1941. Разгром Западного фронта - Дмитрий Егоров

Справка. Судьба майора К. Б. Нищенкова сложилась трагически. Лейтенант П. В. Пронягин писал, что он командовал отрядом имени Кирова, но в 1943 г. был расстрелян без расследования и суда командиром переброшенного из-за линии фронта спецотряда полковником Линьковым[533]. Увы, такой факт действительно имел место. Более того, сам Линьков в своей книге «Война в тылу врага» изложил обеляющую его версию событий, еще раз оклеветав ни в чем не повинного офицера. Немало командиров десантных спецотрядов налаживало дружеские отношения с «простыми» партизанами: помогало им минами, детонаторами, глушителями для винтовок. Но находились и такие, кто непомерно раздувал свои успехи, относясь к остальным с высокомерным презрением.

Бригадный комиссар К. М. Яковлев оказался в окружении, будучи в расположении 86-й КрСД; получив тяжелое ранение, выйти из окружения не смог и остался на оккупированной территории. С ноября находился в подполье Бобруйска, с апреля 1942 г. был военкомом 208-го отряда. От ранения оправиться не смог, после переправки на «Большую землю» 14.07.1943 г. по состоянию здоровья был уволен в запас, с 1958 г. находился в отставке.

Капитан Н. М. Никитин командовал батальоном Т-34 в дивизии 11-го мехкорпуса. Когда танков не осталось (несколько их штук отважный комбат довел почти до Минска), была попытка прорыва на восток, ранение и плен. После побега Никитин стал партизаном, но продолжал тосковать по службе в регулярной армии. Бригада на Бегомльщине, которую он возглавлял, полностью состояла из кадровых военных, также мечтавших вернуться в строй. А потому в 1942 г. ее партизанские отряды начали продвижение на восток, чтобы перейти линию фронта. «Коллега» Никитина, комбат 126-го танкового полка 204-й МД майор П. М. Коновалов, напротив, остался в немецком тылу. Был начальником штаба Минского партизанского соединения, командовал партизанской бригадой имени А. Я. Пархоменко.

Судьба героя боев за город Августов полковника В. К. Солодовникова долгое время оставалась неизвестной. Но вот, просматривая книгу «Витебское подполье» (Мн.,1974), я натолкнулся на знакомую фамилию. Оказывается, бывший командир 345-го стрелкового полка 27-й дивизии возглавлял в Лиозновском районе на Витебщине боевую партизанскую группу из окруженцев и местных жителей. Огорчило, правда, что, кроме упоминания о действиях группы осенью и зимой 1941 г., никаких подробностей в книге не оказалось. Дальнейшая участь полковника оставалась невыясненной, пока А. Л. Дударенок не обнаружил хранящийся в Белгосмузее ИВОВ небольшой очерк самого Солодовникова. «После неудачной попытки перейти фронт в районе Орша — Смоленск я организовал там партизанский отряд… В марте 1942 года, после установления связи с Большой Землей, я был отозван в Москву. После доклада в Москве я был направлен в распоряжение Западного фронта, где и провоевал до конца войны»[534].

И.о. командира 942-го батальона связи 3-й армии капитан И. М. Солянников после выхода из окружения оказался в 13-й армии и был назначен командиром вновь формируемого армейского 55-го отдельного полка связи. Но осенью 13-ю ожидало новое окружение, уже в составе Брянского фронта. В Брянских лесах связист из остатков полка сформировал партизанский отряд, который позже получил наименование «№ 2 имени Суворова». Затем капитан Солянников был отозван в Елец и назначен начальником связи Орловского-Брянского штаба партизанского движения[535].

Кроме боевых постов, в партизанском движении военные занимали и важные должности в партийных органах на оккупированной территории. Командир 208-го партизанского отряда В. И. Ничипорович стал в 1942 г. руководителем оперативного военного центра Могилевской области, в августе был отозван в Москву. Правда, потом его судьба сложилась трагично, но об этом я уже писал. Командир 212-го стрелкового полка 49-й дивизии майор Н. И. Коваленко первоначально был начальником штаба партизанской бригады, которой командовал младший лейтенант Р. А. Дьяков, бывший зам. командира батареи 229-го полка 8-й дивизии. Явное и в то же время кажущееся несоответствие спустя некоторое время устранилось: майор был назначен военным руководителем Борисовского подпольного межрайонного комитета компартии Белоруссии. Дело в том, что в отрядах, даже состоящих в основном из военных, первоначально практиковался принцип выборности руководства. А тут уже речь шла не о прошлых, а о нынешних заслугах и о личных симпатиях и антипатиях. Поэтому, например, когда бобруйские подпольщики ушли в леса и начали формировать отряд, то командиром выбрали политрука-минометчика, начальником штаба и комиссаром — капитанов, командиров гаубичных дивизионов. Сам же командир гаубичного полка, имевший звание майора, получил под команду взвод и лишь через некоторое время стал начальником штаба отряда.

