Память огня - Роберт Джордан

Ранд, ужаснувшись, посмотрел назад на женщину. Она спрятала свое оружие с улыбкой на лице.

— Вы искали какие то особенные фрукты? — спросила она.

— Ты только что убила этого ребенка!

Женщина нахмурилась в замешательстве.

— Да. Разве он принадлежал вам, сударь?

— Нет, но. — Свет! Женщина не показывала ни намека на раскаяние или беспокойство. Ранд повернулся, но никто, казалось, ничуть не заботился о том, что случилось.

— Сэр? — Спросила женщина. — Я чувствую, как будто я знаю вас. Это прекрасная одежда, даже если немного не того стиля. К какой фракции вы принадлежите?

— Фракции? — спросил Ранд, оглядываясь назад.

— А где ваши охранники? — Спросила женщина.

— Человек богатый, как вы имеет их, конечно.

Ранд встретился с ней глазами, а затем отбежал в сторону, так как женщина снова потянулась за оружием. Он нырнул за угол. Выражение в ее глазах… полное отсутствие любого рода человеческого сочувствия или беспокойства. Она бы убила его в один момент без задней мысли. Он это знал.

Другие на улице смотрели на него. Они подталкивали товарищей, указывая на него. Один человек проходя мимо крикнул:

— Назови свою фракцию! — Другие бросились в погоню.

Ранд нырнул за другой угол. Единая Сила. Осмелится ли он использовать ее? Он не знал, что происходит в этом мире. Как и прежде, он с трудом отделял себя от видения. Он знал, что это было не совсем реально, но он не мог не считать себя его частью.

Он не рискнул с Единой Силой, и доверился пока своим ногам. Он не знал Кэймлин очень хорошо, но он помнил этот район. Если он дойдет до конца этой улицы и повернет… да, есть! Впереди он увидел знакомое здание, с табличкой на передней части, изображающей мужчину стоящего на коленях перед женщиной с красно-золотыми волосами. Благословение Королевы.

Ранд достиг передней двери, когда преследовавшие его сгрудились, огибая угол позади него. Они остановились, когда Ранд вскарабкался к двери, минуя здоровенного парня, стоящего в стороне. Новый охранник двери? Ранд не знал его. Бэзил Гилл все еще владеет гостиницей, или она сменила владельца?

Ранд ворвался в большую общую залу, сердце колотилось. Несколько человек, нянчивших кувшины с полуденным пивом, ​​посмотрели на него. Ранду повезло, Бэзил Гилл сам стоял за прилавком, протирая чашку тряпкой.

— Мастер Гилл! — сказал Ранд.

Толстяк повернулся, нахмурившись.

— Я тебя знаю? — Он посмотрел на Ранда сверху вниз. — Мой Лорд?

— Это я, Ранд!

Гилл склонил голову, потом улыбнулся.

— Ах, вы! Я забыл вас. Ваш друг не с вами, да? Тот, с тьмой, глядящей в его глаза?

То есть люди не распознали Ранда как Возрожденного Дракона в этом месте. Что Темный сделал с ними?

— Мне нужно поговорить с вами, мастер Гилл, — сказал Ранд, шагая к частным обеденным апартаментам.

— В чем дело, парень? — спросил Гилл, следуя за ним. — У тебя какие-то проблемы? Опять?

Ранд закрыл дверь за Мастером Гиллом. — В какой мы эпохе?

— В Четвертой Эпохе, конечно.

— А Последняя битва случилась?

— Да, и мы победили! — сказал Гилл. Он пристально посмотрел на Ранда, сужая глаза. — Ты в порядке, сынок? Как можешь ты не знать…

— Я провел последние несколько лет в лесах, — сказал Ранд. Напуганный тем, что происходило.

— Ах, так. Ты ничего не знаешь о фракциях?

— Нет.

— Свет, сын мой! У тебя проблема с душком. Постой здесь, я принесу тебе символ фракции. Нужно, спешить! — Гилл открыл дверь и вышел наружу.

Ранд, сложив руки, с неудовольствием заметил, что камин в комнате, содержит пустоту за его пределами. — Что ты сделал с ними? — потребовал Ранд.

— Я ПОЗВОЛИЛ ИМ ДУМАТЬ, ЧТО ОНИ ПОБЕДИЛИ.

— Зачем?

МНОГИЕ, КТО СЛЕДУЮТ ЗА МНОЙ, НЕ ПОНИМАЮТ ТИРАНИЮ.

— Что это придется делать с… — Ранд обернулся, когда Гилл вернулся. Он не имел никакого «символа фракции», что бы это ни было. Вместо этого, он привел трех громил с бычьими шеями и указал на Ранда.

— Гилл, сказал Ранд, попятившись и ухватившись за источник. — Что ты делаешь?

— Что ж, я думаю я смогу продать это пальто за что-то, — сказал Гилл. Его голос даже в малейшей степени не звучал оправдывающимся.

— И поэтому ты меня ограбишь?

— Ну, да. — Гилл казался смущенным. — Почему бы и нет?

Громилы вошли в комнату, глядя на Ранда внимательным взглядом. Они несли дубинки.

— А как же закон? — сказал Ранд.

— Почему должны быть какие-то законы, запрещающие грабеж? — спросил Гилл, качая головой. — Что ты за человек, что думаешь о таких вещах? Если человек не может защитить то, что он имеет, почему он должен это иметь? Если человек не может защитить свою жизнь, зачем она ему?

Гилл махнул троим мужчинам идти вперед. Ранд связал их плетениями Воздуха.

