Всемирная история: в 6 томах. Том 4: Мир в XVIII веке - Коллектив авторов

Внимание историков вновь привлекли и события 1730 г., сопровождавшие вступление на престол Анны Иоанновны. Современные исследователи склонны видеть в этих событиях реальную историческую альтернативу автократическому развитию страны, как попытку ограничения самодержавия, неудавшуюся в значительной мере из-за неразвитости политической культуры общества.

Пересматривая базовые понятия политической истории России XVIII в., историки не могли не задуматься над сущностью самого Российского государства этого времени. Прежде всего эти размышления коснулись понятия «абсолютизм». Как и с некоторыми иными терминами и понятиями, изначально разработанными при описании исторических процессов в странах Западной Европы, при применении его к российским историческим реалиям возникают определенные сложности. В настоящее время многие историки продолжают использовать этот термин для обозначения политического режима, при котором власть государя никак законодательно не ограничена. Однако существует и иная точка зрения, подчеркивающая, что при подобной трактовке абсолютизм ничем не отличается от самодержавия, что в реальности и в XVIII столетии, и позже самодержавная власть имела немало ограничений, связанных прежде всего с ограниченными возможностями контроля над огромной территорией страны.

Новое звучание в современной историографии приобрела и тема идеологии. Под влиянием достижений в области изучения культуры в центре внимания исследователей (Р. Уортман, А.Л. Зорин, О.Г. Агеева, Е.А. Погосян, В.Ю. Проскурина) оказались такие проявления и механизмы формирования идеологии, как символы и ритуалы власти, ее саморепрезентация, публичные празднества и практики взаимодействия с подданными, роль литературы и искусства в формировании идеологем и мифов. Интересный аспект этой проблематики связан с изучением путешествий Екатерины II по стране, в ходе которых вырабатывались принципы имперской политики, определялись ее конкретные направления, складывались новые формы взаимодействия власти и подданных и происходило политическое освоение имперского пространства (работы Н.В. Бессарабовой и Г.В. Ибнеевой). Особое место в современной историографии заняла проблематика, связанная с изучением праздничной культуры, игравшей важную роль и в становлении собственно новой русской культуры и новых культурных традиций, и в формировании идеологии.

С середины 1990-х годов в отечественной историографии стали появляться первые попытки применения к материалу русской истории XVIII в. подходов и проблематики исторической антропологии. Одной из тем, оказавшихся в сфере внимания исследователей, стала народная религиозность. Новые исследования А.С. Лаврова и Е.Б. Смилянской документально подтвердили распространенность в XVIII в. двоеверия, веры в магическое и даже слабого различения простыми людьми старообрядчества и официального православия. Одновременно с этим исследователям удалось проследить, как менялась религиозная политика государства, его отношение к суевериям (подробнее см. гл. «Религия и церковь в эпоху Просвещения»). Новые данные были получены и о церковной реформе Петра I. В настоящее время очевидно, что она не сводилась лишь к институциональному подчинению церкви государству, выразившемуся в ликвидации патриаршества, но была частью предпринимавшихся властью усилий по социальному дисциплинированию общества. Как показано в работах В.М. Живова, реформа проявилась и в обрядовых новшествах, приведших к изменению богослужебного канона, что вызывало сопротивление высших церковных иерархов.

«Антропологический поворот» в исторической науке привел к тому, что в фокусе внимания историков оказался Человек, причем зачастую человек самый обычный, ничем не выдающийся. Внутренний мир такого человека, его представления о себе и окружающих, его повседневная жизнь, быт, взаимоотношения с близкими и пр. — все это очень интересует сегодня исследователей, ведь именно на жизни простых людей в первую очередь отражаются (или не отражаются) крупные исторические процессы. Изучение этой проблематики применительно к России XVIII в. затруднено скудостью Источниковой базы, однако работы К.А. Писаренко, О.Е. Кошелевой, А.Б. Каменского, О.И. Елисеевой, А.В. Беловой и других показывают, что и тут существуют определенные возможности, открывающие подчас совершенно неожиданные страницы истории. Собранные историками данные открывают перед нами жизнь простых людей в эпоху петровских преобразований, показывают, как они приспосабливались к новым реалиям жизни, как складывались внутрисемейные отношения и как выстраивались отношения с соседями, что представлял собой мир вещей, окружавших человека в его повседневной жизни, как люди ссорились и мирились и т. д.

