Суждено быть рядом. Время перемен - Elme Orta

Телепортами добирались до ближайшего к священному месту прохода, а дальше двигались своим ходом туда, где среди густого леса множество столетий назад была выжжена огромная язва первого портала; где были построены первые каменные алтари и первый замок тех, кто пришел из иного мира. С течением времени камни стали рассыпаться в прах, ведь жизнь там теперь никто не поддерживал, но грандиозные развалины и сейчас поражали своей тающей мощью и величием. На время Алдайна селились в шатрах, разбросанных по огромному лугу, который со всех сторон окружали вековые деревья, еще помнящие своих первых хозяев. И все великолепие разноцветных шелков, закрытых купален и легких ажурных беседок на пять дней оживляло застывший, словно в янтаре, пейзаж. Хотя все это и устанавливалось заранее, чтобы благородным господам не приходилось ждать под открытым небом ни минуты.

Но Сариэль, покинув дом Тард, отправилась отнюдь не к месту силы. Ее путь лежал в особняк Повелителя, ведь члены правящего дома по традиции прибывали все вместе. А Сариэль, как ни как, была женой наследника.

– Сариэль, твои вещи упакованы и будут ждать тебя в шатре твоего мужа. С ними отправится леди Айлани, она же будет помогать тебе на празднике. А о твоей охране должен позаботиться лорд Райлин. Счастливого Алдайна, дитя мое, – вот что услышала она от леди Рианны, удобно умостившейся в роскошном паланкине.

– Счастливого Алдайна, матушка, – ответила она ей. И ее лицо застыло, словно маска.

– Поторопись, Сариэль. Мы и так прибудем последними, – вот что услышала она от своего мужа. – И счастливого Алдайна.

– Счастливого Алдайна, Райлин, – бесстрастно ответила она и ему.

А дальше скомканные сборы, телепорт и утомительная дорога. Сариэль так и не привыкла ездить верхом. Но ее статус не позволял ей перемещаться в комфортном паланкине. Она была Райлину женой по контракту, и ее равное наследнику положение подчеркивалось всеми доступными способами. Ехал верхом эльф, и она должна была трястись в жестком седле. Ее костюм был похож на мужской: те же камзол и брюки. Вот только теперь ее одежды сменили цвет. Белокожая теллиани была затянута в черное. Как и ее муж. Как и Повелитель. Как и все, кто принадлежал к правящему дому. Чтобы по традиции подчеркнуть свою лояльность к демонам на время праздника.

Но Сариэль молча сносила все неудобства. Ей было о чем подумать. Кейри и Айлани занимали ее мысли, и девушка никак не могла решить, что же ей делать теперь. А еще она продолжала злиться на Фириат, которая своим желанием больно уколоть подругу прибавила ей хлопот.

Да еще и эта неугомонная лошадь!

В общем, настроение было совсем не радужным.

И когда Правящий дом, наконец, добрался до места, Сариэль хотела только одного: чтобы ее оставили в покое. На лице застыла маска ледяного презрения, и девушка боялась, что если дрогнет хотя бы один мускул, она не сможет больше держать себя в руках и устроит скандал прямо посреди разношерстной толпы.

Поэтому теллиани старалась по возможности не разговаривать, не смотреть по сторонам, пока не доберется до своего шатра и не сможет немного прийти в себя.

Райлин был только рад молчаливости и примерному поведению жены и не собирался выяснять, отчего судьба посылает ему такие щедроты. До шатра побыстрее хотел добраться и он.

И когда наследная чета, наконец, ступила на землю, то оба в едином порыве устремились к заветной палатке, не обращая внимания на то, что творилось вокруг.

Хотя на это и стоило посмотреть.

***

– Что там за шум? – Спросила Фириат, уже успевшая оглядеть свой временный дом, когда с улицы донеслись какие-то возбужденные окрики.

– Да Правящий дом эльфов явился, моя госпожа, что б им неладно было, – немедленно отозвалась говорливая горничная. – Все уж пожаловали. А этим только покрасоваться дай! Вот и опоздали, чтоб теперь все на них глазели, разинув рты.

– О! – Только и смогла выговорить Фириат, потому что перебить энергичную служанку не представлялось никакой возможности.

– Вот я и говорю! Последними приехали, когда уж все устроились. Теперь будут расхаживать тут с перекошенными лицами. Гордые уж больно!

Демонесса обернулась к мужу, оставив горничную жаловаться нещадно терзаемому сундуку с ненавистными белыми платьями.

– Дайсэ, мы можем посмотреть? Или это будет неприлично?

– Что, тоже любопытство одолело?

– Просто мне хочется запомнить на этом празднике все. Пусть даже это и поздний приезд эльфов. Вряд ли я скоро такое увижу.

– Да уж, – хмыкнул Дайсэ. – Но желание моей жены – закон. Тем более, нам все равно нужно отправиться в шатер отца и узнать, как он перенес дорогу.

И супружеская пара покинула свое пристанище, оставив тканые стены под присмотром неугомонной служанки.

Но едва Фириат отбросила тяжелый полог, как ее глазам открылось удивительное зрелище.

Белокурые и большеглазые эльфы с надменными лицами въезжали на свою половину лагеря. Длинные сложные косы, тяжелые официальные одеяния. Роскошные паланкины, откуда, едва приоткрыв легкие занавески, выглядывали ослепительной красоты эльфийки.

Правящий дом.

И все, как один, в черном.

Но впереди всей этой бесконечной кавалькады двигалась троица, один вид которой заставил демонессу замереть на месте. На холеных вороных жеребцах, которые, даже по меркам этого мира, стоили безумных денег.

Наследник Райлин, которого она хорошо помнила со дня своей свадьбы. А после – с жуткой встречи в лесу. Светловолосый. Белокожий. На мраморном аристократичном лице светились огромные васильковые глаза, которые словно затягивали в смертельно опасный омут. Поджарый и худощавый. В длинных и бледных пальцах едва зажаты поводья. Но Фириат хорошо знала, что эти эльфы, похожие на острые стебли травы, колышущейся на ветру, могут без малейшего напряжения ломать кости своим врагам. Такими вот тонкими и холеными пальцами.

Длинная тугая коса тяжело лежала на спине наследника, который отрешенно глядел на происходящее вокруг. Безумно похожий на своего отца, едущего совсем рядом.

А между ними, равнодушно поглаживая сверкающую угольную гриву своего коня, неспешно следовала та, что долгие годы был подругой Фириат. Жена наследника. Теллиани своего народа. Сариэль.

Темные боги! Как же она была хороша.

Тоненькая. Изящная. И ее черный мужской наряд только подчеркивал хрупкость девушки. Брюки для верховой езды, заправленные в высокие, без украшений, сапоги, мягко облегали стройные ноги. Тяжелый камзол был весь расшит черными ониксами, которые складывались в немыслимый и причудливый узор. Тесный воротник-стойка почти полностью закрывал шею. И среди этого темного великолепия белым огнем пылали узкие кисти, холодное лицо и безумный, восхитительный, исполинский водопад длинных серебряных волос, в сложной прическе струящихся по спине и ниспадающий почти до самых ступней девчонки.