Будда однажды сказал - Бхагаван Раджниш

Когда вы в опасности, когда вы смотрите ей в глаза, вы впервые в своей жизни оказываетесь в тесном контакте со своей душой. Душа не достается вам за бесценок. Вы должны поставить на кон всё. Вот почему я говорю, что даже организованная религия может обрести позитивную роль.

Будда родился индуистом. Индуизм стал для него тюрьмой. Он отчаянно пытался выбраться из тюрьмы, и ему это удалось. Кришнамурти воспитывался в определенной традиции, которая зовется теософией, но он старался выбраться из нее, стать свободным от нее. Если вы спросите, я скажу одно: если бы он в детстве не был скован теософскими истинами, то ему было бы сложно стать свободным человеком. Анни Безант, Чарльз Ледбитер и другие теософы дали ему такую возможность — конечно, неосознанно, не желая этого. Они хотели создать нечто иное. Они создавали догму, культ. И они так старались, что для Кришнамурти это стало просто невозможным, для него стало невозможно так жить. Он должен был освободиться от всего этого. Спасибо Анни Безант и Ледбитеру.

Если бы эта тюрьма была немного более комфортной, если бы в ней было не так тяжело находиться, если бы порядки были не такие суровые, а идеалом не был бы сверхчеловек, если бы Кришнамурти не заставляли играть такую неестественную для него роль, он, возможно, расслабился бы и принял всё как есть. Именно это происходит с вами.

Христиане остаются христианами, потому что христианство больше не является трудом. По воскресеньям вы посещаете церковь, но это формальность. Вы продолжаете жить не по-христиански. Вы лишь продолжаете выполнять формальный долг христианина. Ваше христианство поверхностно, церковь многого не требует. Церковь говорит: «Просто приходите в храм по определенным дням: когда у вас родится ребенок, приходите крестить его; когда кто-то умрет, приходите отпевать его; когда вы надумаете жениться, приходите венчаться — вот три вещи, которые вам следует делать, чтобы оставаться христианином. И еще время от времени приходите по воскресеньям и принимайте участие в службе».

Большего от вас не требуют. И тюрьма — больше не тюрьма. Вы как будто находитесь на свободе и только по воскресеньям приходите в камеру и сидите там час, а потом возвращаетесь домой и снова живете на свободе. Кого это беспокоит? Кто будет с этим бороться? Это так удобно и комфортно.

Вот почему столько людей остается индуистами, или мусульманами, или джайнистами — никому ничего не надо. Эти религии стали просто формальным ритуалом; они ничего от вас не требуют. Вам ничего не надо ставить на кон. Очень сложно оставить такую религию — потому что такая тюрьма очень комфортна. Вы приспособились к ней. В ней так удобно и уютно, что вы без труда приспособились. Это — как хорошие правила, удобный компромисс.

Кришнамурти попал в группу очень фанатичных людей — теософов. Это была новая религия. Когда религия зарождается, ее сторонники очень фанатичны. Потом, мало-помалу, они начинают расслабляться, идут на компромиссы, и религия становится просто социальным явлением; но тогда это больше не религия. Теософия только зарождалась, и Кришнамурти было только девять лет, когда он попал в руки этих фанатиков. Они очень старались. Они не позволяли Кришнамурти встречаться с обычными детьми, нет, — потому что у них была цель сделать из него Вселенского Учителя, джагатгуру. Он должен был стать новым Буддой, реинкарнацией Майтрейи.

Ему не разрешали увлекаться девушками, так как он мог влюбиться, и тогда мечта теософов разбилась бы в прах. Его постоянно оберегали. Ему не позволяли одному выходить, кто-то всегда следил за ним. Он должен был следовать очень жестким правилам: в три часа утра он должен был вставать и принимать холодный душ, а после этого учить санскрит, учить французский, учить английский, учить греческий и латынь — ведь Вселенский Учитель должен быть высококультурным и искушенным в науках человеком. И это был всего лишь девятилетний ребенок!

Когда ему было двенадцать лет, его заставили писать книгу. Но что может написать двенадцатилетний ребенок? На самом деле под его именем писал учитель, Ледбитер. Кришнамурти должен был писать, а Ледбитер корректировал и редактировал. Эта книга всё еще существует. Хорошая книга, но вам не придет в голову, что ее написал двенадцатилетний автор. Это — не его книга. Кришнамурти даже забыл про нее. Когда его спросили про эту книгу, он ответил: «Я не помню, когда я ее написал, я вообще не помню, каким образом она появилась».

