Дочь Волдеморта - Ночная Всадница

— Детектив из меня не вышел, — мрачно напомнила ведьма, — а от чужих проблем только хуже. То, что я их вижу, не значит ведь, что я могу их разрешить.

— Ну–у-у, знание — сила.

— Знание — самая большая слабость, Робби, — вздохнула ведьма, — оно рушит все иллюзии. А жить без иллюзий может только очень сильный человек. Я немного таких знаю… И, к сожалению, это не передается по наследству.

— Считаешь, что у твоих родителей нет иллюзий, что ли?

— У Maman намного меньше, чем у меня. А у Papá их вовсе нет, кажется.

— Ты выдумываешь, Герм, — пожал плечами Робби, поднимая руку и поглаживая ее по лицу, — у тебя самые обыкновенные родители, такие же, как и все.

— Да, — странным голосом протянула Гермиона, — такие же. Если все действительно такие, я, наверное, зря придумываю себе какие‑то глупости, — горько усмехнулась она.

— Ты очень изменилась за последние недели.

— В какую сторону? — устремляя взгляд вдаль, спросила молодая женщина.

— Не знаю, — соврал Робби и грустно вздохнул.

— Не унывай, Лысое Солнце, — внезапно рассмеялась наследница Темного Лорда и в тайне задумалась над тем, насколько сильно удивится Робби, если его волосы неожиданно отрастут за одну ночь…

* * *

Она так ничего и не сделала с новой прической своего приятеля и продолжала исправно играть роль обезбашенной любовницы.

От театральных свиданий Гермиона отдыхала дома, в обществе дочери. Етта росла и развивалась куда быстрее маггловского малыша: уже научилась чертовски быстро ползать по дому, выговаривала «мама», «дэдэ», «баба» и «дай!», а Джинни называла «Жин».

В обществе ребенка Гермиона расцветала душой. Какой же маленькой, бесконечно родной и любимой была для нее эта девочка. Зеленоглазая, с темными волосиками при светлых бровях, со смешными пухлыми ножками и маленькими пальчиками — такими крошечными, что Гермиона решалась обрезать ей ногти исключительно при помощи магии.

Как‑то раз, вечером, Етта сделала от Джинни к ней несколько неуверенных, но всё же идущих подряд шагов. Подруги ликовали и чуть не расплакались от счастья. Гермиона сияла и чувствовала, что готова взлететь от распиравших ее эмоций. Прекрасная, бесконечно прекрасная крошка. Она вырастит ее, она сделает этого ребенка самым счастливым в мире! Она будет жить для нее, только для нее…

Потому что, казалось, больше жить было незачем.

Глава XIII: Опасные связи

Был второй понедельник мая, и весна уже вовсю заявила свои права — пригород Лондона тонул в зелени, от свежего воздуха кружилась голова. Гермиона проснулась в самом прекрасном настроении и долго лежала — у нее уже почти пропало молоко, и Генриетту теперь кормили специальными смесями, причем чаще всего по утрам этим занимались Джинни или миссис Грэйнджер. Вот и сейчас ребенка не было в колыбели.

В открытое окно врывался свежий утренний воздух, пахло какими‑то цветами и приближающимся летом. Гермиона блаженно улыбнулась.

— Дорогая, ты уже встала? — миссис Грэйнджер внесла в комнату чашку дымящегося кофе. — Мы с Вирджинией собираемся прогуляться с Еттой. Можем подождать, пока ты оденешься.

— Спасибо, мам, — благодарно приняла чашку молодая женщина, — только гулять сейчас не хочу. Мне покажут мою девочку перед тем, как унести на долгие часы?

— Вирджиния уже с ней в саду, — улыбнулась миссис Грэйнджер, — а я пошла воды набрать. Слышу — ты проснулась. Вот, кофе быстро приготовила. Точно не пойдешь с нами?

— Нет, мамочка. Вы только там не увлекайтесь. Она тепло одета? В красный комбинезон?

— Да, не волнуйся. Так, я побежала, а то Вирджиния совсем уж заждалась. — На улице раздался хлопок. — Всё, мы скоро. Не скучай.

Миссис Грэйнджер поцеловала дочь и поспешила вниз. Опустившаяся было на подушки Гермиона услышала из гостиной голоса.

— До–очь! — крикнула миссис Грэйнджер. — Спустись, пожалуйста! К тебе пришли!

«Опять Робби?!» — с раздражением подумала молодая ведьма. Нехотя вставая, она поплотнее запахнула длинный халат и поспешила вниз.

— …только проснулась, — говорила миссис Грэйнджер. — А вот и она!

Гермиона спустилась по лестнице и, выйдя из‑за перегородки, остолбенела. Дыхание сбилось, а сердце застучало как барабан.

В гостиной дома Грэйнджеров, рядом с ее приемной матерью и прямо перед ней самой стоял не кто иной, как Люциус Малфой.

Он был одет в широкую мантию, а на диване лежали плащ, перчатки и цилиндр. У ног Люциуса высилась огромная плетеная корзина с откидной крышкой.

Старший Малфой совершенно не изменился со дня свадьбы Волдеморта и Беллатрисы, когда Гермиона видела его последний раз. После карельской трагедии она просила Темного Лорда о том, чтобы поступок Драко никак не сказался на судьбе обоих его родителей, но, понятное дело, не виделась ни с Люциусом, ни с его женой. Да она тогда и вовсе никого не могла видеть.

И вот теперь, меньше чем через год после того, как она убила Драко Малфоя, его отец стоит в гостиной Гермиониного дома, совершенно спокойный, как всегда. Холодные серые глаза непроницаемы, на губах при ее появлении проступила едва заметная усмешка.

— Гермиона, ты в порядке? — испуганно спросила ее приемная мать, переводя растерянный взгляд с остолбеневшей дочери на совершенно спокойного визитера.

— Всё в порядке, миссис Грэйнджер, — учтиво сказал Малфой–старший. — Леди Саузвильт удивлена. Вы позволите нам поговорить наедине?

Эльза растерянно посмотрела на свою дочь, которая, в свою очередь, кивнула ей, не сводя глаз с неожиданного гостя.

— Мы пойдем гулять с ребенком, мистер Малфой, — неуверенно сказала она, — п–приятно было… познакомиться.

— Взаимно, миссис Грэйнджер, — кивнул Люциус, провожая женщину непроницаемым взглядом. Хлопнула входная дверь.

Гермиона стояла, чувствуя, как внутри всё скручивается в жгут. Она широко открытыми глазами смотрела на гостя и вдруг досадливо вспомнила, что волшебная палочка осталась в ящике стола.

Глаза Люциуса были совершенно непроницаемы. Теперь он смотрел прямо на нее изучающим взглядом. Молчание продлилось несколько минут.

— Хорошо выглядишь, Кадмина, — первым заговорил старший Малфой.

У Гермионы внутри всё продолжало дрожать, но внешне она умудрялась оставаться абсолютно спокойной.

— Благодарю, ты тоже. — Молодая ведьма выдержала паузу и сглотнула. — Чем обязана?

— Вот, — Люциус слегка наклонился, поднимая большую корзину, и, сделав шаг вперед, поставил ее на свободный диван, — Темный Лорд просил передать тебе это.

— Что там?

— Змея, — пожал плечами странный гость. — Твоя змея, если не ошибаюсь. — Он откинул крышку корзины и приглашающе отступил немного в сторону.