Призрак Проститутки - Норман Мейлер

— Я весь внимание.

— Тебе предстоит познакомиться с некой молодой леди, за которой постоянно следит ФБР. Судя по откровенности, с какой она болтает по телефону, дама и не подозревает, что над ней давно нависла тень гигантской Буддиной задницы. На первый взгляд дамочке недостает мужского внимания, но это не так. Она любвеобильна и похотливо-изобретательна.

— Девушка по вызову?

— Да нет. Просто стюардесса. Но она умудрилась завлечь в постель парочку более чем заметных особ, чьи имена чудовищно не сочетаются.

— Оба американцы?

— Оба, будь уверен.

— Оба? Могу я спросить, почему этим интересуется управление?

— Управление не интересуется. Только УПЫРЬ. Скажем так: УПЫРЬ интересуется потому, что интересуется Будда. А он, пожалуй, такая угроза для Соединенных Штатов, каким Иосиф Сталин в свое время только мечтал стать.

— Не хотите же вы сказать, что Гувер — советский агент?

— Боже упаси! Он сам себе чертов агент. Я подозреваю, что он мечтает контролировать всю страну.

Тут я припомнил один из вечеров в Конюшне, когда Проститутка поучал меня нашему служебному долгу: мы-де должны стать мозгом Америки.

— Я вижу, мне придется многое принимать на веру, — заметил я.

— Лишь до тех пор, пока ты не познакомишься с нашей стюардессой. Как только это произойдет, я открою тебе доступ к материалам. У меня есть пленки ФБР на девчонку и вся ее подноготная. Это все твое, обещаю, но сначала подмани русалочку и насади на крючок. — На случай, если я не оценил откровенности намека, он добавил: — И чем глубже, тем лучше.

— А как она выглядит?

— Особых страданий тебе ее вид не причинит. — Он полез в нагрудный карман и вытащил цветной снимок, сделанный, похоже, из движущегося автомобиля. Изображение было слегка смазано. Я все же заметил, что это брюнетка с правильными чертами лица и хорошей фигурой.

— Надеюсь, мне не придется разыскивать ее по этой фотографии, — съязвил я.

— Это ни к чему. Ты увидишь ее в самолете на обратном пути в Майами. Она обслуживает салон первого класса на рейсе компании «Истерн», вылет в шестнадцать пятьдесят, билет тебе я забронирую, а о расходах не беспокойся — моя забота.

— Она живет в Майами?

— В том-то и прелесть.

— А если мне удастся познакомиться с ней поближе?

— Тогда наша страна поразит тебя так же, как поражает меня.

— Это еще почему?

— Радио и телевидение постоянно пичкают нас немыслимыми любовными историями. Бульварная макулатура. Не нас, конечно, их! Наших соплеменников-американцев. Вся эта амурно-будуарная муть, отравляющая атмосферу. Но когда доходит до дела, наш Создатель предстает куда более изощренным коммерческим романистом, нежели его земные собратья. Это дьявольски увлекательная интрига. Удивляет даже меня.

Мы поднялись из-за стола в половине четвертого, а до этого он поведал мне еще кое-что. Ее имя — Модена Мэрфи, для близких — Мо; отец наполовину ирландец, наполовину немец; мать — датско-французского происхождения. Ей двадцать три, и у родителей водятся деньжата.

— Откуда? — спросил я.

— Ее отец — способный инженер; сразу после войны он запатентовал какой-то клапан для мотоцикла, патент продал и ушел на покой. Модена, — продолжал Хью, — выросла в богатом предместье Гранд-Рапидс, где ее семью если и не слишком почитали, то по крайней мере принимали за достаток. Модена, в общем-то, мелкая дебютантка среднезападного розлива, — добавил Проститутка, — тут нет ни достаточных средств, ни чего-либо прочего, поэтому они понятия не имеют, насколько далеки от истинного благоденствия. Я подозреваю, что работа стюардессы дает ей ощущение некоего социального статуса, хотя признаюсь, что не могу толком объяснить, почему она выбрала именно это занятие.

— А почему вы уверены, что я сумею подобраться к Модене Мэрфи?

— Никакой уверенности нет. Но твой отец, как ты помнишь, неплохо справлялся с такого рода заданиями, когда работал в УСС. Возможно, искра перелетит через пропасть. Да, — добавил он, — последняя новость. Не хочется усложнять, но, боюсь, нам придется придумать тебе еще один псевдоним. Для весьма ограниченного употребления, поскольку в данном качестве ты не будешь проходить ни по каким нашим бумагам, но мне надо выправить тебе элементарную карманную труху, да и кредитку, естественно. Тебе ведь как-никак предстоит обхаживать даму.