— Ты взял их совесть, не так ли? — спросил он мягко.

Гилл выпучил глаза узрев использование единой Силы. Он попытался бежать, но Ранд захватил и его плетениями Воздуха.

ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ДУМАЮТ, ЧТО ОНИ УГНЕТЕНЫ, КОГДА-НИБУДЬ БУДУТ БОРОТЬСЯ. Я ОТБЕРУ У НИХ НЕ ТОЛЬКО ИХ ВОЛЮ К СОПРОТИВЛЕНИЮ, НО И СОМНЕНИЕ, ЧТО ЧТО-ТО НЕ ТАК.

— Значит, ТЫ оставишь их без сострадания? — потребовал Ранд, глядя в глаза Гилла. Этот человек, казалось, в ужасе, от того, что Ранд убьет его, и трех бандитов. Никаких угрызений совести. Ни намека на это.

МИЛОСЕРДИЕ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ НЕОБХОДИМЫМ.

Ранд почувствовал смертельный холод.

— Этот мир отличается от того, что ты показывал мне раньше.

ТО, ЧТО Я ПОКАЗАЛ ТЕБЕ РАНЬШЕ — ЭТО ТО, ЧЕГО ОЖИДАЮТ ЛЮДИ. ЭТО ТО ЗЛО, С КОТОРЫМ, КАК ОНИ ДУМАЮТ, ОНИ СРАЖАЮТСЯ. НО Я СДЕЛАЮ МИР, ГДЕ НЕ БУДЕТ ДОБРА ИЛИ ЗЛА.

БУДУ ТОЛЬКО Я.

— А ТВОИ слуги знают? — прошептал Ранд. — Те, кого ты называл Избранными? Они думают, что борются, чтобы стать господами и правителями за мир собственных решений. Вместо этого ТЫ дашь им это. Тот же самый мир. кроме одного, без СВЕТА.

БУДУ ТОЛЬКО Я.

Нет Света. Нет человеческой любви. Ужас глубоко проник в Ранда, сотрясая его. Это был один из тех возможных миров, который может выбрать Темный, если победит. Это не означает, что он будет, или может быть, но… о, Свет, это было ужасно. Гораздо страшнее, чем мир рабов, гораздо страшнее, чем темный мир запустения.

Это был истинный ужас. Это было полное искажение мира, он забрал все прекрасное от него, оставив после себя лишь шелуху. Миловидную шелуху, но все же шелуху.

Ранд бы лучше прожил тысячу лет пыток, сохранив часть себя, что давала ему способность чувствовать добро, чем прожить хоть момент в этом мире без Света.

Он крутнулся, разъяренный на темноту. Он сконцентрировался на дальней стене, увеличивая ее.

— ТЫ ошибся, Шай'тан! — кричал Ранд в небытие. ТЫ думаешь поверг меня в отчаяние? ТЫ думаешь сломил мою волю? Это не так, клянусь ТЕБЕ. Это заставляет меня бороться!

Что-то грохотало внутри Тьмы. Ранд кричал, силой воли пробиваясь наружу, разрушая темный мир лжи и людей, которые убивали бы без сочувствия. Мир взорвался, и Ранд снова оказался в месте, вне времени. Узор зарябил вокруг него.

— Ты показал мне своё истинное сердце? — потребовал Ранд у небытия, пока он схватил эти потоки. — Я покажу тебе своё, Шай'тан. В противовес Беспросветному миру, который бы ты сотворил.

— Мир без Тени.

Мэт зашагал прочь, унимая свой гнев. Туон казалась очень озлобленной на него! Свет. Она вернется, когда он будет нуждаться в ней, но так ли это?

— Мэт? — торопливо бросила Мин.

— Иди с ней — лишь обронил Мэт. — Проследи за ней для меня, Мин.

— Но…

— Она не нуждается в защите — проронил Мэт. — Она сильная. Треклятый пепел, она именно такая. И все же за ней нужно присматривать. Она беспокоит меня. Сейчас я отдаю все свои силы этой проклятой кровавой мясорубке, ради нашей победы. Поэтому я не могу за ней приглядывать. Так что прошу тебя? Пожалуйста?

Мин остановилась, а затем неожиданно обняла его.

— Удачи, Мэтрим Коутон.

— Удачи, Мин Фаршав — медленно произнес Мэт. Он выпустил ее из обьятий, а затем забросил ашандрей на плечо. Войска Шончан начали покидать поле боя, они пройдут мимо Эринин, прежде чем оканчательно отступить с поля Мериллор. Дэмандред выпустил их, но он же не дурак. Кровь и треклятый пепел во что Мэт себя втянул? Он только что позволил уйти четверти своих сил.

Они должны вернуться, подумал он. Если бы его авантюра сработала. Если кости выпадут так, как ему нужно..

Но эта битва, была не простой игрой в кости. Здесь было так много тонкостей. Если поразмыслить, то все это выглядит как карточная игра. А Мэт обычно выигрывает в карты. Как правило.

Справа от него, группа мужчин в темной Шончанской броне шла к полю боя.

— Эй, Карид! — прокричал Мэт.

Этот громадный человек мрачно посмотрел на Мэта. Неожиданно, к Мэту пришло осознание, каково это металлу, когда Перрин сурово смотрит на него, занося свой молот. Карид наблюдал за ним, и, хотя он, очевидно, делал над собой усилие, чтобы сохранить на лице спокойствие, Мэт смог почувствовать на себе его гнев.