Тарзан из племени обезьян - Эдгар Райс Берроуз

Не успели они отплыть от берега, как одна из обезьян дико и злобно зарычала и пришла в беспокойство. Мугамби наклонился, чтобы узнать, на кого она рычит, и увидел лежавшую женщину. С трудом ему удалось удержать обезьяну и успокоить женщину. К удивлению Мугамби, это была негритянка. Оказалось, что она бежала из своей деревни, не желая быть выданной замуж за ненавистного ей старого человека, и спряталась на ночь в челне, найденном ей на берегу реки. Она была большой помехой Мугамби, но делать было нечего. Он не хотел терять времени на высаживание ее на берег и позволил ей остаться.

Со всей скоростью, на которую они были только способны, страшные спутники Мугамби мчали лодку ударами своих весел к устью реки и «Кинкэду». Мугамби с большим трудом различал в темноте неясные силуэты парохода.

Чернокожий вождь был крайне удивлен, когда заметил, что пароход движется вниз по течению. Он стал уговаривать свою команду налечь на весла, чтобы нагнать пароход. В этот момент, на расстоянии сажени от его лодки, неожиданно вынырнула из темноты другая шлюпка. Экипаж этой шлюпки заметил ладью Мугамби, но не успел рассмотреть ее страшных пассажиров. Человек, сидящий на носу чужой шлюпки, крикнул им, желая предупредить столкновение.

В ответ послышалось угрожающее ворчание пантеры, и человек на шлюпке увидел перед собой горящие глаза Шиты. Пантера, положив передние лапы на борт, готовилась прыгнуть на пассажиров шлюпки. Роков (это он был в шлюпке) понял, какая опасность угрожает ему и его спутникам. И он приказал стрелять по встречной лодке.

Эти-то ружейные залпы и крик перепуганной негритянки и слышали в темноте Джэн и Тарзан.

Раньше, чем неповоротливые и неискусные гребцы Мугамби сумели использовать свое преимущество, чужая шлюпка быстро повернулась, и матросы, что было силы, налегли на весла, направляясь к «Кинкэду». Пароход, толкнувшись об отмель, попал в полосу медленного течения, и его относило к южному берегу Угамби. Таким образом «Кинкэд» предавал Джэн Клейтон прямо в руки ее врагов.

В это время Тарзан бросился в воду и поплыл наугад к невидимой цели. Он не видел в темноте парохода, и ему в голову не могло прийти, что совсем близко от него находится большое судно. Плывя во мраке, он руководствовался только звуками, доносившимися к нему с обеих лодок.

В его памяти живо встала его последняя встреча с крокодилом в водах Угамби, и он невольно содрогнулся. Два раза он чувствовал чье-то прикосновение к своим ногам, но никто не схватил его. В темноте перед ним неожиданно выросла бесформенная высокая масса, и, к его удивлению, он нащупал просмоленный борт корабля. С ловкостью обезьяны он ухватился за якорную цепь, перелез через бортовую сетку и выскочил на палубу. На противоположной стороне палубы – он это ясно слышал – происходила какая-то борьба. Тарзан бесшумно побежал туда, спотыкаясь о канаты.

Теперь не было уже так темно, как прежде. Взошла луна. И, хотя во многих местах небо все еще было обложено тучами, мрак не был так непроницаем, как раньше. Зоркие глаза Тарзана увидели на корме фигуры двух мужчин, боровшихся с женщиной.

На пароходе появилась новая неведомая сила… Матросы, тащившие молодую женщину, первые узнали об этом… Эта сила прежде всего обрушилась на них: чьи-то могучие руки схватили их за плечи. Еще мгновение – и оба матроса были отброшены в сторону с такой легкостью, с какой могучее маховое колесо швыряет в воздух мелкие щепки.

– Джэн!

Молодая женщина сразу узнала своего мужа и с радостным криком бросилась к нему. Развязать ей руки, поднять ее, как ребенка, прижать к груди, расцеловать, было для Тарзана делом одной минуты. Громадное, ослепительное счастье засияло в его сердце…

– Джэн! Джэн! Дорогая, любимая жена!

Но радость свидания была слишком коротка. Не успели оба супруга опомниться, как увидели, что через борт «Кинкэда» лезут какие-то люди. Тучи разошлись, и луна ярко осветила палубу. Перед Тарзаном стояли Роков и его товарищи.

Тарзан быстро втолкнул Джэн в каюту, около которой они стояли, а сам, не тратя ни секунды, бросился на Рокова. Двое матросов, стоявших позади Рокова, прицелились в Тарзана и выстрелили.

А в полутьме позади них по веревочной лестнице на борт парохода поднимались еще какие-то фигуры. Это была страшная звериная команда Тарзана! Сначала появились и грозно рычали пять громадных обезьян с оскаленными клыками и покрытыми пеной мордами, а за ними перепрыгнул через борт чернокожий гигант; его длинное копье сверкало при лунном свете. Позади них карабкался еще один зверь, и из всей этой странной команды он был самый страшный. Это была Шита, пантера, с разинутой пастью и свирепыми глазами, горящими ненавистью и кровожадностью.

Тарзан был жив. Матросы промахнулись: у них дрожали руки при виде приближавшихся свирепых обезьян. Объятый паническим страхом, весь экипаж «Кинкэда» попрятался по разным углам. Четыре матроса кинулись в кубрик и пытались забаррикадироваться.

Там, в темной каюте, сидел, скорчившись, Роков. Возмущенные тем, что он первый убежал и покинул их в минуту опасности, матросы набросились на него с руганью и вышвырнули его обратно на палубу.

Тарзан и его заклятый враг встретились лицом к лицу…

Еще минута – и Тарзан бросился бы на Рокова… Но Шита, следившая за Роковым, предупредила своего хозяина. С оскаленными зубами могучий зверь бесшумно подкрался к объятому ужасом человеку. Отчаянные крики о помощи огласили воздух, когда Роков увидел, что к нему крадется свирепая пантера.

Тарзан подскочил к Рокову. Его сердце горело яростным огнем мести. Наконец-то убийца его сына в его руках!

Однажды Джэн остановила его руку, когда он хотел покарать Рокова своей властью. Теперь никто не остановит его – он приговорил преступника к давно заслуженной смерти и сам казнит его! Но тут он внезапно увидел Шиту, готовившуюся отнять у него законную жертву его мщения. Тарзан громко прикрикнул на зверя и приказал Шите отойти.

Роков воспользовался удобной минутой и бросился бежать на нос парохода. Шита, не обращая внимания на голос своего господина, бросилась за ним. Тарзан в свою очередь кинулся за ними, но вдруг почувствовал легкое прикосновение к руке. Обернувшись, он увидел испуганную Джэн.

– Не оставляй меня одну, – прошептала она. – Я боюсь твоих зверей.

Тарзан оглянулся. За Джэн стояло несколько обезьян. Две или три из них подкрадывались к молодой женщине с оскаленными клыками и с угрожающим рычанием. Обезьяна-человек отогнал их. Он совершенно упустил из вида, что они не знают Джэн и вообще не умеют различать его врагов от друзей.