На службе Отечеству - Александр Алтунин

- Одегов только что ворвался, товарищ майор, - доложил я Модину.

- Понял тебя. Добро! - В голосе Николая Сергеевича нетрудно было уловить нотки радости. Все шло по плану.

События в 4-й роте развивались так. Взвод старшего лейтенанта Эммануила Чалаганидзе, обойдя боевое охранение противника, появился перед немецкой траншеей настолько внезапно, что фашистский наблюдатель не успел даже подать сигнала, и немцы продолжали вести инженерные работы.

- Огонь!

Бойцы почти в упор разрядили оружие по врагу, завершив схватку штыком и прикладом. Не останавливаясь, бросились к чернеющим рядом домам, из которых выбегали гитлеровцы. В ход пошли гранаты. С фланга ударил ручной пулемет противника. Немец, не разобравшись, стрелял в тыл взвода, затем перенес огонь ближе.

- Богомаз! - крикнул пробегающему мимо сержанту старший лейтенант Чалаганидзе и показал в сторону немецкого пулемета. - Уничтожить!

Сержант с двумя бойцами свернул к клокочущей свинцом огневой точке, а Чалаганидзе с рядовым Андрюшко вбежал на широкий двор дома. Навстречу выскочил полуодетый немец. Солдат ударил его прикладом. Почти в ту же секунду из двери кирпичного сарая стегнула очередь, пули зарикошетили по вымощенному камнем двору.

Офицер метнул в дверной проем гранату. Взрыв оборвал автоматную очередь.

Тем временем в соседнем дворе и близлежащих садах клокотанием исходили ППШ. Взвод полукругом охватывал небольшую усадьбу. Справа один за другим раздались два взрыва. Пулемет противника смолк.

Перескочив через невысокий каменный забор, Чалаганидзе с Андрюшко побежали догонять взвод. Справа и слева гремели выстрелы, ухали ручные гранаты, свистели осколки, слышались ругань, крики, стоны, топот ног, команды.

Бой с каждой минутой ширился, вовлекая в себя все новые и новые силы с той и с другой стороны. В схватку вступили 5-я и 6-я роты батальона. Линия обороны немцев постепенно прогибалась назад, образуя вогнутую дугу. Нужно было усилить напор, чтобы прорваться в тыл Лесных Халуп, а затем разогнуть края дуги - фланги, пока фашисты не пришли в себя и не подбросили подкрепления. Связался по телефону с командиром полка. Доложил о сложившейся обстановке.

- Говоришь, Одегов у центра Халуп? - переспросил майор Павлюк. - Ото же здорово!

Валентин Евстафьевич минуту подумал и с подъемом в голосе продолжил:

- Тут у меня объявились в резерве две батареи противотанкового дивизиона. Передаю их тебе. Встречай и развивай успех. Не давай немцам опомниться.

Валентин Евстафьевич обладал даром схватывать все на лету, мгновенно реагировать на изменение обстановки. Умело использовал даже малейший наметившийся тактический успех для выполнения задачи, всячески поддерживал и одобрял инициативу в этом направлении, помогал в ее осуществлении.

Минут через пятнадцать на НП батальона, приютившемся у самой окраины Лесных Халуп, появился командир истребительно-противотанкового дивизиона майор Горшков. С Виктором Николаевичем военная судьба нас сводила не раз. Это был не знающий страха офицер. На счету самого комдива был подорванный гранатой "тигр". На груди двадцатишестилетнего офицера среди других наград блестели ордена Отечественной войны I и II степени.

- Привет, пехота! - улыбнулся он мне. - Как живешь тут? Еще не всех фрицев переколотил?

- Да нет, и на твою долю остались, - в тон ему ответил я. - Вон как огрызаются. Пятая рота залегла под их пулеметным огнем на краю выгона. Головы не дают поднять.

- Ну это дело поправимое, - пробасил Горшков. - Сейчас выкурим этих твоих фрицев, Александр Терентьевич.

Из-за кустарника появились командиры батарей капитан Михаил Герасимов и старший лейтенант Павел Буньков, с которыми мне также не раз пришлось встречаться и иметь дело. Огневые ребята! На правах старых знакомых поздоровались.

- Давненько, давненько ждем вас тут!

- Не по нашей вине застряли на том берегу, - ответил Горшков. Задержала переправа. Вам, пехоте, что - шапку в охапку и на другой берег. У нас же матчасть. Не успеем вывести на стремнину Вислы плот, как немцы его в щепки. Вон у него, - Горшков кивнул в сторону Герасимова, - два орудия нырнуло в Вислу. Одно удалось вытащить, а второе и ныне там. Ну да об этом потом. Ставь ребятам задачу. У него три орудия. - Виктор Николаевич показал на Герасимова. - У Бунькова батарея полностью. Из этого и будем исходить.

- Может, на месте командиры рот поставят, Виктор Николаевич? Твои ребята быстрее разберутся, где и что.

- И то верно.

- Тогда так. Старшего лейтенанта Бунькова - в помощь Одегову, капитана Герасимова - Ковалеву. Чугунова поддерживают батальонные минометчики.

- Добро! - отозвался Горшков.

Я вызвал связных. Не раз бывавшие в боях, хорошо знавшие цену огневой поддержке, бойцы заторопились проводить командиров батарей в роты.

Тем временем разрасталась, охватывая с правого фланга Лесные Халупы, стрельба. Мы невольно прислушались к гулу боя.

- Красовцы продвигаются, - обронил Пресняков.

- Они, Игорь Тарасович, они! Как там у нас, ничего новенького?

- По-прежнему, если не считать, что Чугунов еще пару дворов взял.

- Как не считать! Прогрызаем оборону фрицев, хотя медленно, но движемся вперед, а ты говоришь - не считать.

- Теперь дело пойдет быстрее! - произнес Горшков. - Дайте только подключиться моим ребятам.

Однако расчихвостить противника было не так-то легко. Фашисты тоже не дремали. Подбросили в Лесные Халупы подкрепление из колонии Цишицы и, хотя им приходилось теперь вести бой не только с батальонами полка, но и с нашим соседом справа, стойко держались. Ночное небо продолжало расцвечиваться гирляндами ракет. Вспыхивали костры осветительных мин. То в одном, то в другом мосте немцы сосредоточивали огонь минометов и артиллерии. С нашей стороны по огневым позициям батарей противника вели огонь дивизионы гаубичного полка, противотанкисты Горшкова и полковые минометчики.

Кругом грохотало, ухало, визжало. Из рот начали поступать сведения о продвижении вперед, потерях. Многих недосчитались мы в эту ночь. Старший лейтенант Чугунов донес о гибели сержанта Александра Заточного. Как-то особенно задело меня это известие. Заточный поддерживал нас огнем в ходе высадки. Помню, немцы уже метрах в 70-80, а он спокойно ведет огонь из пулемета, еще и приговаривает: "Ну, ну, ближе, вот теперь нормально", да как полоснет очередью. До взвода фашистов лично уничтожил в том бою Александр Иванович. Коренастый, неторопливый, он хладнокровно расставлял бойцов, назначал каждому сектор стрельбы. Умело управлял группой в ходе атаки фашистов. Несколько раз успел отличиться Заточный и на плацдарме. Когда командир роты спросил мое мнение о допуске его к исполнению обязанностей командира взвода вместо выбывшего из строя офицера, я охотно дал свое согласие, даже как-то обрадовался выбору ротного.