Время в моей власти - Геннадий Иванович Атаманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перо гусиное, потеряно, здесь, где-то…
Начертанное – мощь, отстуканное – немощь.
Когорта славная народов и времён : поэты…
Их имена не скрыли волны Леты,
Все на виду : Господь таланту в помощь!
18 июля 2018 года,
Санкт-Петербург
Старинное окно
Размытые цвета: зелёный, красный, синий…
Смотрю на улицу в старинное окно,
И вижу дивные и странные картины:
Сквозь слёзы на стекле рисуются темно.
Бегут автомобили – иль кареты?..
А дымка – это времени печаль?
А звуки – это песни, недопеты…
И вся картина медленно уходит вдаль.
Стараюсь уловить шаги, фигуры –
И даме под вуальку заглянуть!
Успеть зарисовать сей мир с натуры –
В ответ лишь холод, мрак – и жуть.
Разрушить может всё один лишь вздох…
А жаль – рисунок был совсем неплох!
19 октября 2011 года,
Санкт-Петербург
Старое фото
Задумчиво взираю на твой лик:
Ты – молода, на старом фото…
Я – по годам уже старик,
Но о годах и думать неохота.
Мы были в юности слегка близки –
И ты мне эту карточку дала.
Сижу, и разбираю времени мазки –
Такие странные, далёкие дела…
Конечно, я обязан был бумагу сжечь,
Но как-то залежалась – и осталась.
И вспоминаю всю тебя, твою походку, речь…
Где ты сейчас, и что с тобою сталось?
Но что бы ни случилось, навсегда –
Счастливый случай – ты прекрасно молода!
19 апреля 2012 года,
Санкт-Петербург
Стокгольм
О, сколько детских, юных писем
Моих – пришло сюда когда-то!
Ты предо мной, я счастливо-зависим.
Но нет уж больше адресата…
Ты видишь, знаешь, понимаешь всё –
Читая мои мысли двадцать лет…
К тебе балтийскими ветрами занесён
Теперь я жду и твой ответ!
Пока я вижу дождик-слёзы,
Привычные такие для тебя…
Вдали ворчат-вздыхают грозы,
Кораблик ветром теребя.
И слышу: ты не зря проделал путь,
Ты вечно адресату верен будь!
19 июня 2003 года,
Стокгольм
Счастливая слеза
Как будто подводить пора итоги,
Причем – не первые уже.
И я суров, и судьи строги…
Пишу, однако, сидя в неглиже!
Мне так удобно – и свободно.
Смотрю на дождь, на мокрое стекло…
Сравнить потоки со слезою – это модно:
Перо, бумага… Тут и потекло.
Перебираю годы, радости, несчастья…
Горжусь собой, держусь: всё нипочём.
Пусть были горькие периоды ненастья,
И слёзы, как вода – ручьём.
Каков итог? Да иногда чуть-чуть вздохну…
Ну, и… счастливую слезу смахну!
22 июля 2012 года,
Санкт-Петербург
Талант
Так жизнь, казалось бы, трудна,
Что нету сил – подумайте – на слёзы.
Чуть отошел – и новые шипы, не розы…
И день за днём, всегда – у самого-то дна.
И не при чем тут никакие времена,
Ни всякие там оттепели, ни морозы.
Хозяева тепла и холода – большие виртуозы…
Там, наверху – игра, а здесь, внизу – война.
Такая, современная, совсем-совсем втихую.
Поджаривает, всё же – будь здоров!
Как будто бой кругом, в годинушку лихую…
Но как бы ни был мир суров,
Бумага да перо – готов покров.
Читайте: снова победил талант – всухую!
16 мая 2017 года,
Санкт-Петербург
Трава забвения
Разбитый двор, обшарпанный забор –
А самый центр, культурная столица:
Какие рядом проплывают люди, лица!
Лишь наблюдателя привлёк проржавленный запор.
Он к шелочке припал, пусть невелик обзор:
Всегдашний мусор, кое-где трава-мокрица…
Кажись, казармы бывшие – завидуй-плачь, темница:
Ломы крест-накрест на дверях – такой декор!
Пустые окна, где навеки поселился страх,
Где даже не видны бомжи – бродяги…
Здесь чувствуется дьявольский размах:
Внутри сгорело всё: полы, столы, бумаги…
Художник-граффитист дополнил жуть: зловещие зигзаги.
Трава забвения – костры на черно-мусорных буграх!
11 июля 2015 года,
Санкт-Петербург
У пирамиды
Толпу покинул, под ногами лишь хрустит песок,
Прислушиваюсь к шелесту, оглядываю неба край.
Здесь, после солнца – прямо рай,
Прохладный ветерок слегка студит висок.
Иду, и чувствую, как шевелится каждый волосок.
Орёт верблюд – мне слышится вороний грай…
За этою покатою стеною – жар, иль холод, или вечный май?
Мне почему-то вспомнился любимый и родной лесок,
Где каждый лепесток – зелёный, яркий свет…
Неужто мысли подсказала эта желтая громада?
Прошел пред вечностью – увидел всей Земли портрет.
Всего сто метров одному – какая страннику награда!
Любые расстояния : века, пустыни, горы – не преграда.
От пирамиды, времени, Вселенной – получил ответ.
18 марта 2004 года,
Каир
У старой стены
Ну, не сказать, чтоб так уж старой…
Однако, всё-таки, кирпичикам – сто лет.
Строителя давным-давно на свете нет,
А я смотрю: здесь мастерком мазнул, здесь двинул тарой…
У стенки этой никогда не пыхали сигарой,
Не наводили на неё блистающий лорнет.
Здесь даже не стоял ни юнкер, ни корнет.
Тем более – не проходили парой.
На чердаке она, всего-то метра два от пола –
В Санкт-Петербурге, в доме у Обводного канала.
Топтались всякие, того – другого пола…
Теперь тут я, гляжу, чтобы вода не протекала,
Поглаживаю след столетнего цементного потёка, скола…
Мне повседневного столичного круговерченья мало!
14 июня 2015 года,
Санкт-Петербург
Уймонская долина
Покой лежит на снеговых вершинах,
По камешкам сбегают вниз ручьи,
Сливаясь в реки в солнечных долинах.
В бурунах, на воде, изображенья – чьи?..
В горах пылают Марьины коренья,
Над ними пчелы и шмели жужжат.
Внизу – Иван-да-Марьины селенья…
В просторе – коршуны кружат.
Лик Беловодья в синем зное тает,
Горами в небе громоздятся облака,
Крылами бабочка тихонечко вздыхает,
Ее пристанище – моя рука…
И, улыбаясь, на долину смотрит Тот,
Кто всякую слезу сотрет.
31 августа 2010 года,
Горный Алтай, с. Верхний Уймон
Утро
Как тяжело поднялся я с утра…
На свет не то чтоб не глядел –
Обычная рассветная хандра.
Я песен слышать не хотел.
