Скарлетт - Александра Риплей

— Где твой Пегас, Барт? Я не вижу, чтобы он прыгал через барьеры.

Скарлетт схватилась за столб руками: «Я схожу с ума. Этот голос похож на голос Ретта».

— Если бы ты привез меня на гусиную охоту…

«Так и есть! Я не могу ошибаться, больше никто в мире так не говорит».

Она быстро повернулась и посмотрела на залитую солнцем площадь, щурясь от яркого света.

«Это его спина. Ведь так это? Бесспорно. Если бы он только что-нибудь сказал еще или повернул голову. Это не может быть Ретт, у него нет никаких причин приехать в Ирландию, но я не могу перепутать его голос».

Мужчина повернул голову, чтобы что-то сказать светловолосому человеку, стоящему возле него. Это был Ретт. Скарлетт вся задрожала.

Второй мужчина что-то произнес, и Ретт кивнул. Затем белокурый компаньон скрылся из виду, и Ретт остался один. Скарлетт стояла в тени и смотрела на свет.

«Ни с места», — приказала она себе, когда Ретт начал удаляться. Но она не могла ничего поделать с собой. Она выбежала из-под навеса и побежала за ним вслед.

— Ретт!

Он неуклюже остановился. Ретт, который никогда не был неповоротливым, развернулся. Выражение его лица было непонятным, а блеск глаз Казался очень резким из-под козырька шапки. Затем он улыбнулся притворней улыбкой, которую Скарлетт очень хорошо знала.

— Ты появляешься в самых неожиданных местах, Скарлетт, — промолвил он.

«Он смеется надо мной, а мне все равно. Мне на все наплевать». Она слышала биение своего сердца.

— Привет, Ретт, — сказала она, — как твои дела? Она понимала, что сейчас было неуместно задавать подобные вопросы, но ей надо было что-то говорить. Губы Ретта передернулись.

— Для мертвого человека я в полном порядке, — с подчеркнутой мелодичностью произнес он, — или я ошибся? Мне показалось, что в Чарльстоне я видел вдову.

— Да, мне нужно кое-что тебе сказать. Я не была замужем, то есть у меня не было мужа.

— Не старайся ничего мне объяснить. У тебя это не очень хорошо получается.

— Что ты имеешь в виду? Не будь таким неприветливым, Ретт.

— Не обращай внимания. Каким ветром занесло тебя в Ирландию? Я думал, ты в Англии.

— Почему ты так решил? (Почему мы стоим здесь и говорим ни о чем? Я что, уже утратила способность думать? Зачем я говорю все эти глупости?)

— Ты не сошла на берег в Бостоне? Скарлетт услышала это, и сердце забилось с новой силой. Значит, он попытался разузнать, куда она направлялась. Значит, ему было не все равно, и он не хотел, чтобы она исчезла. Она почувствовала прилив чего-то воодушевляющего.

— Я могу предположить, судя по твоему яркому наряду, что ты больше не оплакиваешь мою смерть, — сказал Ретт. — Как ты могла, Скарлетт, я ведь еще не в могиле.

Она с ужасом посмотрела на свое деревенское платье, а затем на его безупречный синий костюм для поездок верхом. Почему он всегда ставил ее в глупое положение? Почему она не могла хотя бы рассердиться? Потому, что она любила его. Верил он или нет, но это была правда. Без всякой корысти и не думая о последствиях. Скарлетт смотрела на человека, который столько лет был ее мужем.

— Я люблю тебя, Ретт, — не роняя достоинства, сказала она.

— Как мне жаль тебя, Скарлетт. Ты, похоже, всегда любишь мужчин — мужей других женщин. — Он учтиво поднял свою шапку. — Но я должен быть верен другой, прости меня, пожалуйста, если я тебя сейчас покину. До свидания.

Он повернулся и зашагал прочь. Скарлетт глядела ему вслед. Она чувствовала себя, так будто Ретт ударил ее по лицу.

Без всякой на то причины, ничего не добиваясь от него, она хотела подарить самое сокровенное, что у нее было. А он втоптал ее в грязь. Сделал из нее посмешище. Нет, это она сама сделала из себя посмешище. Ярко одетая, маленькая, одинокая ее фигура стояла на одном месте среди ярмарочного шума еще очень долго. Но затем Скарлетт вновь обрела способность видеть происходящее вокруг. Она увидела Ретта с приятелем, окруженных толпой любопытных зрителей. Какой-то одетый в твидовый костюм мужчина держав за уздечку беспокойного коня, а стоящий рядом с ним человек с красным лицом, одетый в шотландку, резким движением опускал свою правую руку. Скарлетт был знаком этот жест, который можно было увидеть во время продажи лошадей. Она могла представить, как этот человек ударит по рукам приятеля Ретта и хозяина лошади, что будет означать заключение сделки; Ее ноги шли сами по себе, преодолевая расстояние, разделяющее ее с ними. Навстречу попадались люди, но она их не замечала. Гипнотизирующий голос торгового агента, как ритуальная песня:

— Сто двадцать, сэр, вы знаете, что это хорошая цена, даже для такого зверя, как этот.., а вы, сэр, готовы дать еще пять, чтобы это благородное животное стало украшением вашей конюшни…» сто сорок? Будьте немного благоразумнее, тот джентльмен дал сто двадцать пять, скажите, что сбросили со ста сорока двух, и не успеет все закончиться, как мы придем к согласию. Итак, сто сорок, теперь посмотрим, насколько человек великодушен. Докажите, что можете поставить свою цену. Скажите сто тридцать вместо ста двадцати пяти, и вы почти встретитесь…

Скарлетт вошла внутрь треугольника, состоящего из продающего, покупающего и торгового агента. На фоне зеленой сорочки лицо ее казалось слишком белым, а глаза зеленее, чем изумруды.

— Сто сорок, — отчетливо произнесла она. Агент посмотрел с недоумением и сбился с ритма. Скарлетт поплевала в свою правую ладонь и с громким хлопком ударила о его. Она поплевала еще раз, глядя на продающего. Тот поднял свою руку, также поплевал на ладонь и дважды ударил ею о ладонь Скарлетт. Агенту ничего не оставалось, как тоже поплевать и скрепить сделку.

Скарлетт посмотрела на друга Ретта:

— Я надеюсь, вы не очень огорчены, — промолвила она слащавым голоском.

— Конечно, нет, это… — Тут вклинился Ретт. — Барт, я хотел бы, чтобы ты встретил… — сказал он и остановился.

Скарлетт не глядела в его сторону.

— Миссис О'Хара, — представилась она его смущенному компаньону.

— Джон Морланд, — в свою очередь представился тот и взял ее за испачканную руку. Он наклонился и поцеловал ее, затем улыбнулся ее сияющим глазам.

— Вы охотитесь здесь поблизости?

«Господи, что же я наделала? Что теперь сказать?» Что она будет делать с чистокровной охотничьей лошадью у себя в конюшне в Баллихаре?

— Я признаюсь, мистер Морланд, поддалась женскому импульсу. Я должна была купить эту лошадь.

— То же самое и я, но я, как видите, слишком медлил, — ответил ей белокурый джентльмен с чисто английским акцентом. — Я счел бы за честь, если бы вы как-нибудь приехали ко мне и составили компанию для охоты в моих местах. Это рядом с Дансаном, вы знакомы с этой частью графства?