Пушка Ньютона. Исчисление ангелов - Грегори Киз

И как только оно осознало это, внутри Красных Мокасин будто дикий кот проснулся и начал рваться наружу. Но Красные Мокасины напрягся и сжался еще сильнее, его тень увеличивалась за счет украденной силы. Он разбил все закоулки души, где таились самые ужасные, черные мысли, и им ничего не оставалось, как выйти из него наружу, одна за другой, как догорают и гаснут угольки в костре. Красные Мокасины сжимал чудовище, пока душа того не умерла, а тень его не слилась с тенью Красных Мокасин.

Казалось, прошли годы, но это только казалось, потому что Таг продолжал держать его, крепко прижимая к груди. Он плакал.

– Таг… – выдавил Красные Мокасины. – Отпусти, дай вздохнуть.

Таг отстранил его, удивленно вытаращив глаза:

– Так ты жив?

– Прости, вынужден тебя разочаровать, я пока что еще не умер.

– Ты дырку сделал в своей дурацкой башке, недоумок! Если бы я тебе не дал вовремя в морду, ты бы вышиб все свои индейские мозги, а благодаря мне пуля только едва тебя задела.

Они все еще находились в том самом месте, где их с Ленкой держали в плену. Тут же был и Фернандо, взволнованный, с обнаженной саблей в руке, Нейрн и незнакомый молодой янычар, склонившиеся над телом Мэтера.

– Как вы меня здесь нашли?

– Я слышал, что сказал тот парень из Бостона капитану. А он сказал, что ты здесь. И мы последовали за Франклином, но потеряли его из виду, а потом услышали пальбу. Мы завернули за угол и там увидали какую-то лодку и людей. Мы их всех перестреляли, только одного оставили, чтобы было кому дорогу показать.

– Спасибо, Таг.

Огромный пират смутился:

– Ха-х, ну если б я тебе парочку услуг не был должен… Вот вы все мальчишки такие.

– А Мэтер? Что с ним?

– Да черт его с нами потащил! По дороге нам все уши прожужжал, все твердил о сатане, ангелах и прочей дряни.

– Я хочу подойти к нему.

Глаза Мэтера оставались открытыми, но похоже было, что они уже ничего не видели. Когда Красные Мокасины взял его за руку, Мэтер почувствовал его прикосновение и крепко сжал ему в ответ руку.

– Я убил это чудовище?

– Да, преподобный отец.

– В душе моей такое безмерное отчаяние.

– Оно пройдет. Я и не подозревал, что вы обладаете такой силой.

– Ни чистоты, ни абсолютного совершенства нет, – задыхаясь, произнес Мэтер. – Иисусу Христу ведомы мои грехи. Я знаю, я позволил обмануть себя. Все, что я говорил, – это было лишь мое желание… – Его зрачки сузились. Он устремил взор куда-то вверх – в потолок или к небесам, которые он видел уже иным взором. – Невидимый мир всегда был моими боевыми доспехами в борьбе с обуревавшими меня сомнениями, – прошептал Мэтер. – Только невидимое дает веру. Если существует дьявол, то должен существовать и Бог, и если есть темные ангелы, то должны быть и светлые. Так я думал, хотя моя церковь этому и не учит. Но, понимаете, я не мог и не хотел верить, что все ангелы света покинули Землю. Я соблюдал посты и молился, и светлый ангел явился мне.

Дыхание его сделалось хриплым.

– Господи Иисусе, – пробормотал Таг.

– Господи наш Иисус, – прошептал Мэтер. – Светлый ангел сказал, что его послал Иисус, чтобы дать мне ответы на мучившие меня вопросы, чтобы защитить от соблазнов дьявола. Они убили моего ребенка, бесы убили, я доказал это научно, понимаете, я знал, что они искушают меня. Я соблюдал посты, и я молился…

– Все это происходило только в вашей душе, в самых ее глубинах, – сказал Красные Мокасины. Сейчас все это было спрятано в его собственной душе, хотя и на совершенно других условиях. Абсолютная сила, которая должна быть спрятана в самой тени человека. – Чудовища больше нет.

– Он говорил мне… – Мэтер медленно опускал и поднимал веки, как уставшая ящерица, а голос его зазвучал как-то странно. – «Смотри, он был кедром ливанским, и ветви его были прекрасны и даровали благодатную тень, и вершина его касалась Радуг».

Красные Мокасины заметил зажатый в руке Мэтера предмет. Трудно было определить, что это такое, поскольку смуглые, скрюченные пальцы Мэтера вцепились в него и почти полностью скрывали.

– Что у вас в руке? – спросил он тихо.

