Сборник фантастики. Золотой фонд - Амброз Бирс

А теперь, молодой человек, я поведаю вам нечто такое, что вас, несомненно, удивит. Вы говорите, что столкнулись со следами деятельности людей: кострами, ловушками и тому подобным. А мы видели этих туземцев. Маленькие испуганные бедолаги, хотя нужно сказать, что оснований для страхов у них здесь предостаточно. Похоже, что люди занимают часть плато на той стороне озера, где вы видели пещеры, а эти обезьяноподобные создания живут на этой стороне, причем между теми и другими постоянно идет кровавая война. Так выглядит общая картина, насколько я смог ее оценить. Так вот. Вчера обезьяны захватили с полдюжины людей и привели их к себе, как пленников. Вы в жизни не слышали столько трескотни и воплей, которые тут начались. Люди, небольшие краснокожие ребята, были так избиты и исцарапаны, что едва переставляли ноги. Обезьяны тут же убили двоих из них, а еще одному просто оторвали руку – совершенно по-зверски. Мужественный маленький народ – пленники при этом даже не вскрикнули. Но зато это жуткое зрелище произвело сильное впечатление на всех нас. Саммерли просто потерял сознание, и было видно, что даже Челленджер крепился из последних сил. Вам не кажется, что они ушли?

Мы замерли и прислушались, но мирную тишину леса нарушало только пение птиц. Лорд Рокстон продолжил свой рассказ.

– Думаю, что вам чудом удалось избежать самых больших неприятностей в своей жизни, молодой человек. Именно поимка индейцев заставила обезьян забыть про вас; в противном случае они бы неминуемо вернулись в лагерь и схватили вас. Как вы уже говорили, они с самого начала следили за нами с дерева и, конечно, знали, что теперь нас на одного меньше. Однако тогда обезьяны думали только о своей новой добыче; поэтому именно я разбудил вас сегодня утром, а не дикая свора. Ну, а потом нас ожидало еще одно жуткое зрелище. Господи, что за кошмар нам пришлось пережить! Помните заросли острых ростков бамбука у подножия скалы, где мы нашли скелет американца? Так вот, они находятся как раз напротив города обезьян, и это место, куда прыгают сверху их пленные. Думаю, что если бы мы поискали там, то нашли бы горы скелетов. Наверху расположена открытая площадка, как для парадов, и обезьяны устраивают из этого целый ритуальный спектакль. Бедняги-пленные должны были прыгать по очереди, и главное развлечение для зрителей заключалось в том, чтобы посмотреть, разобьются ли жертвы или напорются на острые колья. Обезьяны и нас вытащили посмотреть на это. Все племя выстроилось на краю обрыва. Четверо индейцев прыгнули, и бамбук пронзил их тела, как вязальная спица проходит сквозь кусок масла. Неудивительно, что, когда мы нашли скелет того янки, стебли росли у него между ребрами. Это было ужасно – но, признаюсь, в то же время испытываешь и какое-то жуткое любопытство. Мы все были заворожены тем, как индейцы ныряли вниз, и это несмотря на мысли, что следующими на доске для этих прыжков можем оказаться мы сами.

Но этого не произошло. Насколько я понял, на сегодня обезьянам было достаточно шестерых индейцев, хотя, полагаю, что главные роли в этом шоу все-таки были уготованы нам. Челленджер, вероятно, мог избежать этой участи, но мы с Саммерли точно последовали бы за индейцами. Язык обезьян наполовину состоит из жестов, так что понять их было не так уж и трудно. Поэтому я решил, что пора бежать. Некоторое время я обдумывал свой план – кое-что нужно было еще сообразить. Полагаться я мог только на себя, так как Саммерли здесь был абсолютно бесполезен, да и Челленджер – ненамного лучше. Единственный раз за все это время профессора смогли поговорить и тут же стали препираться, потому что не могли сойтись во мнении относительно научной классификации этих рыжеголовых дьяволов, которые нас захватили. Один говорил, что это яванские дриопитеки, а второй – что это питекантропы. Сумасшествие какое-то, так что лично я классифицировал их обоих как ненормальных. Однако, как я уже говорил, была еще пара моментов, которые мне предстояло обдумать. У этих обезьян короткие кривые ноги и тяжелые тела – вы это сами видели. Даже Челленджер мог бы дать фору в беге на сто ярдов самому быстрому из них, а уж мы с вами в их глазах были бы настоящими Шраббами[31]. Еще один нюанс заключался в том, что обезьяны ничего не знали о ружьях. Не думаю, что они поняли, каким образом получил свою рану тот парень, которого я подстрелил. Если бы нам удалось добраться до своего оружия, мы могли бы сделать немало.

Поэтому я проснулся рано утром, врезал нашему охраннику ногой в живот, так что тот свалился, после чего побежал в лагерь. Там я нашел вас и наши ружья, и вот мы здесь.

– А как же профессора?! – в ужасе воскликнул я.

– Что ж, мы просто вернемся и вызволим их. Взять их с собой я не мог. Челленджер был на дереве, а Саммерли просто не годился для этих целей. Единственный шанс заключался в том, чтобы завладеть ружьями, а затем попробовать спасти профессоров. Конечно, обезьяны могли тут же убить их в качестве мести. Не думаю, чтобы они тронули Челленджера, но вот за Саммерли поручиться не могу. Но они все равно намеревались его убить, в этом я совершенно убежден. Так что мой побег ситуацию не усугубил. Но для нас дело чести вернуться и либо освободить наших друзей, либо разделить их участь. Так что пока, молодой человек, вы можете покаяться в грехах и очистить свою душу, поскольку еще до наступления вечера наша судьба будет каким-то образом решена.

Я пытаюсь воспроизвести отрывистую речь лорда Рокстона, его короткие энергичные фразы, его наполовину ироничный, наполовину беспечный тон. Но он был рожден настоящим лидером. Чем серьезней была опасность, тем беззаботнее он говорил, речь его становилась более живой, в холодных глазах разгорался огонь настоящей жизни, а усы, как у Дон Кихота, возбужденно топорщились. Джон Рокстон любил опасность, превыше всего ценил в приключениях драматическую сторону (причем ценил это тем больше, чем активнее участвовал в этом сам), придерживался мнения, что любой риск в жизни представляет собой своего рода спорт, жестокую схватку между человеком и Судьбой, где на кону стоят Жизнь и Смерть, – все это делало его в подобных ситуациях незаменимым компаньоном. Если бы мы так не волновались за жизнь наших друзей, я бы только порадовался возможности участвовать в подобном деле с этим человеком. Мы уже начали выбираться из нашего убежища, когда я вдруг почувствовал, как лорд Джон схватил меня за руку.

– О боже! – прошептал он. – Это они!

С того места, где мы лежали, нам был виден темный проход, образованный среди стволов и ветвей и укрытый сверху зеленой листвой. По нему сейчас двигалась группка людей-обезьян. Они шли гуськом: кривые ноги, сгорбленные спины, руки, время от времени касавшиеся земли, и головы, которые постоянно поворачивались по сторонам. Обезьяны шли согнувшись, и поэтому трудно было определить, какой у них рост, но я бы оценил его примерно в пять футов; при этом у них были длинные руки и очень широкая грудь. Многие из них несли с собой палки, и издалека обезьян можно было бы принять за вереницу очень волосатых людей с корявыми фигурами. Мне удалось лишь ненадолго увидеть их, потому что они сразу скрылись среди кустов.