Между честью и истиной (СИ) - Аусиньш Эгерт

   Полина слегка наклонила голову:

   - Я тебе потом книжку дам, точнее, электронный текст про то, как определять. По тебе видно, что их больше одной, но сколько точно, не улавливаю, культуры все-таки разные.

   Дейвин улыбнулся:

   - Мне уже просто интересно, что еще можно найти в твоей библиотеке.

   Да, понял он. Это дружба, точно. Случившееся значимо для нее, просто она очень уверенно себя чувствует в дружеских отношениях. Гораздо увереннее, чем он сам.

   Полина отставила чашку и вздохнула:

   - Знаешь, я с весны так и не нашла в себе сил там прибраться и нормально все расставить, так что не могу сказать тебе, что там еще можно найти, а что уже нет.

   Дейвин двинул бровью:

   - Да ты там уже два месяца вообще не была. Удивительно, как ты нас всех только терпишь после всего. - Невероятно легко и просто, поразился он. Как с Рерис. Как с сестрами. Как с матерью. Просто невозможно. Но оно происходит и не кончается.

   Полина приподняла бровь:

   - А ты себя в общий ряд со всеми не ставь, это же ты всю экономику из моего дела вынул.

   Дейвин почувствовал, что чудо готово растаять:

   - Это и было первой причиной симпатии? - он удержал на лице легкую улыбку, но очень напряженно ждал ответа.

   - Нет, не это, - она покачала головой.

   - А что же? - кажется, он не выдал голосом напряжение. Вроде не выдал.

   Полина посмотрела ему прямо в лицо:

   - Ты сам. Мне стало интересно, какой ты.

   Вот, значит, как они дружат. Вот так запросто и без всякой драмы. Впору позавидовать. Если бы не все остальное, что к этому тут прилагается.

   - Хочу тебе сказать, раз так, что я с тобой мечтал познакомиться с девятнадцатого года. В обоих твоих лицах, и с автором "Школы на коленке", и с Аугментиной. Я думал, что вас две, и хотел найти каждую, чтобы увидеть, как эти женщины выглядят. И дружить, конечно, тоже хотел, но даже не надеялся. Ты меня обыграла, я так и не понял, что ты одна, пока не получил от князя твое дело в руки. Придя к тебе смотреть, что там наделали в твоей отчетности, я даже не представлял, как начать разговор. Очень хотелось, чтобы он не стал последним, а то князю даже его обаяние не помогло, о вашей майской беседе весь замок был в курсе. Характер у тебя стальной все-таки... - он прервался и замер, глядя в потолок, потом ругнулся. - Крысье молоко, кому и что понадобилось за час до полуночи? Ого, это Хайшен. Извини, меня выдернут сейчас.

   - Да, конечно. Доброй ночи. - Она немедленно встала и двинулась к выходу.

   Подходя к двери, обернулась и пожелала ему удачно отчитаться. А потом тихо закрыла за собой дверь. Он выждал пару минут, чтобы успокоиться, и пошел к досточтимой.

   В спальном блоке Полина оказалась через семь минут и до полуночи сидела с резцом и куском дерева. Звездочка на Долгую ночь для Дейвина была готова уже больше чем наполовину. Не случись этот разговор сегодня, она бы просто вручила ему свой подарок в начале праздничных дней. И какая разница, сказаны слова или нет. Все равно уже все сложилось, как бы оно ни называлось.

   Граф шел по коридору и вспоминал. Вечер у него в кабинете, разговор в баре, вино и бабочки, беседа над фотографиями, кофе и конфеты в ее кабинете... Да, точно. Она с самого начала относилась к нему тепло и приязненно. С первой встречи. Это же было видно сразу. Бешеное небо, вот он растяпа. К счастью, все уладилось. К досточтимой он вошел уже в полном порядке.

   С утра граф поймал в коридоре Асану да Сиалан и спросил, нормально ли для местных быть друзьями без предварительных договоренностей и условий. Она сочувственно посмотрела на него.

   - Да, нормально, Дейвин. Учти еще, что у них дружба отдельно, а нежная игра отдельно, и они уверены, что занятия любовью портят дружбу, так что не удивляйся. И нет, они не лгут, дружат искренне и делают для друзей даже больше, чем для любовников, и ценят их больше.

   Граф мимовольно приподнял брови.

