Возвращение императора - Аллан Коул

Капитан Хотско выключила звук, фыркнув про себя в тот момент, когда солон Кенна принялся вещать об огромных поставках АМ-2. Она прикоснулась к сенсору на панели управления, и лицо Кенны — губы его продолжали беззвучно произносить слова речи — мгновенно переместилось в правый угол экрана. Теперь большую часть дисплея занимало космическое пространство.

Внимательно вглядываясь в монитор, Хотско запела себе под нос:

— Муши, муши ано ней, ано ней… муши, муши ано…

И тут она увидела. Замигали огоньки.

— Ой, какие миленькие! — рассмеялась Хотско. — Идите к мамочке, ясные глазки. — Она посмотрела на круглое лицо Кенны, на открывающийся и закрывающийся рот, продолжавший охмурять дружественные массы трудящихся. Капитан отдала ему шутливый салют. — За солидарность, братишка!

Пальцы снова коснулись сенсоров, и лицо Кенны исчезло. Мигающие огоньки переместились в самый центр экрана.

Хотско затаила дыхание, когда на экране появился управляемый роботами «поезд». «Локомотив» походил на боевой имперский корабль, рассеченный надвое. В некотором смысле так оно и было. Десятилетия назад корабль был доставлен в доки Сулламоры. Здесь все вооружение и каюты команды были срезаны, а на их место поставили новый носовой отсек; теперь старый крейсер состоял главным образом из двигателя. На корме получился горб, в котором и помещался мозг корабля. Единственной задачей этого гигантского двигателя было тащить баржи, которые тянулись за ним, словно хвост длиной в восемьдесят километров.

Хотско принялась автоматически считать контейнеры, но довольно быстро сбилась. И ведь каждый до отказа набит самым драгоценным веществом империи — АМ-2!

Капитан Хотско время от времени пиратствовала, а уж от занятий контрабандой не отказывалась никогда. Теперь она с вожделением смотрела на этот фантастический куш. Состав с АМ-2, направляющийся в порт Дьюсабля, стоил столько, что и представить себе невозможно. Даже если предположить, что Кенна как следует приврал — ну, скажем, увеличил общий объем вдвое. — Хотско прекрасно понимала: здесь хватит не на одно огромное состояние.

Ладно, вряд ли ей удастся отхватить все. Однако она наверняка сможет прибрать к рукам достаточно, чтобы купить две или три звездные системы размером с Каирен.

Впрочем, Вайлд рассвирепеет и вполне может перерезать ей горло. Да пропади он пропадом, этот Вайлд!

Ну а как насчет милашки Килгура? Ведь именно его разведывательная служба сообщила о грузе АМ-2…

Хотско стала жертвой собственной жадности, когда огромный шотландец изложил Вайлду и группе его капитанов — среди которых была и Хотско — свой план. Контрабандисты должны были воспользоваться тайными маршрутами в сторону Каирена, по которым они обычно доставляли дорогие незаконные товары для разных важных шишек и их дружков и подружек, чтобы разнюхать про состав с АМ-2.

Чертовски хитрый план. Доказательства точности данных Килгура сейчас маячили на экране ее дисплея.

А вокруг ни одной живой души. Никто, кроме нее, Хотско, не ведает, что состав находится в этом секторе. Стоит ей стать жертвой своих инстинктов — и она может так никогда и не узнать, что же скрывается под традиционной юбкой — килтом, кажется, — шотландца по имени Килгур.

Да пропади она пропадом, эта юбка!

Лучше посмотри, сколько здесь АМ-2.

В конце концов, она же никому ничего не обещала. Не обещала, и все тут. Только сказала, что может слетать и посмотреть. Вот она и смотрит, разве нет?

Но тут в мозгу Хотско промелькнула отвратительная, пугающая мысль: а что она станет делать с таким количеством АМ-2? Ведь если начать потихоньку его распродавать, кто-нибудь обязательно настучит. И тогда на хвост сядут имперские ублюдки из службы безопасности.

Да пропади они пропадом, эти имперские ублюдки! Хотско практически родилась в контрабандистском корабле.

Ну да… Только ей еще ни разу не приходилось удирать от целого флота. А произойдет именно это. Стоит лишь связаться с их проклятым АМ-2.

Хорошо.

Хотско решила поступить по-честному — невзирая на бурные протесты своей пиратской души.

Чтобы немного приободриться, она подумала о широком, улыбающемся лице Алекса. И о его коротенькой юбочке.

Быстро закодировала сообщение, включив в него координаты состава с АМ-2, а потом послала его одним коротким, быстрым сигналом. Подождала две-три секунды…

Коммуникатор запиликал. Сведения получены.

