаешь…

Фародин резким жестом оборвал его.

— Никогда нельзя быть уверенным. Забудь о том, что ты видел в зеркале. Он был Лжецом! Он хотел посеять страх в твоем сердце, и, похоже, ему это удалось.

— Все выглядело таким настоящим, — напомнил ему Мандред.

Фародин ничего не ответил. Он подошел к Нурамону, негромко обратился к нему и помог ему подняться.

— Мы идем домой? — услышал Мандред дрожащий голос эльфа.

Длинные волосы Фародина из-за дождя свисали прядями. Он убрал их с лица и поддержал Нурамона.

— Да, мы возвращаемся. Осталось совсем немного. Нас ждет Эмерелль.

Мандред едва не взвыл от ярости. Что стало с его другом? Что сотворило с ним заклятие? Он снова вспомнил о видениях в зеркале. Нужно надеяться, что Фародин был прав и все это только обман!

— Поспеши! — крикнул эльф.

Мандред поднял мертвого короля и положил его голову себе на плечо, словно нес спящего ребенка. Под его весом он едва не рухнул на колени. «Всего пару шагов», — напомнил себе Мандред. Спотыкаясь, он подошел к вратам. В последний раз с сомнением огляделся. Что здесь случилось? Почему разрушен монастырь? Разве это не был главный оплот священнослужителей Тьюреда?

Фародин и Нурамон исчезли в золотистом свете, и Мандред поспешно последовал за ними. Путь сквозь пустоту не изменился. Они шли по золотой тропе в полнейшей тишине. Единственным звуком было его свистящее дыхание.

Уголок нагрудника доспехов Фародина больно вонзился в плечо Мандреда. Он едва не споткнулся. Ярл не сводил взгляда со светящейся тропы. Не сходить с нее!

Переход произошел внезапно. Ледяной ветер подхватил тонкие косички Мандреда. Ничего не понимая, ярл смотрел на произошедшие изменения. Изображение в зеркале не было обманом.

— Вниз! — прошипел Фародин, потянув фьордландца за плащ.

Мандред устало рухнул на колени.

Боги всемогущие! Что же здесь произошло? Где его родина? Стояла глубокая зима. Они сидели в сугробе, неподалеку от фьорда. Воду покрывал толстый слой льда.

Перед ними простирался Фирнстайн. Город вырос многократно, точно так, как они видели это в убежище девантара. Крепостные стены из темного камня доходили почти до самой звезды альвов, которую когда-то создала Эмерелль почти в миле от города. В защитных валах зияли широкие бреши.

Но хуже всего было то, что находилось прямо у них перед глазами. Что-то выросло из звезды, через которую они прошли. Мандред не мог подобрать для этого нужных слов. Там было что-то, чего не должно было быть! Прямо через фьорд, к каменному кругу на утесе тянулось… изменение. Вид этот напомнил ему то, что он видел в библиотеке Искендрии. Однажды он зашел там в комнату, стены которой были украшены чудесными картинами. Но одна стена была повреждена, штукатурка осыпалась, кое-где полопалась. И можно было увидеть вторую картину, не менее прекрасную, чем новое изображение. Мандред не мог понять, почему ее просто не скрыли под слоем штукатурки.

Вот так было и здесь. Что-то лопнуло или порвалось. И за фьордом, знакомым Мандреду с детства, виднелось что-то другое. Воздух между наложившимися друг на друга картинками мерцал и, казалось, растекался, как бывает обычно в особенно жаркие дни. Картинка по ту сторону разрыва была нечеткой. И тем не менее Мандред с первого взгляда понял, что видит там. То был тот самый пейзаж… Он там очнулся после бегства от человека-кабана. Ярл видел цветущую весеннюю лужайку Альвенмарка. Там, на другом берегу фьорда, теперь виднелась разрушенная сторожевая башня. А неподалеку от нее устремлялись в небо раскидистые ветви Атты Айкъярто. Однако со старым дубом что-то произошло. В отличие от других деревьев на нем не было листвы! Мандред прищурился, чтобы видеть лучше. Могучий дуб четким силуэтом виднелся на фоне неба. Рядом с ним было что-то маленькое, белое, но что это, Мандред разглядеть не мог. Растекающийся воздух искажал все. Наконец фьордландец обернулся к Фародину, который был, казалось, не менее взволнован, чем он, в то время как Нурамон просто сидел в снегу и смотрел прямо перед собой.

— Что с Аттой Айкъярто? — спросил ярл. — Почему он не одет в зелень?

— Мертвые деревья не носят листвы.

Ответ поразил Мандреда, словно удар в живот. Этого не может быть! Как можно убить живое дерево, наделенное душой? Он ведь обладал магией и был так невообразимо стар.

— Ты ошибаешься!

— Хотелось бы мне, чтобы это было так, — подавленно ответил Фародин. — Должно быть, они разожгли вокруг него костер. Может быть, они даже использовали для этого огонь Бальбара из Искендрии. Ствол Айкъярто обуглился. Все маленькие ветви сожжены полностью. Наверное, они сделали его символом войны против Альвенмарка. Одно из их знамен воткнуто в землю рядом. Ты знаешь его. На нем изображен сожженный дуб!

— Но как он мог…

— А как может дерево убежать? — раздраженно перебил его Фародин. И добавил уже более примирительно. — И даже если бы у Атты Айкъярто были ноги, старый дуб никогда не побежал бы при виде врага.

Больше ничего Мандред не сказал. Невольно вспомнилась клятва, которую он принес Айкъярто в тот день, когда очнулся в Альвенмарке. Он поклялся, что его секира всегда будет стоять между дубом и его врагами. То, что он не смог помочь своему другу, еще больше усугубляло его отчаяние.

Он отвел взгляд и поглядел на Фирнстайн. На некоторых башнях развевались знамена церкви Тьюреда. Сожжены были целые кварталы. Вдоль причалов стояли корабли, наполовину погруженные в лед. Да и в самом фьорде из-под толстого слоя льда кое-где выступали мачты. Интересно, сколько людей было в городе? И где они все теперь? Неужели рыцари ордена убили их? Мандред вспомнил ночь в осажденной Искендрии. Неужели здесь была такая же жестокая битва?

— Пригнись! — прошипел Фародин.

С юга приближался по льду отряд из трех всадников. Они были авангардом длинной колонны запряженных конями саней. Рыцари мчались к городу. С одной из башен прозвучал сигнальный рог.

Трое скакали в двадцати шагах от берега. Доспехи их показались Мандреду странными. Они были воронеными, из накладывающихся друг на друга пластин, как латы Лиондреда. Тяжелые перчатки с манжетами закрывали их руки от холода. На всадниках были высокие, до колен, сапоги и длинные белые плащи с гербом черного дерева. Головы их покрывали шлемы с длинными нащечниками и металлическим гребнем, проходившим через всю голову. Широкая перевязь лежала поверх нагрудника их доспехов. С нее свисал необычайно узкий меч. Впереди на седлах были закреплены две странные кожаные сумки. Казалось, в них лежали короткие дубинки.