Развороченная могила - Джоан Роулинг

а ему было что оставить. Там, где нет тела, должны быть сомнения — вот почему я хочу поговорить с Шери Гиттинс.

— При всем уважении, — сказал сэр Колин с вежливой, но твердой уверенностью, которую, по мнению Страйка, он когда-то использовал при обсуждении заумных политических проектов в своей профессиональной деятельности, — Я больше надеюсь на то, что благодаря инициативе вашего партнера будет достигнута моя непосредственная цель — вызволение Уилла с фермы Чепменов, чем на то, что кто-то сможет развалить всю религию.

— Но вы не возражаете против того, чтобы я брал интервью у Шери Гиттинс?

— Нет, — медленно произнес сэр Колин, — но я бы не хотел, чтобы это расследование превратилось в расследование смерти Дайю Уэйс. В конце концов, это был несчастный случай, и у вас нет доказательств, что это было не так, правда?

Страйк, который не мог винить своего клиента за такой скептицизм, заверил сэра Колина, что целью агентства по-прежнему является извлечение его сына из ВГЦ. Обед завершился мирно, Страйк пообещал оперативно сообщать обо всех новых событиях, в частности, о полицейском расследовании жестокого обращения с Джейкобом.

Тем не менее, именно о гибели Дайю Уэйс и Кевина Пирбрайта думал Страйк, отправляясь обратно на Денмарк-стрит. Сэр Колин Эденсор был прав, говоря, что у Страйка все еще не было конкретных доказательств, подтверждающих его подозрения. Возможно, было бы слишком амбициозно полагать, что ему удастся разрушить миф об утонувшем пророке, который не подвергался сомнению на протяжении двадцати одного года. Но, в конце концов, подумал детектив, все еще голодный после скудного рыбного ужина и замечая, насколько легче ему стало ходить без нескольких стоунов, которые он уже сбросил, — иногда удивительно, чего можно добиться согласованными усилиями в достижении стоящей цели.

Глава 91

Девять на четвертом месте означает:

Радость, которая взвешена, не имеет покоя.

И-Цзин или Книга Перемен

Пока Страйк пил кофе с сэром Колином Эденсором, Робин пила кружку чая за столом в своей гостиной, раскрыв перед собой ноутбук и блокнот, усердно работая и наслаждаясь временным покоем. Мужчина наверху, чья музыка обычно была слышна, был на работе, и ей удалось выпроводить родителей из квартиры, попросив их сделать покупки.

Переезд Робин из фермы Чепменов в лондонскую квартиру оказался гораздо сложнее, чем она предполагала. Она чувствовала себя взволнованной, дезориентированной и подавленной не только свободой, но и постоянным наблюдением матери, которое, хотя и было доброжелательным, усугубляло положение Робин, поскольку напоминало ей о неусыпной слежке, которой она только что избежала. Теперь, когда было уже слишком поздно, она поняла, что при возвращении в Лондон ей действительно были необходимы тишина, пространство и одиночество, в котором она могла бы вернуться во внешний мир и сосредоточиться на длинном отчете для Страйка, в котором она выкладывала все, что еще не успела рассказать ему о жизни на ферме Чепменов. Чувство вины за то, что родители четыре месяца тревожились за нее, заставило ее согласиться на их приезд, но, как бы она ни любила их, сейчас ей хотелось только одного — чтобы они вернулись в Йоркшир. К сожалению, они грозились остаться еще на неделю, “чтобы составить тебе компанию” и “присмотреть за тобой”.

С замиранием сердца она услышала, как на лестничной площадке открываются двери лифта. Когда она встала, чтобы впустить родителей, зазвонил мобильный телефон, лежащий на столе за ее спиной.

— Извини, — обратилась она к матери, обремененной тяжелыми пакетами из Вайтроус, — мне нужно ответить, это может быть Страйк.

— Ты должна была взять отгул! — сказала Линда, и Робин проигнорировала это замечание. Вернувшись к телефону, она увидела номер своего партнера и ответила.

— Привет, — сказала Робин нарочито громко, как и Линда.

— Не задерживайся, мы купили пирожные. ты должны поесть и вытянуть ноги.

— Не вовремя? — спросил Страйк.

— Нет, — сказала Робин, — но не мог бы ты дать мне две минуты? Я тебе перезвоню.

Она повесила трубку и направилась к дверям тесной кухни, где ее родители раскладывали покупки.

— Я просто выйду подышать свежим воздухом, — сказала Робин.

— Что нам не разрешается слышать? — спросила Линда.

— Ничего, он просто сообщает мне последние новости, о которых я просила, — сказала Робин, с некоторым трудом сохраняя спокойный тон. — Я вернусь через десять минут.

Она поспешила выйти из квартиры с ключами в руках. Дойдя до Блэкхорс-роуд, где выхлопных газов было больше, чем чистого воздуха, она перезвонила Страйку.

— Все в порядке?

— Все в порядке, в порядке, — лихорадочно сказала Робин. — Просто мама меня доводит.

— А, — сказал Страйк.

— Я сто раз говорила ей, что это был мой выбор — поехать на ферму Чепмен, и мой выбор — оставаться там так долго, но…

Робин не успела закончить фразу, но Страйк прекрасно понимал, что она хотела сказать.

— Она думает, что это все из-за меня?

— Ну, — сказала Робин, которая не хотела этого говорить, но жаждала развязать себе руки, — да. Я сказала ей, что мне пришлось уговаривать тебя, чтобы ты позволил мне сделать эту работу, и что ты хотел, чтобы я ушла раньше, Я даже сказала ей, что она должна быть чертовски благодарна, что ты был рядом, когда я сбежала, но она… Боже, как она бесится.

— Нельзя ее винить, — резонно заметил Страйк, вспомнив, как он был потрясен внешним видом Робин, когда впервые увидел ее. — Это твои родители, конечно, они будут волноваться. Как много ты им рассказала?

— Вот это забавно! Я им и десятой доли не сказала! Мне пришлось сказать, что я не наедалась, потому что это очевидно, и они знают, что я плохо сплю, — Робин не собиралась признаваться, что разбудила себя накануне вечером, громко вскрикнув во сне, — но, учитывая то, что я могла сказать, я думаю, что Райан накручивал их, говоря им, как он беспокоится все время, пока я была там. Он пытается добиться более раннего вылета из Испании, но, честно говоря, последнее, что мне нужно, это чтобы он и моя мать встретились… О, кстати, кто-то повесил огромный плакат Джонатана Уэйса на стене здания, расположенного неподалеку от дороги.

— Рекламирует свою суперслужбу в “Олимпии”? Да, это повсюду.

— Я чувствую, что не могу оторваться от… прости, я понимаю, что несу чепуху, — выдохнула Робин, прислонившись к удобной стене и наблюдая за проходящим транспортом. По крайней мере, отсюда она не могла видеть лицо Уэйса. — Расскажи мне о Колине Эденсоре. Как он все это воспринял?

— Примерно так, как и следовало ожидать, — сказал Страйк. — Он очень хвалит тебя и все твои зацепки. Он