Дневники - Николай Мордвинов

18/XII

«Мосфильм» предлагает пробу[548] на «Секретаря обкома» — Кочетова — рязанское дело.

Увы, зритель редко отличает плохую роль от плохого исполнения.

Я не хочу, чтобы обо мне так думали, тем более что пока нет оснований сомневаться в своих способностях.

А перспективы?.. Ну, отказываюсь, ну, протестую, ну, бунтую… А что дальше?

Перспективы… да нет у меня перспектив. Будет роль — сыграю, не будет, то есть не напишут или не возьмут написанное, и — не сыграю…

А мечты…

Есть два рода мечты, разные и противоположные… Одна — действенная, конкретная и направленная, а другая мечта — маниловская.

Цену последней я знаю, и она меня не увлекает, не успокаивает. А вот от реальной мечты меня оберегают и дирекция и товарищи, берущие всю нагрузку на себя. Живу, как в коммунизме.

А тут еще…

Душевная слабость стала брать верх, повергает в уныние и пессимизм… должно, старею…

Лишь бы не сдать своих позиций в искусстве.

20/XII

Говорил опять о кочетовском сценарии.

Прообраз рязанца я играть не буду. Кочетов с режиссером стыдливо обходят все мотивировки образа, обескровливают его, лишают его поводов, побудивших принять не только решение, приведшее к самоубийству, но и вообще — к какому бы то ни было решению. Сузили возможность говорить на большую и интересную тему. Не дают? Тогда и мне делать нечего.

— Почитайте режиссерский сценарий.

— Давайте. Но тенденция, положенная авторами в отображение этих людей, жестка, и из нее не вырваться, да и не для чего вырываться, раз она — тенденция.

26/XII

Смотрел у нас «Ночной разговор»[549].

Увы — дрянь. Театр никак не может удержаться на уровне.

Только что заявляли, что всё только для искусства, а выпускаем спектакли для галочки.

Так мы играем, не любя, о любви, о долге, его не придерживаясь, об этике, ей не следуя… Так можно доиграться до того, что нам перестанут верить, как утопающему, который трижды обманывал прибегавших на его зов: «Помогите».

30/XII

«ЛЕНИНГРАДСКИЙ ПРОСПЕКТ»

На этом и кончается мой год…

Прощай, 62-й.

Много было хорошего, дурного, непонятного, ясного… всякого, как в каждом году, если человек к чему-то стремится, рвется.

И все-таки, он — великолепный год; пусть же старый передаст эту эстафету — новому 63-му, с непременным наказом сохранить мир, а мне дать работу…

1963

17/I

«ЛЕНИНГРАДСКИЙ ПРОСПЕКТ»

Что на сегодня?

Да в общем работать в том же плане.

Зал все время переполнен. Спектакль шел хорошо.

Жаль, что наши молодые артисты не понимают вред от постоянных отвлечений: между текстом автора шепотом идет другой, от себя, текст. Не стали позволять этого в сценах, где участвую я, продолжают в сценах, где остаются одни.

Да, 15/I передавали по телевидению сцену с Борисом из 2-го акта, заключая вечер, посвященный памяти Станиславского.

Говорят, что удачно.

18/I

Посмотрел один акт «Бунта». Облегчили себе жизнь артисты. Даже Плятт пошел фортелить. Текст, который не имеет приема, пробалтывается скороговоркой, даже не заботясь, чтобы он был услышан, подавая то, что принимается.

Это зрелище к теме борьбы за мир стало иметь еще меньше отношения, чем раньше. Впрочем, зритель смеется, все спокойны… Ну, дай бог!

После спектакля для труппы выступали Л. Сосина, Левко, Ахмадулина.

Приятный вечер. Давно мы бросили это занятие, а в свое время в студии такие вечера бывали часто.

Видно, что Л. Сосина[550] много работает.

У Левко[551] прекрасные данные, голос, внешность.

Ахмадулина[552] прелестна. Хорошие мысли, тонкие чувства, своя лексика. Маленькая, молоденькая, лиричная. Хорошо.

19/I

«ЛЕШИЙ»

Чехов не зря отказался от целого ряда положений «Лешего», и даже вычеркнул некоторые персонажи, а остальных исправил, особенно 4-й акт.

Но если мы решили ставить «Лешего», а не «Дядю Ваню», надо было соподчинить все линии Лешему — белой вороне в этом обществе, а в четвертом акте сделать правомочным его выступление в монологе. У нас же такая нуда в четвертом акте, как будто бы пьеса только что начинается и играется актерами прошлого времени.

Я только-только начинаю нащупывать роль — ее движение.

Верит во все хорошее, теряет одно, перестает верить в другое, отвергает третье, разрывает со всем, что его окружает, накопил силу протеста, разорвал, и ободранный, с кровью на коже, вырвался из этого «погреба». И «вырастил крылья». Полетит, он однажды могучим орлом в поднебесье.

Не чеховский?

Нет, чеховский, но тот, которого написал, не тот, от которого он отошел. Не в моей власти смягчать замысел и приводить Лешего к Астрову.

28/I

От «Секретаря обкома» отказался.

Получил предложение от Молдавской киностудии на главную роль. Завтра буду знакомиться.

Гомель, Новокузнецк желают меня видеть в роли Забродина, а Новокузнецк — ив Отелло.

В театре делать нечего, а со стороны предложение за предложением. Сегодня уже официально «Молдова-фильм» предложил сниматься[553] в «Исповеди Кристиана Луки».

Без меня меня женили.

Следовательно, расчета на меня в театре нет.

29/I

Зовет к себе Уфа.

Телевидение, что ли разрекламировало моего Забродина? Боюсь сорваться и испортить себе всю музыку, уж очень трудно налаживаться.

Это ведь признание!

31/I

«ЛЕНИНГРАДСКИЙ ПРОСПЕКТ»

За это время предложения играть: в Архангельске, Гомеле, Новокузнецке, Уфе.

Еще поступило предложение играть в Таллине и Московском областном театре (против участия в последнем возражает дирекция нашего театра).

Вчера звонил Первенцев, он смотрел отрывок по телевидению и предлагает играть в его фильме[554] «Его величество» — самый значительный образ рабочего.

2/II

Опять наседал Сосин[555] с возобновлением «Отелло».

Прошло уже шесть лет, как не идет спектакль, не осталось ни одного исполнителя, который с полной ответственностью мог бы выступать в трагедии, следовательно, делать надо все заново. Поздно. Я не могу. Мне еще как-то можно продержаться в спектаклях, которые я играю хоть изредка. Заново теперь я не в силах.

Смотрел у греков[556] «Электру». Какая прелесть!