Катрин (Книги 1-7) - Жюльетта Бенцони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Жан, – прошелестел его голос. – Наконец-то! А…
– Да, – прошептал Сентрайль. – Она здесь! Посмотри…
Выражение радости разгладило лицо Арно. Он с трудом повернул голову и увидел Катрин, которая нагнулась к нему.
– Вы пришли… Спасибо!
– Не благодарите меня, – пробормотала молодая женщина таким изменившимся голосом, что сама его не узнала. – Вы же знали, что я приду. Ради вас, Арно, я пойду на край света и…
– Речь не обо мне… Я умираю… А другие должны жить…
Радость, которой осветилось минуту назад лицо молодого человека, погасла, как бы стерлась. Глаза его закатились, а черты лица обрели зловещую неподвижность. Шевелился только рот, но голос, вылетавший оттуда, был настолько слаб, что Катрин пришлось нагнуться еще ниже, чтобы различить слова.
– Слушайте… ибо у меня мало сил. Филипп Бургундский захватил в плен Жанну! Она пленница Жана Люксембургского, а значит, и его. Надо… чтобы вы пошли туда… в их лагерь… и добились освобождения Жанны.
Оглушенная, Катрин подумала, что она ослышалась.
– Я должна пойти к герцогу? Я? Арно, вы не можете хотеть этого!
– Да. Так нужно! Вы одна… можете выиграть эту битву. Он любит вас!
– Нет!.. – почти прокричала Катрин. Устыдившись, она снизила тон и заговорила уже тише: – Нет, Арно… не верьте этому! Он больше меня не любит. Он слишком горд и не простит меня. Мои земли были отняты по его приказу… Я изгнана. К тому же он женился. Я думаю, я больше не нужна ему.
Внезапный гнев исказил лицо Арно, а тело его выпрямилось. Он как будто пытался встать. Но снова со стоном упал на кровать. Сентрайль ответил ей ровным голосом:
– Вы ошибаетесь, Катрин. Без сомнения, вы все еще держите герцога Филиппа в своей власти. Он действительно в январе этого года женился на инфанте Изабелле, и в Брюгге широко праздновалось это событие. Но самое большое празднество было посвящено созданию ордена рыцарей. И знаете ли вы, Катрин, как называется этот орден?
Она покачала головой, не поднимая глаз, снова чувствуя, что становится пленницей прошлого. Голос Сентрайля доносился до нее как с вершины горы:
– Он называется орденом Золотого Руна. И ни у кого нет сомнений в том, откуда это название. Жители Брюгге в один голос говорят, что Филипп не выбрал бы его, если бы не носил в своем сердце воспоминание о любовнице с несравненными волосами. Это честь, Катрин, и это – признание в любви. Вне всяких сомнений, ваша власть осталась, и то, что были конфискованы ваши земли и состояние, ничего не значит. Это просто вызов, приглашение вернуться.
Продолжая стоять на коленях возле постели Арно, Катрин, казалось, ничего не слышала. Ее лихорадочно горевшие глаза вглядывались в лицо Арно, пытаясь увидеть в них отрицание того, что говорил его друг. Но нет, он внимательно слушал, следя глазами за губами капитана… Он даже не взглянул на нее, когда Сентрайль замолчал, а Катрин робко коснулась его руки.
– Надо… идти к нему! – сказал он только. – Это наш единственный шанс!..
Раздавленная горем и разочарованием, Катрин прижалась своей залитой слезами щекой к его горячей руке.
– Арно!.. – молила она. – Не требуйте этого от меня… Только не вы!
Черные зрачки молодого человека скользнули в ее сторону и лихорадочно уставились на нее. Он задыхался, и каждое слово, казалось, стоило ему огромных усилий.
– И все-таки я прошу вас… потому что только вы одна… только вас послушает Филипп, потому что жизнь Жанны для королевства… важнее моей и вашей!
Протест всколыхнул душу Катрин. Она вдруг забыла, где она, забыла самую элементарную осторожность.
– Но я люблю вас, – горько воскликнула она, – я до смерти люблю вас, а вы хотите, чтобы я вернулась к Филиппу! Я знаю, что вы презираете меня, о да, я знаю! Но мне казалось, что вы тоже хоть немного любите меня, хоть немного!
Арно закрыл глаза. Его лицо, казалось, еще более обострилось под тяжестью бесконечной усталости, и голос его прошелестел в ответ:
– Это тоже… не имеет значения… Только Жанна, только Жанна!
Страдание вдруг снова охватило его, в углах губ появилась розовая пена. Рука Сентрайля снова легла на плечо Катрин.
– Пойдемте! – прошептал он. – Он больше не может! Надо дать ему отдохнуть. И вы тоже в этом нуждаетесь.
Он помог ей подняться и повел к двери. Она хотела повернуться к Арно, протянула умоляюще руку, но он не видел ее. Он снова лежал неподвижно, совершенно бесчувственный ко всему. Катрин подавила рыдание и позволила Сентрайлю увести себя. В коридоре, продуваемом сырым холодным ветром, они нашли Сару, сидящую прямо на полу. Она поднялась, увидев их, и нежно обняла свою Катрин.
– Вы ей нужны! Я отведу вас в келью, где вы можете отдохнуть…
Внезапно Катрин подняла голову и с упреком взглянула на капитана:
– Вы, конечно, знали, зачем он звал меня? Вы знали и ничего не сказали. Вы недостойно обманули меня…
– Нет, я вас не обманул! Я лишь сказал вам, что он зовет вас, а вы ни о чем не спросили меня. Надо, чтобы вы поняли, Катрин, что для всех нас, товарищей по оружию, Жанна значит больше, чем все остальное, как вам сказал Арно. Она – спасение страны, и ее пленение бургундцами – это страшная катастрофа, последствия которой трудно предвидеть. Надо, слышите, надо, чтобы кто-то пошел и напомнил Филиппу Бургундскому, что он прежде всего – француз. Вы поняли меня: ФРАНЦУЗ! Пришло время напомнить ему об этом! Говорят, что англичане уже потребовали выдачи им Жанны. И этого ни за что нельзя допустить.
– А вы мне когда-то говорили, что он любит меня… – горько простонала Катрин. Ее занимало только это, даже судьба Жанны не трогала ее сейчас.
– Я и сейчас это говорю! Но для Арно дороже его долг и его страна! Чтобы спасти Жанну, он продал бы свою собственную сестру! Я понимаю, поверьте, как велика та жертва, о которой мы просим вас… но, Катрин, если вы любите Арно, как вы говорите, вам надо попытаться спасти Жанну.
– Кто вам сказал, что мне это удастся? Что Филипп послушает меня?
– Если он не послушает вас, он не послушает никого! Но мы не должны упустить этот шанс!
Катрин тяжело вздохнула. Она понимала их точку зрения и понимала также, что они правы. На их месте она поступила бы точно так же. Но она попыталась
