Время в моей власти - Геннадий Иванович Атаманов

class="p1">Клавиатура, кнопки, техника – что овощ.

Перо гусиное, потеряно, здесь, где-то…

Начертанное – мощь, отстуканное – немощь.

Когорта славная народов и времён : поэты…

Их имена не скрыли волны Леты,

Все на виду : Господь таланту в помощь!

18 июля 2018 года,

Санкт-Петербург

Старинное окно

Размытые цвета: зелёный, красный, синий…

Смотрю на улицу в старинное окно,

И вижу дивные и странные картины:

Сквозь слёзы на стекле рисуются темно.

Бегут автомобили – иль кареты?..

А дымка – это времени печаль?

А звуки – это песни, недопеты…

И вся картина медленно уходит вдаль.

Стараюсь уловить шаги, фигуры –

И даме под вуальку заглянуть!

Успеть зарисовать сей мир с натуры –

В ответ лишь холод, мрак – и жуть.

Разрушить может всё один лишь вздох…

А жаль – рисунок был совсем неплох!

19 октября 2011 года,

Санкт-Петербург

Старое фото

Задумчиво взираю на твой лик:

Ты – молода, на старом фото…

Я – по годам уже старик,

Но о годах и думать неохота.

Мы были в юности слегка близки –

И ты мне эту карточку дала.

Сижу, и разбираю времени мазки –

Такие странные, далёкие дела…

Конечно, я обязан был бумагу сжечь,

Но как-то залежалась – и осталась.

И вспоминаю всю тебя, твою походку, речь…

Где ты сейчас, и что с тобою сталось?

Но что бы ни случилось, навсегда –

Счастливый случай – ты прекрасно молода!

19 апреля 2012 года,

Санкт-Петербург

Стокгольм

О, сколько детских, юных писем

Моих – пришло сюда когда-то!

Ты предо мной, я счастливо-зависим.

Но нет уж больше адресата…

Ты видишь, знаешь, понимаешь всё –

Читая мои мысли двадцать лет…

К тебе балтийскими ветрами занесён

Теперь я жду и твой ответ!

Пока я вижу дождик-слёзы,

Привычные такие для тебя…

Вдали ворчат-вздыхают грозы,

Кораблик ветром теребя.

И слышу: ты не зря проделал путь,

Ты вечно адресату верен будь!

19 июня 2003 года,

Стокгольм

Счастливая слеза

Как будто подводить пора итоги,

Причем – не первые уже.

И я суров, и судьи строги…

Пишу, однако, сидя в неглиже!

Мне так удобно – и свободно.

Смотрю на дождь, на мокрое стекло…

Сравнить потоки со слезою – это модно:

Перо, бумага… Тут и потекло.

Перебираю годы, радости, несчастья…

Горжусь собой, держусь: всё нипочём.

Пусть были горькие периоды ненастья,

И слёзы, как вода – ручьём.

Каков итог? Да иногда чуть-чуть вздохну…

Ну, и… счастливую слезу смахну!

22 июля 2012 года,

Санкт-Петербург

Талант

Так жизнь, казалось бы, трудна,

Что нету сил – подумайте – на слёзы.

Чуть отошел – и новые шипы, не розы…

И день за днём, всегда – у самого-то дна.

И не при чем тут никакие времена,

Ни всякие там оттепели, ни морозы.

Хозяева тепла и холода – большие виртуозы…

Там, наверху – игра, а здесь, внизу – война.

Такая, современная, совсем-совсем втихую.

Поджаривает, всё же – будь здоров!

Как будто бой кругом, в годинушку лихую…

Но как бы ни был мир суров,

Бумага да перо – готов покров.

Читайте: снова победил талант – всухую!

16 мая 2017 года,

Санкт-Петербург

Трава забвения

Разбитый двор, обшарпанный забор –

А самый центр, культурная столица:

Какие рядом проплывают люди, лица!

Лишь наблюдателя привлёк проржавленный запор.

Он к шелочке припал, пусть невелик обзор:

Всегдашний мусор, кое-где трава-мокрица…

Кажись, казармы бывшие – завидуй-плачь, темница:

Ломы крест-накрест на дверях – такой декор!

Пустые окна, где навеки поселился страх,

Где даже не видны бомжи – бродяги…

Здесь чувствуется дьявольский размах:

Внутри сгорело всё: полы, столы, бумаги…

Художник-граффитист дополнил жуть: зловещие зигзаги.

Трава забвения – костры на черно-мусорных буграх!

11 июля 2015 года,

Санкт-Петербург

У пирамиды

Толпу покинул, под ногами лишь хрустит песок,

Прислушиваюсь к шелесту, оглядываю неба край.

Здесь, после солнца – прямо рай,

Прохладный ветерок слегка студит висок.

Иду, и чувствую, как шевелится каждый волосок.

Орёт верблюд – мне слышится вороний грай…

За этою покатою стеною – жар, иль холод, или вечный май?

Мне почему-то вспомнился любимый и родной лесок,

Где каждый лепесток – зелёный, яркий свет…

Неужто мысли подсказала эта желтая громада?

Прошел пред вечностью – увидел всей Земли портрет.

Всего сто метров одному – какая страннику награда!

Любые расстояния : века, пустыни, горы – не преграда.

От пирамиды, времени, Вселенной – получил ответ.

18 марта 2004 года,

Каир

У старой стены

Ну, не сказать, чтоб так уж старой…

Однако, всё-таки, кирпичикам – сто лет.

Строителя давным-давно на свете нет,

А я смотрю: здесь мастерком мазнул, здесь двинул тарой…

У стенки этой никогда не пыхали сигарой,

Не наводили на неё блистающий лорнет.

Здесь даже не стоял ни юнкер, ни корнет.

Тем более – не проходили парой.

На чердаке она, всего-то метра два от пола –

В Санкт-Петербурге, в доме у Обводного канала.

Топтались всякие, того – другого пола…

Теперь тут я, гляжу, чтобы вода не протекала,

Поглаживаю след столетнего цементного потёка, скола…

Мне повседневного столичного круговерченья мало!

14 июня 2015 года,

Санкт-Петербург

Уймонская долина

Покой лежит на снеговых вершинах,

По камешкам сбегают вниз ручьи,

Сливаясь в реки в солнечных долинах.

В бурунах, на воде, изображенья – чьи?..

В горах пылают Марьины коренья,

Над ними пчелы и шмели жужжат.

Внизу – Иван-да-Марьины селенья…

В просторе – коршуны кружат.

Лик Беловодья в синем зное тает,

Горами в небе громоздятся облака,

Крылами бабочка тихонечко вздыхает,

Ее пристанище – моя рука…

И, улыбаясь, на долину смотрит Тот,

Кто всякую слезу сотрет.

31 августа 2010 года,

Горный Алтай, с. Верхний Уймон

Утро

Как тяжело поднялся я с утра…

На свет не то чтоб не глядел –

Обычная рассветная хандра.

Я песен слышать не хотел.