   - И их дружба похожа на их водку, Дейвин, - продолжила виконтесса. - Опьяняя, она не греет, зато дает ощущение всемогущества и полной свободы. Если ты, конечно, меня понял.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

   - Да, вполне, - да Айгит задумчиво кивнул. - Кстати, отличная метафора, Асана. Еще одно небольшое усилие в этом направлении - и будет уже поэзия.

   Виконтесса вдруг разрыдалась. Шокированный Дейвин, взяв ее за плечо, быстро свернул в ближайшую кордегардию, одним взглядом выставив оттуда дежурных гвардейцев.

   - Я чем-то тебя обидел?

   - Нет, - всхлипнула она. - Но лучше бы у меня по-прежнему были плохие стихи, чем хорошие метафоры такой ценой... Это все тот случай на трассе. До него я не понимала...

   С начала месяца земля перевернулась под ногами графа да Айгита третий раз. Он подержал Асану за плечо, утешая ее, и пошел по своим делам, а какая-то мысль так и вертелась в его сознании до вечера, не становясь словами. Только к вечеру он понял, что за занозу чувствует весь день в своем затылке. Для дружбы с Полиной Бауэр было препятствие с его стороны. За ним числилось недолжное. И совершенно неважно, что он приносил это на конфиденцию и был одобрен с этим, и тем более ничего не значило то, что это делалось в интересах империи и его сюзерена. Никакой человек не заслуживает, чтобы его держали в неволе, принуждали и мучили. Никто из совершивших это не может быть хорошим другом, потому что поправ законы чести в этом, он переступит через них в чем угодно. Слишком легко обнаружить в себе дух младшего Новосильцева, привыкнув оправдывать недолжное государственной необходимостью и привилегиями, доступными по праву рождения.

   Полина, закончив обсчет тестов новеньких, поймала Макса Асани по дороге в лабораторию в полуподвале.

   - Макс, здравствуйте. Вы сможете уделить мне несколько минут?

   Он улыбнулся, и в коридоре как будто потеплело на градус.

   - Пожалуйста.

   - Извините, если я бестактна, мне просто очень хочется понять. Ваша магия - как она появляется в вас? И что в вас хранит ее?

   - Ну, это генетическое, - он с извиняющимся лицом пожал плечами, - как цвет глаз или фактура волос.

   - Но если так, то почему способности Алисы до сих пор не восстановились?

   - Это, к сожалению, невозможно. - Сайх вздохнул. - Для взрослого человека инициация слишком болезненна, она вряд ли пережила бы.

   - Но она попала к вам подростком? - уточнила Полина. - В этом возрасте, как мне объясняли, уже не инициируют?

   - Да, именно так, - Макс наклонил голову. - Я, вслед за другими магами, склонен считать это причиной большой части ее проблем.

   - Большое спасибо, теперь понятнее, - сказала Полина.

   Любой человек, знавший ее хотя бы немного лучше, заподозрил бы что-то не то, хотя бы по интонации, но Макс был занят своими мыслями и не отметил ничего странного. А Полина поднялась на второй этаж и направилась к Нодде, выяснить, когда у графа да Айгита найдется для нее четверть часа. Нодда предложила ей чай и подождать, но Полина решила не оставаться, а доделать кое-что для завтрашнего рабочего дня. В результате секретарь Айдиша позвонил ей в половине девятого и сказал, что если ее вопрос еще актуален, то она может подойти с ним в приемную графа да Айгита. Вопрос был вполне актуален, и Полина пошла повторять свой эксперимент. Услышала она в общем, то же самое, что и от Алисы, и от Димитри, и от Макса Асани. Да, магия - это наследственно передающееся свойство. Да, для того, чтобы его разбудить, нужно некое событие, которое и да Айгит определил как контакт с Потоком. Да, Поток - это очень красиво, и жаль, что не всем дано видеть это глазами, как видят маги, и вообще магом быть гораздо лучше, чем смертным. Нет, способности никуда не могут деться, человек же не может перестать быть самим собой. Алиса и Унриаль да Шайни - жертвы отравлений, если бы не яд, попавший в их кровь, они благополучно могли колдовать и дальше. Но теперь эта возможность для них закрыта, потому что во взрослом возрасте контакта с Потоком не пережить, это слишком больно. Ребенок не помнит боли и не чувствует ее в полной мере, поэтому детей инициируют, а взрослых нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})