Страж. Тетралогия - Алексей Пехов

Было за полночь. Герцог ди Козиро, потомок королей, один из могущественнейших людей севера Литавии, богатей, повеса, игрок и дуэлянт, в залитой вином рубахе, с лихорадочным блеском в глазах, приобняв щербато улыбающегося Натаниэля, рассказывал ему на ломаном ньюгортском о том, как его дед, обладавший даром Видящего, пытался выгнать душу из фамильного замка.

От знакомства сразу с тремя стражами его светлость пребывал в полном восторге. Ему было чуть больше двадцати, он горел жизнью, жаждал приключений и оказался неплохим человеком. Вернувшийся Шуко подсел к нам, но молчал, хмурился, отвечая редко и односложно, задумчиво поглядывал себе в кружку с явным желанием посильнее напиться. Кроме нас, ди Трабиа и герцога за столом остались только четверо, остальные разошлись по домам.

Джузеппе Меризи — придворный художник, скульптор и поэт его светлости — с приятным, округлым лицом и модной ветецкой бородкой. В кожу его длинных, изящных пальцев въелась едкая краска, и от него пахло мастерской художника, несмотря на дорогие духи из Прогансу. Характер у этого человека оказался задиристый и вспыльчивый. В любой фразе, в любом жесте или взгляде он видел вызов, а слова Шуко о том, что тот не любит стихи, счел личным оскорблением, и лишь грозный окрик герцога и его гневный удар кулаком по столешнице остановил задиру.

— От Меризи много проблем, — поделился со мной ди Трабиа. — Он чертовски талантлив, почти такой же гений, как художники прошлого века, работавшие над заказами трех Пап и пяти королей, но больше занят дуэлями и безумными кутежами, чем творчеством. Он не в тюрьме лишь потому, что пользуется покровительством его светлости, но даже его терпение иногда дает трещину.

— Хорошо владеет рапирой? — Шуко исподлобья посмотрел на сидевшего по другую сторону стола от нас черноволосого мужчину.

— Не покривлю душой, если скажу, что он лучший из всех, кого я видел. Я выигрываю у него лишь каждый шестой поединок, а я был не последним фехтовальщиком в отряде герцога ди Сорца.

— По мне, лучший сейчас сидит с вашим господином, — тихо произнес Шуко, но ди Трабиа его не расслышал.

Еще одним другом герцога ди Козиро был совсем еще молодой человек, которого все называли Птенчиком. Птенчик это прозвище воспринимал совершенно спокойно, оно его абсолютно не смущало. Право слово, некоторые благородные могут не обращать внимания на такие мелочи, особенно если у них на плечах цепь с тремя крупными рубинами и знаком виноградной лозы[78] в придачу.

К нему начал задираться Меризи, но Птенчик, не стесняясь, послал его куда подальше, тут же получил вызов на дуэль (герцог был занят беседой с Натаном) и лишь рассмеялся в ответ:

— Черта с два я буду тебя убивать, Джузеппе! Ты задолжал мне двадцать флоринов, так что, пока не отдашь, забудь о поединках!

— Вечно ты уклоняешься от вызова! — недовольно ответил ему художник.

— Вечно ты не можешь провести хоть один вечер спокойно, Меризи, — проронил крепкий, низкорослый дворянин, единственный, кто был за столом без оружия. — Направь свой неуемный пыл на творчество, именем Христа тебя прошу. Не ты ли обещал закончить обеденную залу в летнем дворце еще до Пасхи?

— Я говорил, что не раньше Рождества следующего года! Чем ты слушаешь, Джанни? — огрызнулся бретер. — Займусь ею вплотную, как только завершу конную композицию для его светлости и фреску в палате торговой общины.

— Если опять кого-нибудь не проткнешь и тебе не придется уезжать из города, чтобы власти успокоились, — ухмыльнулся Птенчик.

Художник скривился и пригрозил:

— Не желаешь отведать моей рапиры, отведаешь эпиграмму.

— Пощади! — шутливо вскричал виконт, вскидывая руки. — Только не твои вирши! Не будь настолько жесток с лучшим из друзей, которые у тебя все еще остались.

Джанни и его приятель Мигель, приехавший из Дискульте, заржали.

— Мессэре стражи! — внезапно обратился к нам через стол герцог. — Никто не желает оказать мне услугу? Сегодня днем состоится финальная игра в квильчио между районами Сан-Джованни и Сан-Спирито. Двое игроков из команды, где я имею честь играть, не смогут принять участие по причине их смерти на дуэли. Вы люди крепкие, опытные. Красные были бы рады вашей помощи. Мессэре Сильбер уже дал свое согласие, нужен еще один игрок.

— Разве правила квильчио позволяют участвовать в игре тем, кто не живет в городе? — спросил я.

— В Ливетте позволяют, если приглашает капитан команды. А им являюсь я. Единственные, кто не может играть, — люди, живущие в районе, из которого команда соперников. Хотите поучаствовать, мессэре Людвиг?

На прямой вопрос следовало давать прямой ответ.

— Почту за честь.

— Чудесно! — вскричал герцог, — Лоренцо, наверное, само провидение послало нам твоих друзей!

— Вам придется взять в игру и меня, ваша светлость, — сказал Шуко. — Я не желаю пропустить все веселье.

— Охотно уступлю вам свое место, страж, — сказал Джанни. — Мои кости слишком стары, чтобы подвергать их ненужным испытаниям.

— Решено! — сказал ди Козиро. — За район Сан-Джованни будут биться не только простолюдины, дворяне, клирики, но и стражи!

Гертруда была в бешенстве, я видел это по ее глазам, хотя говорила она на удивление тихо:

— Играете в квильчио? Вы сдурели?

— Совершенно не о чем волноваться, — беспечно сказал ей Натан.

— Еще как есть. Это финал, где встречаются два района, которые вечно друг с другом конкурируют. Не обычная, проходная игра, а финал. Бьются там жестко. Жестче, чем в вашем Королевском Бобе,[79] Натан.

— Ты преувеличиваешь опасность, Гертруда. Это не страшнее встречи с окуллом. Несколько синяков и шишек нас не убьют.

— Ваши синяки и шишки сейчас меня беспокоят меньше всего. Меня волнуют синяки и шишки ваших противников. Ди Козиро сказал вам, что команду Сан-Спирито возглавляет мессэре Клаудио Маркетте?

— Нет. А кто это? — Натан делал вид, что рассматривает заточку шпаги.

— Жрец Ордена Праведности.

Шуко, порядком перебравший вина, поднял голову с дивана, куда мы его уложили, когда пришли, и сказал:

— Ну и черт с ним.

— Очень мило с твоей стороны вставить свое веское слово, — с иронией заметила она. — Как ты думаешь, что будет, если вы ему намнете бока во время игры? Политически это может вызвать кучу проблем у всего Братства, а не только у вас.

— Это вызовет проблемы, только если он злопамятный ублюдок.

— Он злопамятный ублюдок, как и все в Ордене. А мне с ним скоро встречаться, чтобы решить вопрос о правах стражей в Илиате и Сигизии. Законники наконец-то сочли возможным подумать о том, чтобы сделать нам послабление и сгладить контроль на этих островах. Это важно для всех нас. Если все сорвется из-за вашей мальчишеской дури, я самолично запихну мяч вам в глотку! У меня как раз будет немного времени, прежде чем со мной сделают то же самое остальные магистры, доверившие мне провести переговоры.