В белорусских лесах действовала также партизанская дивизия имени Чапаева. Она была известна тем, что ее руководство (командир — В. С. Пыжиков, комиссар — Б. Г. Бывалый, начальник штаба — Я. В. Чумаков) долгое время отказывалось подчиняться Белорусскому штабу партизанского движения. Я занес их фамилии в свою картотеку и на время забыл «за ненадобностью». Но, добравшись в работе над рукописью до боев за Минск, решил проверить кое-какие факты. И вдруг выяснил, что командир 73 разведбата 64-й дивизии майор Чумаков, так удачно захвативший 25 июня 1941 г. в ходе рейда важнейшие документы в штабе немецкого корпуса, и начштаба «неуступчивой» партизанской дивизии — одно и то же лицо. Яков Власович Чумаков.

А сколько разбросано по исторической литературе фамилий бывших командиров и политработников, ставших партизанами, но не указаны их военные должности! Старший батальонный комиссар С. Н. Корзюков, старший политрук А. Макогонов, майор А. Ф. Бардадын, майор В. Т. Воронянский, политрук А. Ф. Данукалов, политрук Д. Т. Гуляев, батальонный комиссар С. Е. Егоров, интенданты 3 ранга С. Г. Жунин и Т. Л. Зубов, батальонный комиссар Н. И. Китаев, Д. Т. Короленко, полковой комиссар И. М. Куликовский, политрук А. В. Львов, воентехник Н. Н. Розов, майор И. З. Рябышев, майор Г. М. Семенов, батальонный комиссар Т. Г. Ширяков — список можно продолжать и продолжать.

Примечание. По данным из книги «РККА 22.06.41», командир Краснопольского партизанского отряда Чечерских лесов С. Н. Корзюков оказался зам. командира по политчасти 2-й стрелковой дивизии 1-го корпуса 10-й армии. Р. Н. Мачульский в своей книге «Вечный огонь» (Минск, 1969 г.) упомянул, что В. Т. Воронянский был командиром армейского батальона связи, но, как всегда, как принято в «партизанской» литературе, не назвал его номер. Конспирация. Вороновский-Воронянский в 2007 г. «пробился» по ОБД и оказался командиром 570-го батальона связи 13-й армии.

Участие в партизанском движении приняли и офицерские жены, не успевшие эвакуироваться из прифронтовой полосы и потому оставшиеся в немецком тылу. 30 мая 1941 г. полковой комиссар В. М. Оленин сдал свои дела во 2-й СД и убыл к новому месту службы — заместителем командира 4-го воздушно-десантного корпуса. Супруга комиссара Мария Федоровна с сыном Игорем остались в крепости Осовец, там их и застало начало войны. Комендант организовал эвакуацию в Белосток, но быстрое продвижение противника не позволило эвакуироваться в тыл. Жена комиссара пешком направилась в сторону Ленинграда, но дошла только до Опочки Псковской области. Там ей удалось устроиться на работу в квартирный отдел городской управы, а позже она стала партизанской разведчицей. Псевдоним у нее был соответствующий фамилии — «Олень». В. М. Оленин дослужился до генерала, ЧВС армии, после окончания войны семья воссоединилась[536].

Глава 15

О некоторых неприятных моментах

Как говорится, на каждую бочку меда найдется своя ложка дегтя. Далеко не все попавшие в плен красноармейцы и командиры предпочли мучения и голодную смерть более легкой участи. Как минимум два высших командира из войск ЗапОВО замарали себя сотрудничеством с немцами. Бывший комдив 13-й дивизии 5-го стрелкового корпуса генерал-майор А. З. Наумов, попав в плен, повел себя нелояльно советскому режиму. Занявшись в лагерях военнопленных доносительством на своих товарищей, достиг весьма многого. С его подачи, в частности, был передан гестапо Герой Советского Союза, генерал-майор И. М. Шепетов (он командовал 14-й гвардейской дивизией и попал в плен в мае 1942 г. в харьковском «котле»). В лагере на территории крепости Осовец, как вспоминают бывшие пленные, Д. М. Карбышев сильно оберегал офицеров от общения с неким генерал-майором, которого сам он называл сволочью и не разговаривал с ним. Вероятно, это и был Наумов. Естественно, за такие вещи, как «стукачество» в плену, по головке не гладят. После Победы экс-комдив был сразу арестован. Судили, дали «вышку». Последними словами А. З. Наумов абыли: «Готов понести любое наказание. Виноват»[537].