Полная энциклопедия наших заблуждений - С. Мазуркевич

Сладкая смерть

О смерти во время полового акта можно услышать множество историй. Порой даже создается впечатление, что чуть ли не все пожилые мужчины умирают от инсультов или инфарктов во время оргазма. Однако в действительности, хотя такие случаи и встречаются, они достаточно редки (интересно, что из достоверно зафиксированных случаев подобной смерти два приходятся на римских первосвященников: Лео VII умер от сердечного приступа во время полового акта, а Паул II умер во время бесчинства с мальчиком-пажом).

Впрочем, с появлением Виагры, вполне возможно, количество подобных смертей будет увеличиваться, особенно если она принимается совместно с нитроглицерином и некоторыми другими лекарствами (см. статью Виагра). Но, что любопытно, по данным опросов, большинство пожилых людей совершенно не пугает перспектива смерти во время секса. Напротив, многие из них считают такую смерть более приятной и достойной, нежели лежа в кровати.

Вопреки распространенному мнению, «сладкая смерть» не является прерогативой исключительно мужчин. В специальной литературе можно найти описание случаев, когда и женщины умирали сразу же после бурных занятий сексом.

Также не соответствует действительности широко распространенное мнение, что так называемая вторая позиция (когда более активную роль играет женщина) позволяет снизить нагрузку на сердце мужчины. Этот вывод позволили сделать исследования американских ученых. Они отобрали восемь добровольцев в возрасте от 24 до 40 лет и провели с ними серию экспериментов (в ходе которых те побывали и «сверху» и «снизу»). По окончании исследований ученые мужи сообщили: «Максимальное количество сокращений сердечной мышцы во время оргазма в позиции «сверху» составило 114 ударов в минуту, а в позиции «снизу» — 117. Таким образом, значимых преимуществ с точки зрения сердечных показаний при позиции «снизу» не установлено».

Следующий брак

На Востоке говорят, что каждый союз двух людей — это определенная кармическая связь. Этих людей жизнь свела вместе, потому что им чем-то нужно взаимообогатиться, чему-то научиться друг у друга, что-то суметь изменить в себе или же поменять свое отношение к чему-либо. Можно сказать, что супружество — это школа, где есть свои уроки, домашние задания и строгие экзамены. Причем экзаменатор очень строг — жизнь.

Часто бывает так, что кто-то из супругов, так и не поняв, для чего ему дан был этот брак, думает, что следующий брак будет более благополучен. Это величайшая иллюзия. В большинстве случаев следующий брак и следующий супруг оказывается таким же и даже еще «похлеще». Это вполне закономерно. Если не усвоен предыдущий урок, то следующий урок Жизнь преподносит в более жесткой форме, чтобы было доходчивей.

Вирджиния Сатир отмечает: «Ожидания людей по поводу второго брака могут быть грандиозными: они порой напоминают ожидания нирваны. Многие взрослые в смешанных семьях ждут чуда. Раз они избавились от ненавистного супруга, а теперь нашли лучшего, значит, все проблемы решены. Они забывают, что естественные осложнения во взаимоотношениях по-прежнему сохраняются, что впереди их, возможно, ждут более серьезные испытания (которые могут потребовать гораздо больших усилий, чем это кажется на первый взгляд), что многое останется неизменным, например, раздражение, которое одни люди испытывают по поводу других, взаимная злость, грубость, упрямство».

Сливочное масло

Принято считать, что сливочное масло — продукт сравнительно новый. На самом деле это не так. Специалисты отмечают, что уже в V веке в Ирландии, а в IX веке в Италии и в России сливочное масло было широко известным продуктом питания. Известно, что норвежцы в VIII веке брали с собой в дальние плавания бочонки с коровьим маслом.

Русские историки отмечают, что в договоре древнего Новгорода с немцами (1270 г.) есть свидетельство о стоимости «горшка масла». «Акты исторические» указывают, что Печенежский монастырь, пользуясь отсутствием пошлин, скупал масло у крестьян и продавал его в Антверпен и Амстердам.

Н.И. Ковалев в книге «Современная русская кулинария» пишет: «Интересна история создания в России вологодского масла, которое заслуженно считается гордостью отечественного маслоделия. Его появление связано с именем знаменитого русского сыродела И. В. Верещагина, брата художника-баталиста В.В. Верещагина. Будучи на одной из выставок в Париже, Н.В. Верещагин «уловил» очень приятный вкус и аромат выставленного там масла из Нормандии. Масло так понравилось ему, что он там же, в Париже, решил создать такое же. При этом мастер использовал сливки, доведенные почти до кипения. Масло русского сыродела оказалось вкуснее нормандского. Тонкий аромат свежевскипяченного молока и чуть заметный ореховый привкус не позволяют спутать его ни с каким другим.