— Можно я останусь Гарри? — попросил я. — Мне хотелось бы реагировать на имя естественно.

— Ладно, — разрешил он, — пусть будет Гарри. Девичья фамилия твоей матери… Силверфилд. Звучит не слишком по-еврейски?

— Да нет.

— Вот что. Пусть остается Филд. Гарри Филд. Легко запомнить.

Я так и не понял, повышен я или понижен, отныне став обладателем трех имен.

6

Не могу поручиться, что мне удалось бы успешно справиться с первым этапом моего задания, если бы не забавный поворот судьбы. В зале ожидания «Истерн эйрлайнз» перед самой посадкой я встретил Заводилу Буна, однокашника по Сент-Мэттьюз. Ничем тогда особо не блиставший, он был похож на грушу с торчащими зубами. Теперь портрет дополняла ранняя плешь среди редких бесцветных волос. Само собой, у меня не было ни малейшего желания лететь до Майами в компании Заводилы Буна, когда я впервые вознамерился представиться Гарри Филдом, но, пройдя в самолет, я был вынужден усесться с ним рядом — первый класс был наполовину пуст, а он предложил сесть вместе. Мне удалось лишь занять кресло у прохода.

Вскоре он поведал мне, что трудится фоторепортером в журнале «Лайф» и летит в Майами запечатлеть кое-кого из лидеров кубинской эмиграции. Не успел я переварить, насколько это может быть чревато, с точки зрения Конторы (ибо, по словам Киттредж, наши считают «Лайф» менее надежным, чем «Тайм»), как он добавил:

— Я слышал, ты в ЦРУ.

— Боже правый, с чего ты взял? — возмутился я.

— Передали по беспроволочному телеграфу. Из Сент-Мэттьюз.

— Кто-то решил поиграть моим именем, — сказал я. — Я же торговый представитель электротехнической компании. — И собрался было предъявить вещественные доказательства, но вовремя вспомнил, что на деловой визитке стоит имя Роберт Чарлз. Оправдать подобную небрежность можно было лишь тем, что в этот момент я думал совсем о другом. К моему изумлению, обе стюардессы в салоне первого класса соответствовали описанию Проститутки. Обе были брюнетки, и обе привлекательные. Я не мог завязать разговор, не определив для себя, кто же из них Модена Мэрфи.

Разгадка, однако, наступила вскоре. Одна из девушек была тщательно ухожена и просто мила, другая — сногсшибательна, как кинозвезда. Она шла по проходу, проверяя ремни и багажные отсеки, с самодовольным видом, а на просьбы пассажиров откликалась с таким едва заметным оттенком пренебрежения, словно само наличие каких-либо потребностей делало их людьми второго сорта. Короче говоря, она больше напоминала не стюардессу на работе, а актрису, увлеченную ролью стюардессы. Самое худшее во всем этом было то, что я с ходу поддался ее чарам. Волосы у нее были действительно иссиня-черные, как у Киттредж, а глаза лучились такой дерзкой зеленью, что вряд ли можно было сомневаться: она поспорит с тобой в чем угодно — от утренней пробежки по лесной тропинке до первой вечерней партии в кункен[149]. Фигура у нее была такая, что Заводила немедленно заявил: «За такое тело я б любого пристукнул». Если уж Заводила, с его законной супругой, плешью и двумя дочерьми (их фотографии он уже успел мне продемонстрировать), — да, если уж Заводила с домом в Дэриэне, штат Коннектикут, готов убить за право обладания Моденой Мэрфи, значит, это точно она! Именная планка на груди, когда она, на мгновение притормозив, напомнила про привязной ремень, была тому подтверждением.

Я начал стаскивать пиджак.

— Не могли бы вы повесить это, мисс? — попросил я.

— Положите пока на колени, — отрезала она, — мы взлетаем. — И, даже не взглянув в мою сторону, направилась к своему откидному сиденью.

Мы взлетели, и я позвал ее, нажав кнопку. Она взяла пиджак и исчезла. Заводила — вот кто заинтересовал ее. С понимающей усмешкой, будто эта процедура уже не раз имела успех, он наклонился, водрузил сумку со своим хозяйством на колени и принялся заряжать аппараты — сначала «лейку», затем «Хассельблад». Модена появилась почти мгновенно.

— Простите, вы на какое издание работаете? — поинтересовалась она.

— «Лайф», — ответил Заводила.

— Я так и знала, — обрадовалась Модена и, призывая в свидетели подругу, добавила: — Ну что я тебе говорила, Недда, когда этот… — И она ткнула пальчиком в Заводилу, — прошел в самолет?

— Ты сказала, что он фотограф из «Лайф» или «Лук».

— Как это вы угадали? — спросил Заводила.