– Господь показал мне путь, – чуть слышно произнес Мэтер. – Дал мне научные знания. Работая со страждущими девами, я открыл, что можно научными способами сделать злых духов видимыми и даже воздействовать на них посредством философской ртути. – Мэтер перевел дух. – Я надеюсь скоро увидеть Господа Иисуса, – произнес он и заплакал. – Но нет, мне не суждено, потому что я был обманут. Я доверился дьяволу. О Господи, прости меня, прости мою гордыню. – В горле у него заклокотало, и он почти нараспев произнес: – Воды сделали его великим, Бездна вознесла его на высоту, откуда стекают вниз реки и орошают его растения. Его высота… его высота была… благородной… – Вдруг тело его выгнулось дугой, а изо рта потекла слюна. – О Господи, я вижу… я вижу… – Голос Мэтера вселял ужас.

– Будь я сильнее… – начал Красные Мокасины. На самом деле он чувствовал в глубине мощную силу, но он не знал, как ею воспользоваться. Он не мог помочь Мэтеру, а лицо старика замерло, глаза потухли.

– Небеса? – произнес он, а потом забормотал что-то невнятное.

– Что это с ним? – хрипло спросил Таг.

– Он мертв, – ответил Красные Мокасины.

– Как так? Он же дышит, – проворчал Таг.

Красные Мокасины пожал плечами:

– Говорю тебе, он мертв. Мы можем оказать ему только одну услугу – помочь душе покинуть тело.

Таг напрягся:

– Да я…

– Отвернись, – прошептал Красные Мокасины, догадавшись, что Таг плачет. – Я это сделаю, и сделаю быстро.

И он сделал.

12

Слезы Бога

Бен вновь выстрелил из огнемета в отверстие оболочки шара, ругая себя за то, что не догадался раньше, что маленькие печи не способны нагреть воздух настолько, чтобы обеспечить быстрый подъем. Если бы идея с огнеметом сразу пришла ему в голову, он был бы установлен соответствующим образом и не надо было бы опалять ресницы и всех пугать возможным пожаром. Он также жалел, что у него не было времени проверить этот летательный аппарат на практике. Сейчас не так-то просто было определить, сколько требуется сделать таких выстрелов, чтобы воздух нагрелся до нужной температуры. И в тот момент, когда он размышлял о плавном подъеме, последний выстрел огнемета заставил шар резко рвануть вверх. Стало очевидно, что им не удастся подойти ближе к намеченной цели – небольшому воздушному кораблю справа по борту.

– В любом случае мы ничего не потеряли, – проворчал Карл, махнув рукой вверх. – Бьюсь об заклад, что вон тот корабль, что держится выше всех, – командный. И царь там. Так что летим туда.

– Беда в том, что наши летательные способности ограничены, – резонно заметил ему Бен. – Когда воздух теплый, мы поднимаемся, остыл – мы опускаемся, и к тому же мы весьма сильно зависим от направления ветра.

– Но нам всего-то нужно – подойди как можно ближе к кораблю противника и загарпунить его, – заявил Карл. – А это всего немного – каких-нибудь шестьдесят ярдов. Это тебе под силу?

Бен глянул в сторону корабля, оценивая расстояние. Если их шар чуть-чуть увеличит скорость, то, наверное, они смогут это сделать. Он еще раз выстрелил из огнемета, стараясь не думать, что будет потом, когда они приблизятся к вражескому кораблю.

– Прости меня, Ленка, – сказал он. – Я не думал, что со мной ты только и будешь что из одной беды попадать в другую.

Она откинула назад волосы. Лунный свет совершенно исказил черты ее лица и само лицо сделал молочно-белым, но глаза сверкали неподдельным восторгом.

– Ничего страшного, Бенджамин, я же знаю, что сейчас нет таких мест, где можно чувствовать себя спокойно и в полной безопасности. – Она улыбнулось, и улыбка в свете луны получилась кривоватой.

– Ленка, ты тогда хоть голову пригни, я совершенно не хочу, чтобы ты из-за меня пострадала.

– Ой, ты знаешь, как моя жизнь изменилась после того, как я тебя встретила, – пробормотала она.

– К лучшему или к худшему?

Она засмеялась:

– Она стала и значительно лучше, и значительно хуже.

Бен хотел еще что-то сказать, то у него все из головы вылетело, потому что вдруг «Безумца» со всех сторон обступили корабли московитов и гарпун вонзился в борт их корабля.

– Я продолжаю терять его из виду, – пожаловалась Адриана.

– Он вызывает искажения эфира, – сказала Василиса, – ведь так?

– Эфир, свет, гравитация – все сворачивается и исчезает. Мои джинны тоже его не видят.

– У сэра Исаака было такое устройство, – сказала Василиса. – Но мне не удалось его изучить. У тебя есть хоть малейшее представление о том, где он сейчас находится?

– Где-то в воздухе, – ответила Адриана. – Но где именно, я не… Ты его чувствуешь?