Перечисленными выше сюжетами и проблемами то новое, что появилось в историографии России XVIII в. за последние годы, далеко не исчерпывается, однако очевидно, что со страниц вышедших за это время работ предстает фактически иной, отличный от традиционного, образ России XVIII столетия.

ФОРМИРОВАНИЕ ТЕРРИТОРИИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ. ПРЕВРАЩЕНИЕ РОССИИ В МИРОВУЮ ДЕРЖАВУ

Рубеж XVII–XVIII вв. — это рубеж и в целом в русской истории, и в истории формирования территории страны. Преобразования Петра I предполагали не только модернизацию внутренней жизни страны, но и кардинальное изменение характера внешней политики, отказ от самоизоляции, активное включение России в мировую политику, основное содержание которой было связано в то время с борьбой за зоны влияния и контроль над территориями в Европе и Азии. Несмотря на то что именно в XVIII в. закрепляются основные нормы международных отношений, в том числе понятие государственного суверенитета, формируется представление о необходимости поддержания баланса сил и status quo в Европе, а мирное разрешение конфликтов обретает все большую моральную ценность, война по-прежнему остается важнейшим средством достижения внешнеполитических целей и территориальные приобретения в результате войн рассматриваются как их естественный итог (см. гл. «Pax Europea: союзы и войны между европейскими державами, их результаты на карте мира»). Резкое увеличение военного потенциала России в результате создания регулярной армии и обеспечивающих ее отраслей тяжелой и легкой промышленности, наряду с введением рекрутской повинности и подушной подати, сделало возможным решение важнейших для России внешнеполитических задач, связанных с закреплением на берегах Балтийского и Черного морей и обеспечением безопасности южных и западных рубежей страны. В целом на XVIII в. пришелся пик внешнеполитической экспансии России, результатом которого стало значительное расширение ее территориальных владений.

Первые шаги Петра I на внешнеполитической арене были связаны с продолжением политики предшествующего царствования по продвижению на юг в рамках противостояния с Османской империей в составе антитурецкой Священной лиги европейских государств. Уже в 1696 г. в результате второго Азовского похода происходит первоначальное закрепление России в Приазовье. Позднее, однако, после неудачного Прутского похода 1711 г. России пришлось вернуть соответствующие территории Турции и разрушить созданные там оборонительные укрепления. Окончательное присоединение Приазовья к Российской империи состоялось уже во второй половине XVIII в. в ходе русско-турецкой войны 1769–1774 гг.

Закончившиеся неудачей переговоры об активизации войны с Турцией, проводившиеся в ходе Великого посольства Петра I в Европу в 1697–1698 гг., привели к переориентации основных внешнеполитических усилий России с южного на западное направление. В результате успешной Северной войны 1700–1721 гг. со Швецией частью империи становятся Лифляндия и Эстляндия. Россия получает крупные торговые порты на Балтике — Ригу и Ревель (Таллин) и укрепляет свое положение в качестве морской державы строительством Санкт-Петербурга. Последующие попытки реванша со стороны Швеции успеха не имели и по Абосскому миру 1743 г. Россия даже расширила свои владения в Прибалтике, присоединив часть Финляндии до р. Кюммен.

Победа над Швецией вывела Россию в число ведущих европейских держав, определявших мировую политику того времени. В самом конце царствования Петра I во время Персидского похода 1722–1723 гг. была предпринята первая попытка наступления на Северный Кавказ; были завоеваны Северный Азербайджан и Дагестан. Однако отсутствие достаточных ресурсов для освоения этих территорий привело к тому, что спустя десять лет они были возвращены Персии.

Первостепенное значение для укрепления статуса России в качестве мировой державы имело заключение в 1726 г. союзного договора с Австрией. Именно с этого момента Россия оказывается интегрирована в систему международных отношений и от присоединения ее к той или иной европейской коалиции зависит расстановка сил на мировой арене. Это особенно ярко проявилось во время Семилетней войны 1755–1762 гг., когда, выступив на стороне Австрии против Пруссии, русские войска оккупируют Восточную Пруссию, которая провозглашается частью империи, но затем, после вступления на престол Петра III, вновь переходит под власть Пруссии.