Ветры Разрушения - Питер Джон Хорнби Петтер-Бауэр

Мужчина без рубашки и коротышка, которого видели разговаривающим с Джоном Барнсом, Эдди Уилкинсоном и Робом Гонтом, были двумя из девяти французских пилотов .

Нашим заданием было войти в воздушное пространство Родезии после наступления темноты, но все восемь участвовавших французских пилотов очень хотели увидеть водопад Виктория. После ошеломляющего взлета было решено, что одновременно над водопадом будут видны только два самолета и что никто на земле не будет знать, были ли это замбийские или родезийские экскурсионные полеты.

Мы были рады подчиниться в любом случае, потому что из-за плохого прогноза погоды над западным ЮЗА и большей частью Родезии, а также из-за труднопроходимой местности вдоль полосы Каприви было бы неплохо иметь точную стартовую точку до наступления темноты. Во время полета нам не разрешалось связываться ни с каким центром управления воздушным движением, кроме Солсбери. Торнхилл был доступен для переключения, но только в крайнем случае. Определенная частота разговоров, выделенная для парома, должна была быть единственной, которую мы могли использовать, пока не будет достигнута контрольная граница Солсбери.

Я пригласил моего французского пилота, месье Жозеé, занять левое (капитанское) кресло. Он отказался, сказав, что я единственный, кто знает, как справиться с погодой, которая, как он мог видеть, собирается на нашем пути. Он сказал, что знает, как управлять системами подачи топлива и масла, и с этим лучше всего справляться с правого сиденья. Английский М Джоса был лишь ненамного лучше моего почти забытого французского школьника, поэтому мы полагались на отдельные слова и сигналы руками. Указывая пальцем на переключатели и приборы, Мистер Джосé провел меня через предстартовые проверки и запуск двигателей. Его два поднятых больших пальца означали, что все было хорошо. Мы вырулили шестыми в ряду из восьми самолетов и выстроились на взлетно-посадочной полосе, чтобы посмотреть, как номер пять с трудом переходит в полет и направляется к облачным полосам, с которыми нам самим вскоре предстояло столкнуться.

Самолет был загружен сверх расчетного максимального веса, поэтому разгон был медленным, и когда он поднялся с неудобно задранным носом, оставалось не так много взлетно-посадочной полосы; но вскоре он разогнался до скорости набора высоты. Реакция на движения руля направления и высоты была знакомой, но я обнаружил, что рычаг управления, который был более узким, чем все, что я использовал раньше, затруднял управление элеронами.

Переключение на приборы было произведено перед входом в облако с включенным на максимум освещением приборов. Турбулентность была умеренной на подъеме до 11 500 футов, где мы выровнялись. Некоторое время я не мог понять, почему мы не разогнались до крейсерской скорости, которую я ожидал, и прошло некоторое время, прежде чем я понял, что не поднял закрылки после взлета. М Джос é вообще этого не заметил. С увеличением закрылков скорость заметно возросла.

Вскоре после начала круиза обороты заднего двигателя начали падать, и я никак не мог их выровнять. Ответ М Джоса на мой запрос был типично континентальным: он скривил лицо и поднял обе руки и плечи. Джон Барнс, летевший восьмым в очереди, сказал мне что-то сделать, я не могу вспомнить что, и проблема разрешилась. С тех пор оба двигателя мурлыкали совершенно синхронно до конца боя.

На полпути к водопаду Виктория мы разогнали облако, которое, хотя и было плотным и темным в пятнах, было относительно ровным и не доставило мне никаких трудностей. Я осмотрел все вокруг, но не смог увидеть ни одного другого самолета. С этого момента оставалось определить наше точное местоположение на основе ограниченной информации, напечатанной на картах масштаба 1: 1 000 000. М Джос é покачал головой, когда я уверенно указал на наше местоположение на карте. Для него все на земле выглядело плоским, со всеми влейсами (заболоченными участками вдоль рек), идущими почти параллельно нашему курсу.

За пятьдесят километров до водопада Виктория мы уже могли различить вертикальный столб брызг от водопада, освещенный заходящим солнцем. Оказавшись над водопадом, М Джос é был поражен видом этого великого чуда и сделал много фотографий, пока мы совершали один широкий виток. Я понятия не имею, насколько удачными получились фотографии, потому что солнце только что село за горизонт.

Еще до того, как мы достигли водопада, я услышал, как седьмой и восьмой самолеты передали, что они покидают водопад Виктория и берут курс на Солсбери. Только тогда я понял, что оба они прошли мимо меня в облаке из-за моей ошибки в выборе закрылков.

Прогноз погоды в Родезии, полученный перед взлетом, предупреждал о линии шторма ITCZ, которую мы могли видеть, идущей на восток от Уанки. У меня не было желания лететь прямым маршрутом в Солсбери в такую плохую погоду. Вместо этого я решил долететь до Синойи при ясном небе, а затем повернуть на юг, чтобы как можно быстрее преодолеть плохую погоду и добраться до Солсбери.

Восточная половина (замбийская сторона) водопада Виктория с частью Главного водопада (слева) и знаменитым автомобильнорельсовым мостом внизу слева .

М Джос é и я летели чуть южнее ущелья Замбези к истокам озера Кариба, которое было едва видно до того, как стало совсем темно. Условия полета были гладкими, под нами абсолютно ничего не было видно. М Джос é указал на небо, и мой школьный французский усвоил достаточно слов, чтобы понять, что он никогда в жизни не видел столько звезд. Условия были идеальными, и я должен был согласиться, что блеск и множество звезд были потрясающими.

Пока мы наслаждались нашим плавным полетом и восхищались Божьим небесным сводом, мы слушали передачи между другими пилотами, у которых была очень тяжелая поездка по линии шторма ITCZ, которую мы могли видеть, непрерывно освещаемой рябыми вспышками молний далеко справа от нас. Я не могу сказать, почему другие пилоты не выбрали наш маршрут "мягкого варианта", но я знаю, что летающие троянцы научили меня кое-чему о том, как избегать плохой погоды, когда это возможно.

Все остальные самолеты приземлились к тому времени, когда мы, в конце концов, попали в плохую погоду примерно в десяти минутах полета от Солсбери. Мы пролетели над городом в облаках и дожде, который освещал все вокруг нас, когда мы спускались к аэропорту. Диспетчеры аэропорта Солсбери понятия не имели о типах самолетов, прибывших в ту ночь, потому что один из офицеров УВД наших ВВС, я думаю, это был Джон Дигби, сидел с ними, чтобы помочь с тем,