Фантастика 2025-32 - Алексей Викторович Вязовский

— Из нового ничего, — развел руками Йосик. — Только старое жилье.

— Ладно, покупай, — вздохнул я. — Придется пока в гостинице перекантоваться. Кстати, а почему мы сами нормальное жилье не строим?

— А зачем? — растерялся Йосик.

— А затем! — нравоучительно сказал я. — Что не только я хочу его купить. В центре много старья, где живут алкаши в коммуналках. Коммуналки надо снести, алкашей отправить в Бутово, а на хорошем месте построить хорошие дома с очень, очень, очень дорогими квартирами. Вкурил?

— Ну… да, — неуверенно произнес он. — А откуда у людей такие деньги?

— Ты им кредит дашь! — торжествующе произнес я

— Но мы же не даем кредиты! Вы же сами запретили! — глаза Йосика чуть не вылезли из орбит. На его лице явно читался вопрос: а не спятил ли я.

— В долларах, под хороший процент и исключительно под залог первоклассной коммерческой недвиги, — торжественно ответил я. — И продавать будем на этапе котлована, чтобы свои деньги в стройку не вкладывать. Пусть народ нас кредитует своими бабками.

— На этапе котлована? — Йосик озадаченно поправил очки на тонком интеллигентном носу. — Да кто такое купит? Это же совсем ненормальным надо быть!

— Штырь, здоров! — я уже не слушал его и звонил по мобиле. — Братан, у тебя же отец по строительству был? Ага, помню. И ты навтыкался, пока не сел? Не, я без претензий, тема есть для тебя, перетереть бы надо. Подваливай в Советскую.

Вот так я переехал жить в гостиницу, набитую экспатами и гостями со всего мира, которые летели в новый Клондайк, как мухи на говно. Американцы, немцы, французы, финны… Да я еле-еле номер смог снять. Проживание в не самой роскошной гостинице Москвы, хоть и была она по мировым меркам той еще развалиной со старыми трубами и убогой сантехникой, денег стоило немерено. Зато здесь уже знали, что такое лобби, и гордо вставляли это слово к месту и не к месту. А еще они выучили термин «ресепшн». У девочки на стойке при произнесении этого слова даже глаза закатывались от плохо скрываемого восторга. Ей, как и многим сейчас, все, что мутным потоком неслось с Запада, казалось волшебным и необыкновенно притягательным. Даже переименование ее стойки из полированного дерева в какую-то неведомую херню.

— Ты чего это решил в гостиницу переехать? — подозрительно посмотрел на меня Штырь, перебирая черные четки. — Опять с Ленкой поцапался, что ли? Зря, она баба козырная.

— Не об этом сейчас, — поморщился я. — Слушай, тут тема есть для твоих пацанов. Надо поискать старые клоповники в центре, где всякая алкашня живет. Только не на проездных улицах. Ну там, арбатские переулки, Моховая, Пречистенка, Остоженка…

— На хрена? — удивился Штырь.

— Расселим, снесем и новое жилье построим, — отсалютовал я ему чашкой кофе. — Тема крутая, отвечаю. Денег поднимешь.

— Можно, — постучал по столешнице Штырь. Задумался. На его жестком, словно вырубленном из дуба лица появилось некоторое сомнение. — А если не захотят съезжать? Пиздить можно?

— Нежелательно, — поморщился я. — Все же центр, шум поднимется. Используйте смекалку. Что сразу пиздить! Надо уходить от уголовных способов ведения бизнеса!

— Да? — Штырь даже рот раскрыл. — Куда же мы от них уйдем, если мы только ими и занимаемся? Кстати, раз уж тема за недвигу зашла, то помещение есть в центре. Люди из мэрии предлагают. Там пока книжный магазин, но это не надолго. Ну, сам понимаешь, братан, какие сейчас книги…

— Где? — лениво спросил я.

— Место жопное, конечно, — словно извиняясь, ответил Пахом. — Там даже парковки нормальной нет. Столешников переулок. Может, знаешь?

Я даже поперхнулся кофе от неожиданности. Еще бы я не знал. Улица, которая совсем скоро войдет в тройку самых дорогих в мире по стоимости аренды. Золотая, как ее там⁈ Я задумался вспоминая. А точно! Миля! Или это не там? Не помню.

— Забирай, — просипел я. — Прямо отсюда поезжай и забери. Не торгуйся особо. Просто сделай так, чтобы магазин стал нашим. Третьяковский проезд пробей еще.

— Хм… — с сомнением посмотрел на меня Штырь. — Как скажешь, братан. По домам я тоже пошуршу. В центре полно старья всякого. Если надо, можем даже сжечь.

Устраивать пожар в городе? А за такое от Лужка не прилетит? Все одно станет известно, кто строится на пожарище. Но если аккуратно, с гарантией… Я крепко задумался.

— Ну, тоже неплохой вариант… Представляешь статью в Московском комсомольце! Алкаш заснул в постели, непотушенный бычок упал на матрас, и теперь несчастные семьи стоят на морозе с котомкой в руках и готовятся к голодной смерти. На помощь погорельцам пришел Чип и Дейл, то есть депутат от ЛДПР Сергей Хлытов, и всех спас. В смысле, переселил из коммуналок в благоустроенное жилье. В Капотню. Или в Бутово. Или еще в какую-нибудь жопу.

— Мы такое только один раз проделать сможем, — тут же сообразил Штырь. — А то мусора заинтересуются, что очень уж часто алкаши в постели курить начали, а доблестный уголовник Хлыст всех спасает и строит на этом месте элитный дом. Тут, Серый, даже дебил догадается.

— Ну а тебе что говорили? — проникновенно произнес я и постучал ему пальцем по лбу. — Смекалку надо проявить! Смекалку! Тоньше надо работать. Привыкли, понимаешь, только стрелять и жечь! В одном месте пожар, в другом стена обвалилась или трещину дала… Коммунальная авария — дом под снос. Сечешь?

Вообще, нужно бы конечно, наладить контакты в мэрии и забирать под застройку мелкие московские заводики, построенные в прошлом веке. