Тарзан из племени обезьян - Эдгар Райс Берроуз

Тарзан — приемыш обезьян

Посвящается Чарльзу Дарвину, автору теории о превращении обезьяны в человека.

Новый перевод знаменитого романа о приключениях белого человека в джунглях черной Африки выполнен в начале 21 века.

I. Трагедия в море

Эту историю я услышал от одного приятеля.

Он начал рассказывать ее после третьего бокала спиртного, а поняв, что я не верю ни единому его слову, закусил удила и назло мне довел повествование до конца. Больше того — задетый за живое моим скептицизмом, он вытащил какую-то засаленную рукопись с пожелтевшими листами и кипу старых отчетов Британского Министерства Колоний и предъявил их как доказательство своей правдивости.

Это слегка поколебало мое недоверие. Ознакомившись же с рукописью и отчетами, которые и впрямь полностью подтверждали рассказ моего товарища, я не только уверовал в истинность этой невероятной истории, но и предпринял кое-какие дополнительные расследования ее обстоятельств… И теперь предлагаю вашему вниманию результаты моих трудов, изменив лишь имена действующих лиц.

Хочу повторить: все, о чем вы сейчас прочтете, тщательно проверено мною лично. Если же моя повесть тем не менее не внушит вам доверия, вы все равно не пожалеете о затраченном времени, ибо трудно найти более причудливую и захватывающую историю!

Итак, из дневника английского офицера, которого я назову Джоном Клейтоном, лордом Грейстоком, а также из отчетов Министерства Колоний можно узнать, что молодого аристократа послали в одну из британских западноафриканских колоний с поручением весьма деликатного свойства.

Дело в том, что некая европейская держава, пользуясь наивностью и простодушием тамошних жителей, стала вербовать их в свою колониальную армию, которая отнимала каучук и слоновую кость у дикарей, обитающих в джунглях по берегам Арувими и Конго.

Несчастные негры жаловались, что вербовщики соблазняли их молодежь щедрыми посулами, но очень немногие из покинувших родные деревни чернокожих юношей возвратились назад.

Белые жители колонии подтвердили жалобы туземцев, а миссионеры-англичане, в свою очередь, неоднократно писали, что рекруты, завербованные иностранной державой, в действительности становились не солдатами, а рабами. Пользуясь невежеством негров, офицеры зачастую не отпускали их на родину по даже истечении срока службы, заставляло самой смерти трудиться на каучуковых плантациях.

Ввиду таких тревожных известий Министерство Колоний и командировало в Африку Джона Клейтона, поручив ему собрать факты о жестоком обращении офицеров дружественной европейской державы с чернокожими британскими подданными.

Однако нет особой необходимости подробно распространяться о том, зачем и куда был послан Джон Клейтон, так как ему не только не удалось выполнить поручение министерства, но даже и добраться до места своего назначения. Как вы сейчас убедитесь, в этом не было его вины.

Клейтон относился к тем англичанам, которые сделали Великобританию поистине великой державой, прославив ее бесчисленными подвигами как на море, так и на суше. То был человек, сильный и душою и телом, человек, наделенный множеством достоинств… А среди его немногих недостатков (у кого их нет?) главным, пожалуй, являлось честолюбие.

Отпрыск древнего аристократического рода, он хотел сделать политическую карьеру и ради этого перевелся из офицеров в чиновники Министерства Колоний.

Когда Джон Клейтон узнал о важном задании, которое поручает ему Министерство, он был одновременно и польщен, и обеспокоен. Ему было приятно, что его многолетняя служба в армии оценена по заслугам и что его считают достойным столь сложного дипломатического поручения, которое открывает широкие горизонты для дальнейшей карьеры. Но ехать в Африку именно сейчас ему не хотелось: всего три месяца назад он женился на красавице Элис Рутерфорд. И теперь ему предстояло решить сложнейшую дилемму: расстаться надолго с молодой женой или взять ее с собой в тропическую глушь, где опасности подстерегают человека на каждом шагу?

Трудный вопрос разрешила за мужа сама леди Элис. Она и слышать не захотела о том, чтобы Клейтон оставил ее в Англии, и уж тем более отказался ради нее от важного дипломатического поручения! Нет, Джон непременно должен ехать, а она отправится в Африку вместе с ним.

Конечно, у юной четы были матери, братья, сестры, тетки, кузены и кузины, каждый из которых красноречиво выражал свое мнение по этому поводу; но безрассудство молодых супругов одержало верх, и в одно прекрасное майское утро 18.. года лорд Грейсток и леди Элис выехали из Дувра.

Через месяц они прибыли во Фритаун, где зафрахтовали небольшую шхуну «Фувальда», которая должна была доставить их к месту назначения.

Вот и все, что было известно до недавнего времени о пути следования лорда Джона Грейстока и его супруги леди Элис. «Фувальда» сгинула, не добравшись до Африки, а вместе с ней бесследно исчезли пассажиры и вся команда.

Два месяца кряду около полудюжины британских военных судов тщетно рыскали в водах Южного Атлантического океана, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь след пропавших путешественников. Наконец у берегов острова св. Елены эскадре удалось найти обломки какого-то разбитого судна, и все тотчас уверовали, что это останки «Фувальды». Значит, шхуна утонула вместе со всеми бывшими на борту людьми, и дальнейшие поиски бесполезны. Придя к такому выводу, министерство прекратило расследование, хотя многие любящие сердца еще надеялись и ждали.

А теперь я ознакомлю вас с результатами своих собственных исследований.

Трехмачтовая шхуна «Фувальда» была самым заурядным кораблем из курсирующих между Великобританией и Африкой торговых судов: тысячи таких суденышек шныряют вдоль всего африканского побережья. Их команда обычно состоит из отчаянных головорезов и беглых каторжников, представляющих собой пеструю смесь всех народов и племен, и управляться с такими матросами под силу лишь таким же свирепым полудикарям.

«Фувальда» не была исключением из правил: на судне властвовала плетка-девятихвостка и процветал мордобой. Матросы ненавидели корабельное начальство, а начальство ненавидело экипаж. Капитан был опытный морской волк, имевший за плечами множество плаваний, но со своими подчиненными обращался, как зверь. В разговоре с моряками он знал только два аргумента: плеть или револьвер. Справедливости ради стоит сказать, что на этот разноплеменный сброд вряд ли произвели бы впечатление более мягкие доводы.