Они говорили о нем всякие глупости — эзотерические глупости: «В своих снах он путешествует на седьмое небо, и его учит сам Бог». И двенадцатилетний ребенок, очень уязвимый, мягкий, чувствительный, — он должен был этому верить. Эти люди были известны всему миру, они сделали себе имя. Их движение было поистине массовым и всемирным, тысячи и тысячи теософских лож были открыты по всему земному шару.

Ребенок всего лишь двенадцати лет от роду приобрел мировую известность. Куда бы он ни пошел, везде собирались толпы людей, жаждавших его увидеть. Если вы представите себе эту картину, то почувствуете к нему сострадание, жалость. Он жил словно в клетке. И это — естественно, я думаю, так было бы с каждым. На месте Кришнамурти любой, если бы у него еще осталось присутствие духа, осознал бы всю нелепость того, что происходит, и ушел бы. Это слишком напоминало тюрьму.

Он никому не мог писать письма, потому что у него могли бы завязаться какие-то отношения. Вселенский Учитель не должен иметь привязанностей. Он начал влюбляться в женщину, которая годилась ему в матери, но даже это было пресечено. В его чувстве не было ничего сексуального, он просто начал чувствовать любовь к женщине. Она была матерью троих детей; но теософы вмешались и здесь.

Он был полностью изолирован, ему никуда не разрешали ездить или ходить. Ему нельзя было ходить в школу, в колледж, потому что там он мог встретить обычных людей и стать обычным человеком. К нему приходили специальные педагоги, они обучали его отдельно. И вокруг него, девятилетнего ребенка, велось столько разговоров — со стороны учителей. Учитель К. X. писал ему письма, письма падали с крыши... Они всё это подстроили! Позже было установлено, что теософы всё это подстроили: крыша была сконструирована специально, и письмо должно было упасть как будто случайно, и оно было написано для Кришнамурти. Он якобы получал послание от неизвестного.

Подумайте об этом маленьком мальчике... Отсутствие свободы породило в нем большое желание стать свободным. Однажды — никто и не предполагал, что он сможет перестать подчиняться,— теософы со всего мира собрались для составления своей первой декларации, в которой предполагалось, что Кришнамурти объявит себя Вселенским Учителем, с которым говорит Бог.

И вдруг, неожиданно, никого не предупредив... Перед этим он не мог заснуть всю ночь. Он грустно размышлял над всем этим: он стал рабом, а они все — благодетели человечества; они сделали его рабом, потому что желают ему добра; они любят его, но их любовь вызывает отвращение; и их доброжелательность стала отравой. Он размышлял всю ночь: что делать? Остаться ли, превратиться в частицу этой бессмыслицы или всё бросить?

И слава Богу, что в то утро, когда все собрались и ожидали, как Господь снизойдет на него, и он объявит, что он больше не Кришнамурти, но Майтрейя, что на него снизошел Будда, слава Богу, что он вдруг отклонился от программы и сказал: «Это нелепость. Никто на меня не сходил. Я просто Кришнамурти, и я вам не учитель. И я не джагатгуру, не Вселенский Учитель. Я прекращаю эту глупость и всё, что делалось вокруг меня».

Все были потрясены! Они не могли в это поверить: «Неужели он сошел с ума? Неужели он безумен?» Они возлагали на него такие надежды, вкладывали столько денег, это были серьезные вложения, годы обучения. Но так и должно было случиться. Он подчинился бы только в том случае, если бы был абсолютно мертв. Но он был живой. Они не смогли убить его жизнь, и эта жизнь восстала против них.

Если бы он был недалеким человеком, со средним умом, возможно, он бы согласился, но он был умен и прекрасно всё осознавал. Он оставил всё. И всё это движение, вся эта организация сыграли свою позитивную роль, стали вызовом для него.

Насколько я понимаю, вас ничто не может удержать. Если вы настороже, то религиозная организация станет для вас вызовом. Если нет, тогда вне связи с религией — организованной или неорганизованной,— где бы вы ни находились, вы воздвигнете вокруг себя тюремные стены. Вы несете их с собой — в своей трусости, в своем страхе, в своем желании жить защищенной и комфортной жизнью.

Ошо,

Последние двадцать пять лет я принадлежал к церкви адвентистов седьмого дня. Хотя я сосредоточенно слушаю тебя, я еще не преодолел стадию внутренних конфликтов. Один из них для меня — в том, действительно ли основательница этой церкви Эллен Г. Уайт — посланница Бога.