Ночная смена - Dok

  - И не вздумайте в Неву выкидывать - тут вам не Ганг - добавляет полный мужик - он как раз в день нашего прибытия сюда отводил женщин в тюрьму.

  - А если мы откажемся? - нагло спрашивает один из троих остракизнутых.

  - Я рассказал этому парню, что вы назвали его обезьяной. - Михайлов показывает на казаха - пулеметчика, который с непроницаемой физиономией наблюдает за всем этим сверху.

  - И что? Расстреляете нас, сволочи?

  - Нет. Он вам прострелит по одной ноге каждому. И если не уберетесь быстро - прострелит и другую. А потом руки. Он знаете неторопливый. Но меткий. Хотите попробовать?

  - Оружие нам дайте!

  - Уже давали. Результат известен. Ничерта вы не получите!

  - Минутку! - к группе подошел тот самый дылда - омоновец, который Дункан.

  В руках у него швабра с какой-то гнусной тряпкой.

  Что особенно удивляет - наиглупейшее выражение его лица.

  - Эта, вы покойному кем приходитесь - вдовой или вдовцом?

  - Что за издевательство!?

  - Эта, никакого издевательства. Просто вам по наследству - вот штанишки покойного причитаются. И можете швабру взять - все какое - никакое оружие. Глядишь еще и станете людьми, по примеру дарвиновской обезьяны.

  Правозашитник плюет нам под ноги.

  - Мы вернемся! И вы еще горько пожалеете, быдло, мразь...

  - Еще слово - и я тебя прострелю - серьезно и как-то очень убедительно говорит Михайлов.

  Фонтан затыкается. Трое, взяв жердь с трупом, идут в ворота.

  Следом проходят двое автоматчиков из службы безопасности Заповедника.

  Толпа начинает расходиться.

  Ворота закрываются.

  Концерт окончен.

  - Самое паршивое, что они действительно вернуться - задумчиво говорит Михайлов.

  - Это - вряд ли - отвечает ему Дункан.

  - Не эти конкретно. Такие же. Потом. Мы, если выживем и вынесем все это, станем защищать своих внуков от того ужаса, который видели. Будем стесняться рассказывать, как все было жутко, жестоко и страшно. И вырастим наивных дуралеев. Тогда-то и появятся такие жулики и напарят за милую душу.

  - Это - вряд ли - повторяет Дункан, но не так уверенно. Маска Глупости медленно сползает с его лица.

  - Может - неожиданно для самого себя лезу я в разговор. - Может. Как с нами было - нас так оберегали от жути той войны, что в итоге... А, чего говорить... Нам врали совершенно забубенно, а мы развешивали уши. В итоге - сколько пацанов считало, что пили бы баварское пиво, если б деды сдались...

  - Я вот не пойму - встревает Саша, до этого так ожесточенно о чем-то думавший, что кожа на лбу шевелилась - я никак не пойму, как у людей громче всех учивших нас толерантности и тому, что все люди одинаковы - самое любимое слово 'быдло'?

  - Это-то просто - жестко говорит Михайлов. Это просто.

  - Да что просто?

  - То просто, что часть публики самоназначила себя элитой, новодворянством. И эти новые арийцы естетственно не обязаны разбираться в сортах говна. Для них, небожителей, полубогов - все остальные быдло и совершенно одинаковы. Ну не царское дело морочить себе мозги разницей между там хохлами или таджиками или русскими. Так что они совершенно искренне призывают быдло толерастничать. Ну а к ним - сверхчеловекам - вся эта похабель не относится и они естественно толерастией не страдают. Какая толерантность у эсэсовца могла быть к белорусской бабе с детьми? Он же ариец, а она - унтерменьш. То же и здесь.

  - И все-таки есть и хорошие новости. Вот выперли трех дармоедов - итого воздух чище и меньше интриг будет.

  - Ой, не уверен...

  - Ладно. Там видно будет.

  В салоне застаю Званцева. Судя по всему, пока я ротозейничал на митинге, каптри с Николаичем разбирались с завтрашним заданием.

  - Интересное кино - говорит Николаич - получается так, что не все так просто будет. И даже скорее - наоборот.

  - А что такое случилось?

  - Вояки с Ржевского полигона туда направили около взвода - сливки снять. Те прибыли, закрепились, успели сообщить, что вступили в контакт с какими - то местными, местные настроены дружелюбно. И все. Глухое молчание.

  - Может рация сдохла?

  - Не похоже. Все нам не сказали, но вероятно были другие дублирующие способы связи. Так что вероятно - там противник. И очень может быть - ваши знакомые. Сейчас учитываем такую возможность. Пока идет координация - но, судя по всему, сколачивается неплохая группа - сухопутчики пару танков выкатят, да еще брони будет штук с десяток.

  - Ага. И станем мы сгоряча друг по другу лупить. Сработанности-то нуль.

  - Есть такая опасность. Постараемся ее учесть.

  - Ага. Как начнется пальба, так сразу все всё забудут и начнут шарашить в белый свет. Как в копейку. Делов-то для грамотных людей - влезть в промежуток и обстрелять тех и этих, а потом быстро унести ноги. Видали.

  - Я понимаю. Но как сказал Модель - когда ему сообщили, что планы раскрыты - машина пущена. В конце концов, это не самая большая опасность.

  - И что тогда - большая?

  - Недалеко ходить - соседи - те же финны и эстонцы. Американский флот потерь не понес практически.

  - Насчет финнов - это как-то странно.

  - Не так и странно. Народ свирепый, упертый и как пехота и моряки - очень даже ничего себе.

  - Да не смешите - уж такой упертый и свирепый.

  Званцев иронически смотрит на сказавшего это Вовку.

  - Вот представь себе - и свирепый и упертый. Например, на флаге ВВС Финляндии - свастика. С тех самых времен. И ничего. У единственных в Европе. И совершенно официально. А насчет свирепый - берешь и смотришь, как они сюда лезли после революции и какие тут боевые действия шли. Или еще раньше.

  - Ладно, бог с ней, с историей. Вы что - серьезно считаете, что есть возможность военного вторжения?

  - Такая возможность не исключена.

  - А что сейчас слышно - где американские корабли?

  - Корабли НАТО - сейчас сконцентрировались у Шпицбергена. Информация точная.

   - Что их туда понесло? На Севере считают не заразятся?

   - И это тоже - на Шпицбергене зомби нет. Но мы полагаем, что основная цель - Хранилище.

   - Не вполне понимаю Вас.

   - Хранилище - известный бизнес проект. Вы что, действительно ничего не слыхали? Svalbard Global Seed Vault - 'Хранилище судного дня'?

   - Как-то пропустил, знаете. Да я не очень-то разбираюсь в военно-морских делах.

   - Вы даете! Что, серьезно - не слыхали?

   - Совершенно. Там что бомбы, ракеты? Или топливо?

   - Семена. Хотя бомба, пожалуй, та еще.

   - Какие еще семена?

   - Обычные семена. Которые сеют. Сельскохозяйственные культуры, говоря проще.