Человек, не знающий истории маслоделия в России, напрасно будет искать сведения о вологодском масле в отечественной или зарубежной литературе, даже специальной. Дело в том, что сам Верещагин назвал это масло «парижским сладким», а французы, и не только они, охотно его импортировавшие из России, — «петербургским». «Вологодским» оно стало именоваться не более 45–50 лет назад. К большому сожалению сегодня вологодское масло можно встретить на прилавках магазинов крайне редко. Однако, если вам повезет и вы все же купите этот чудесный продукт, учтите, что хранится оно недолго, не более месяца, а потом теряет специфический ореховый привкус».

Интересно, что предмет традиционной гордости россиян — вологодское масло — сейчас делают не только в Вологодской области, но в Финляндии и на Украине. Как ни печально, но, почувствовав интерес покупателей к вологодскому продукту, торговцы стали выдавать за вологодское любое сносное масло. Обмануть покупателей не так и сложно, ведь определить настоящее вологодское качество может только очень опытный дегустатор. Поэтому, чтобы не обмануться, покупая масло, внимательно посмотрите, где этот продукт сделан.

Заблуждаются те, кто считает, что кусочек съеденного перед выпивкой сливочного масла спасает от опьянения. Дело в том, что основная масса алкоголя всасывается в организм слизистой двенадцатиперстной кишки, а не желудка, стенки которого покрывает масло.

Слоны

«Эй, вы, там, наверху, не топочите, как слоны», — пела Алла Борисовна Пугачева. Пела неоднократно и даже не подозревала, что если бы действительно наверху танцевали слоны, то она могла бы спокойно спать, и ей не пришлось бы подниматься, чтобы убедить танцующих в том, что «делу время, а потехе — час».

В это трудно поверить, но слоны при их росте и весе передвигаются совершенно бесшумно. Через самую густую чащу эти великаны пробираются тихо, как лесной дух, не сломав при этом ни одной веточки, конечно, кроме тех случаев, когда они этими веточками хотят пообедать. Так что часто употребляющиеся выражения типа «идет, как слон» или «неуклюжий, как слон в посудной лавке» ошибочны, и если бы слоны могли нас понимать, то им, наверное, было бы очень обидно за то, что им приписывают подобную неуклюжесть.

Развенчивает миф о неповоротливости этих животных и следующий пример. Слоны обладают удивительной способностью колоть, например, кокосовые орехи. Наступив на орех ногой, слон так соразмеряет усилие, что лопается только скорлупа, а ядро ореха остается невредимым. Столь же аккуратно они выкапывают батат (сладкий картофель), не повредив при этом тонкой кожицы клубня. Кроме того, слоны — прекрасные пловцы. Они не только свободно и быстро перемещаются в воде, но даже могут заниматься подводным плаванием. Слоны погружаются с головой в воду, а хобот служит им «дыхательной трубкой».

Не менее обидным для слонов является часто употребляющееся выражение «наступил на ногу, как слон», когда пострадавший хочет сказать, что ему отдавили ногу. Дело в том, что слоновьи ноги снабжены мягкими подушечками, и если он наступит на ногу, это не будет неприятнее, чем если бы на ногу поставили мешок с зерном. Впрочем, если у кого-либо возникнет желание проверить этот факт, то сделать это будет непросто. Вот как описывает подобную «проверку» журналист А. Чернов: «Когда мы с Прайсом вошли в помещение со слонами, мощная индийская слониха послушно подбежала к нам на зов, словно собачка. Ногу поднять? Пожалуйста!

Слониха поднимала любую ногу, на которую мы только указывали. Но стоило ей заметить, что я пытаюсь подсунуть ей под ногу свою, она сделалась страшно осторожной и уже не опускала поднятую ногу полностью на землю, держа ее на весу. Никакие уговоры, ни нажимание, ни толкание не помогли: слониха просто не могла понять — чего этим людям от нее надо?…

Служитель подозвал к себе крупного африканского слона, но и тот не пожелал мне как следует наступить на ногу. Стеснялся. Так мне и пришлось уйти домой «незатоптанным», но я утешал себя тем, что пополнил свой запас знаний новым опытом: оказывается, слон не так-то легко соглашается наступить на человека, разве что случайно, но и в таком случае он постарается поскорей отдернуть ногу, прежде чем навалиться на нее всей тяжестью».