Дневник, 2004 год - Сергей Есин

Когда вручали, я вспомнил и об интервью, которое давал по поводу «Московской саги» в парламентский журнал, вспомнил и звонок корреспондента: «Сергей Николаевич, можно ли его в сокращенном виде напечатать в «Гудке»? Выяснилось, что это интервью на сайте газеты вызвало огромную волну читательских откликов, многие газеты его потом перепечатали. Главного редактора провинциалы спрашивали: «А будет ли автор требовать гонорар?» Но этот автор, как известно, ни с кого гонорара никогда не требует.

Итак, получил я премию, кстати, не маленькую. Весомую, как железнодорожный рельс. Но самое главное — посидел сначала с самим Фадеевым. Умнейшим человеком он оказался, и, судя по всему, если бы не его теневое присутствие при министре Аксененко — всё, что мы имели, разлетелось бы и разошлось. В частности, говорили об электричках, новых, которые были показаны на экране в связи с визитом Путина в Германию. Оказалось, самое трудное в этом деле — как огромные электромощности подвести к моторам. Большинство наших дорог рассчитано на скорость 200 км в час, а не 260, на что способны новые электрички.

Мы ведь привыкли во всем сравнивать себя с Западом, и во время разговора подтвердились мои сомнения относительно того, может ли всё у нас соответствовать тому, как на Западе. Я задал вопросы о погоде, о грунте и получил ответ: у нас с этим значительно сложнее. Оказывается, железная дорога, сами рельсы чувствуют себя зимой лучше, а вот летом всё это начинает потихонечку расползаться, и здесь нужен глаз да глаз. Специальный механизм, его устройство, передающнее энергию к колесам, совместное изобретение западных стран и Японии, — держится в тайне, но при этом — достижение переговорщиков: такие скоростные поезда будут производиться и у нас в России. Это очень важно. Удивительная подробность, о которой я никогда не знал: оказывается, на Западе так плотно держат в секрете некоторые производственные тайны, что у нас есть моторы, работающие, естественно, на наших просторах, которые в случае остановки мы сами запустить не можем, а только через специальный код нового устройства и через спутник, и тогда запускаем из страны-изготовителя. Как невероятно усложнился век, а мы всё еще думаем о гуманизме, литературе, духовности.

Глядя на Фадеева, я подумал: как иногда Путин делает удивительно верные кадровые ходы. Фадеев очень немолодой человек, по внешнему виду совершенно не вписывающийся в молодую команду энергичного президента, — а вот служит, а вот работает, а вот держит отрасль в руках. Я поинтересовался о ценах на услуги и заметил, что раньше много ездившее население теперь ездить перестанет.

Поздно вечером опять видел поединок между депутатом Геннадием Гудковым и Эдуардом Лимоновым на НТВ. НТВ, конечно, ловит разнообразные политические моменты. Только что мальчишкам, штурмовавшим твердыню Зурабова, дали по 7 лет, а теперь допрашивают Лимонова. Дали 7 лет потому, что лимоновцы — единственная сила, способная что-то довернуть к народной справедливости. Всё остальное — инертно и мертво. Этих мальчиков и девочек с повышенным чувством ответственности сажают в тюрьмы, чтобы другим было неповадно, но счет голосов — 70 тысяч на 20 с небольшим в пользу Лимонова. Этого, пожалуй, правительству стоит бояться больше всего. Больше даже, чем наверняка проигранных выборов на Украине.

24 декабря, пятница. Чем только за этот день не пришлось заниматься! В основном студенты, вечер Клуба Н.И. Рыжкова, который должен состояться в субботу, т. е. завтра, но главное — письма.

Для меня важно одно то, которое я написал Соколову, нашему министру культуры, чью ситуацию я переживал. Человек интеллигентный и тактичный, он попал в другую среду.

Глубокоуважаемый Александр Сергеевич!

Пользуясь случаем, поздравляю Вас с Новым годом и со всеми надвигающимися праздниками. Примите также пожелание здоровья, творческих удач и хотя бы некоторого душевного спокойствия.

Основная цель моего письма — выразить солидарность по поводу того странного, расцвеченного массмедиа Вашего выступления на Правительстве. Я прочитал Вашу большую речь в «Гудке», но и по телевизионным фрагментам понял, что здесь присутствует некое шельмование не только со стороны журналистов. Вряд ли есть смысл всё это облекать в термины. Но должен сказать, что, судя по моим наблюдениям, никогда еще Правительство и министры так горячо не обсуждали вопросы культуры. Что бы там ни происходило, все оказались припертыми к стенке одним фактом: для того чтобы жить — надо что-то делать с культурой. И, как стало совершенно очевидно, сделать это бесплатно, как, может быть, считает правящее большинство, — невозможно. Вольно или невольно, но Вы огласили этот факт и, вольно или невольно, это дошло до общественности и теперь ею осознано. Полагаю, что здесь надо было проявить определенное бесстрашие. Люди ведь всегда хотят слушать лишь готовые и не затрагивающие ни в коей мере их интересы решения.

Может быть, без связи со всем остальным, вспомню один эпизод из давней своей армейской службы. В полковой библиотеке (а я служил в части 6852, помню номер ВЧ до сих пор) я взял томик параллельных текстов на русском и английском языках «Гамлета»; русский перевод был сделан М. Лозинским. По этой книжке в армейские годы я изучал английский язык. Ну, естественно, такую книжку я не мог запустить обратно в фонды — в наше время мальчики из всех семей, а не только из семей бедных, служили в армии, слишком много в полковую библиотеку ходило солдатиков с понимающими глазами. В общем, эту книжку я спер, и после демобилизации она долго хранилась у меня, пока я не подарил её Иннокентию Михайловичу Смоктуновскому, в качестве, видимо, моральной «заеды» и моральной компенсации.

Замечательное было время молодости, и неплохо мы тогда служили, и кто-то, видимо, за библиотекой следил, во всяком случае — не министр культуры и не министерство. По-моему, это был наш замполит, майор Зунник, которого я помню.

Еще раз поздравляю с Новым годом,

с уважением к Вам — С.ЕСИН

Вышел наконец-то, хоть и не поспел к моему дню рождения, номер «Литературной газеты» с интервью, которое я уже включил в Дневник. Отвечаю на вопросы в компании еще двух писателей — Андрея Реброва из СП и Герберта Кемоклидзе из Ярославля.

Вечером ходил на ежегодник РАО, который состоялся в зале церковных соборов. На этот раз, чтобы билет не пропадал, я взял с собою Максима. Мне всегда хотелось, чтобы наш молодняк узнавал кое-что о жизни и иногда о жизни, для них недоступной, пораньше. Максим также ведь музыкант, человек тонкий, а в программе вечера подразумевался концерт. Потом, рано или поздно, как замечательный поэт Максим попадет в подобный круг. Но это еще и ранняя прививка, чтобы в дальнейшем в эти призрачные дали творческого человека не особенно тянуло.