Союз пяти королевств. Трилогия - Татьяна Геннадьевна Абалова

– Я уверена, всему есть объяснение, – Роуз не сдавалась. Не мог ее отец бросить женщину в беде.

– Объяснения… Да, можно переложить вину на злой рок. Можно. Но когда я вернулась, убив своего последнего хозяина, оказавшегося не таким осторожным, как Бахат, то не увидела любви в глазах Эдуарда. Только жалость и сочувствие. Он откупился от меня замком с множеством слуг. Я купалась в роскоши, но не знала, как заполнить душевную пустоту. Как забыть, что ребенок, сын Эдуарда, родился слишком рано, а потому не прожил и дня, а я сама едва не истекла кровью, избитая жестоким стариком? Бахат заподозрил, что я понесла от одного из его стражников, и никакие доказательства не смогли его переубедить. Он в ярости отсек бедняге голову.

Пускаясь в опасную авантюру по спасению Шоколадницы, я не знала, что носила под сердцем ребенка, иначе не стала бы рисковать. Тошноту, мучившую меня на корабле, приняла за морскую болезнь. Тогда многих выворачивало от качки. А когда догадалась, молила бога, чтобы меня как можно быстрее спасли. А потом молилась, чтобы не убили.

Цвет кожи моего мальчика однозначно доказывал, что чернокожий Бахат не может быть его отцом. После избиения я едва выжила, но с тех пор ни разу не забеременела, хотя тогда, живя в гареме, я этому даже радовалась.

Вернувшись в Эрию, я надеялась вновь стать Эдуарду верной подругой и любовницей. Подругой стала, но в свою постель он меня больше не пустил. Ты права, не мог твой отец изменить любимой женщине.

Я билась в истерике, когда открылось, почему Алекс не рыскал по Форшу в поисках пропавшей шпионки. Оказывается, он в это время был занят более ответственным делом – по велению Эдуарда пас белокурую овечку Свон на жирных пастбищах графа Шовеллер.

Лолибон зажгла новую свечу, наполнила кубок вином и, шумно глотая, осушила его. За окном брезжил серый рассвет. Ветер продолжал гнуть мокрые ветви деревьев, обрывая с них жухлую листву, наводя уныние и тоску. Огонь в очаге погас, и в комнате стало зябко. Босые ступни Роуз окоченели, и она, осмелев, потянула на себя теплое покрывало.

Королева подошла к окну, положила ладони на холодное стекло.

– Ты думаешь, я закрылась в замке-келье и мучилась в страданиях? О, нет! Не в моем характере. Я сделала вид, что с головой ушла в работу, ставшую смыслом жизни – вылавливала по всей стране работорговцев. Но на самом деле я выжидала, вынюхивала, высматривала, чтобы ударить Эдуарда по самому больному.

Как ты думаешь, откуда в родовом замке графа Шовеллер среди гостей, приехавших на помолвку его дочери Силинды, появился Камиль? Я знала, что бахриман не пройдет мимо той, которая стала интересна наследному принцу. Моя догадка подтвердилась, и сын Верховного жреца вскоре отблагодарил меня за стоящую находку. Еще сама Свон не знала, что она королевских кровей, а мы с Камилем строили планы ее похищения.

Не сразу, но у нас получилось, и жрец даже успел жениться на Свон.

А я была рядом с Эдуардом, утешала, сочувствовала, жалела, проявляла сестринскую любовь. И пила мед.

Думаешь, мне в голову не приходили сравнения, какие силы наследный принц задействовал, чтобы найти бедняжку Свон, когда ее украли люди Аделаиды? Он даже отправился на торги в Форш, лишь бы быть рядом и контролировать ситуацию. Я остро почувствовала, чем отличаюсь от твоей матери. Ее он любил, а меня – нет.

Последний удар твоего отца был особенно болезненным. Мне пришлось изображать из себя беременную Свон, чтобы заманить Камиля. Да, был риск, что жрец меня узнает и невольно выдаст, поэтому я приготовилась убить его. Благо наследник поспешил и сам расправился с бахриманом.

Как ты думаешь, что сказал твой бесчувственный отец, когда я вынимала подушку из-под платья для беременных, которое никогда не смогу надеть?

«Готовься к свадьбе, Шиншилла. Твой принц женится!»

Мой принц женится…

– Вы – Шиншилла? – не удержала вскрика Роуз. – Лучшая шпионка отца, пропавшая без вести в песках Форша?

– Что? Отец горевал? – злая усмешка исказила черты королевы.

– Вспоминал. И всегда ставил в пример.

– Великая честь. Посмотрим, что он скажет при личной встрече.

– Вы собираетесь с ним встретиться?

– Да, я приму его склоненным и сломленным, когда буду сидеть на троне Эрии. Завтра же мы покинем остров Пигеон. Ты возвращаешься домой, детка. А Эдуард получит весьма своеобразный привет из прошлого. Пусть Рыжий Брыск порадуется на небесах – его дочка станет королевой Эрии. Драконы возведут меня на престол. Кому из них не захочется поселиться в красивейшем и богатейшем королевстве?

– Королевский дворец не сдастся. Вы должны помнить, что его стены неприступны, а на службе у короля Артура Пятого столько драконов и магов, что вам не пробиться. Эрия – это не замок Пигеон.

– Храбрая девочка, – похвалила Шиншилла, – но глупая. Стены падут без осады, стоит только предложить твоей маме выбор: корона или жизнь маленькой Роуз.

– Вас остановят на подлете к Эрии! – запальчиво ответила принцесса, в порыве гнева соскочив с кровати.

– Я говорила, что ты глупая? Где сейчас находится армия Союза пяти? Правильно. У стен Лабиринтов. А что может старый король с небольшим отрядом защитников и рвущей на себе волосы снохой? Ни-че-го. Им не выстоять, красные драконы лавиной обрушатся на них. И кто встретит разгромленного Эдуарда в тронном зале? Я – с короной Эрии на голове, и ты – сидящая у трона на цепи.

– Я… Я… – Роуз не находила слов, но перспектива оказаться рабыней при злой королеве поднимала в ней волну возмущения. – Я никогда не стану невольницей! Лучше смерть.

– Я тоже так думала, когда попала к Орраху Могучему, – королева обхватила свои плечи руками. – Холодно.

Она вернулась в постель и закуталась в свободный край покрывала.

– Скоро встанет солнце, у нас еще есть немного времени, прежде чем мы покинем замок Петра, – на лице Лолибон появилась грустная улыбка. – Вот еще один мальчик, которого я полюбила всем сердцем. Тоже бахриман, но совсем другой, не такой как Анвер. Гордый, независимый, умный. Он напоминает мне Камиля. Петр – последний Верховный жрец, и я знала, что его ждет великое