Хотско быстро отключила связь и поспешила убраться из этого района. «Надеюсь, ты того стоишь, Алекс Килгур», — подумала она напоследок.

Новый склад АМ-2 на Дьюсабле был размером с небольшую луну. По внешнему виду он напоминал разделенную на четвертинки сферу. Каждая «долька» была установлена в углу воображаемого квадрата и соединена с остальными при помощи громадных труб — по ним и осуществлялось движение. Сверху эту конструкцию прикрывало хитроумное переплетение коммуникаций, ремонтных дорожек и трубопроводов, по которым перекачивалось все, начиная от промышленных жидкостей и кончая переработанным кислородом и самыми разнообразными отходами.

Для обслуживания обычного склада требовалось шестьсот существ. Но ведь Дьюсабль не был обычной планетой. Даже на орбите действовали законы о теплых местечках. Когда прибыл состав с АМ-2, здесь прохлаждалось вдвое больше бездельников. Многие из них спали. Кое-кто принимал участие в вечеринке, устроенной в Центре отдыха. Заявление Кенны не было новостью для работников склада. Несколько дней назад их предупредили о том, чтобы они были готовы к прибытию груза. Впрочем, нельзя сказать, что им приходилось работать в поте лица: склад был почти полностью автоматизирован.

Сонный оператор внес в вахтенный журнал сведения о приближении состава. Не особенно тщательно проверил, работают ли автоматы, затем вернулся на койку и обнял за плечи своего дружка. Несколько секунд раздумывал, не разбудить ли его, чтобы немножко порезвиться. Тело приятно заныло, но тут оператора сморил сон, и он громко захрапел.

А на мониторе появилось изображение огромного состава с АМ-2, который остановился, когда конвой вышел на орбиту станции. Сигналы погасли, а панель связи ожила сообщениями, которыми обменивались компьютеры.

Первые контейнеры отделились от состава. Медленно, по дуге направились в сторону склада, где роботы уже приготовились подхватить их и отправить куда следует.

Если бы оператор смотрел на монитор, он бы заметил, что один из контейнеров отделился от конвоя и помчался в противоположную от своих товарищей сторону.

Потом тень склада упала на состав, и экран потемнел.

— Никогда больше не смогу держать голову высоко поднятой в зале совета, — с тоской проговорил Ото.

— Тебе это только на пользу, — сказала Синд, отгоняя фальшивую баржу, которая находилась среди контейнеров, приближавшихся к открытому входу на склад. — Такому толстяку, как ты, совсем не вредно потерять килограммов восемьдесят — фигура снова станет что надо.

— Клянусь бородой моей матери, у тебя нет сердца, женщина! — заявил Ото, внимательно оглядываясь по сторонам, чтобы вовремя успеть заметить патрульный катер — что входило в его прямые обязанности. Он считал, что у них есть пятьдесят пять минут до того, как катер снова появится в этом месте. — Мне, знаменитому Ото, приказали сделать вещь, которая вряд ли принесет нам славу.

— Бедняжка, — с насмешливым сочувствием произнесла Синд.

Она уже приспособилась к рукоятям управления, хотя сначала они показались ей ужасно неудобными. Синд управляла старым неповоротливым кораблем — если не считать того, конечно, что его выпотрошили, а внутри спрятали обычный спасательный катер. От стандартных контейнеров этот отличался лишь тем, что на корме проделали отверстие для двигателя. Сама баржа была страшно старой, миллионы световых лет оставили на ней свои следы; только внимательный взгляд заметил бы выходное отверстие, проделанное моряками «Победы» под руководством Алекса Килгура. В катере находились Синд, Ото и около полудюжины бхоров.

— Когда мой горячо любимый друг Стэн сообщил мне, что нашей первой мишенью станут вонючие политики Дьюсабля, я испугался, как бы мое старое сердце не разорвалось от радости, — заявил Ото. — Клянусь замороженными ягодицами отца, подумал я, это же самая настоящая радость. Потому что настоящий, уважающий себя бхор больше всего на свете ненавидит политиков. А мне представится возможность разделаться с целой планетой, населенной этими кровопийцами. Знаешь, Синд, я мечтал о долгой старости, когда смог бы рассказывать своим потомкам о том, сколько тупоголовых политиков прикончил. Я мечтал, что их кровь потечет рекой, словно благословенный стрегг. Меня печалило только одно: пришлось бы выпить за такое количество душ, отправившихся в ад, что, боюсь, мне не хватило бы для этого целой жизни.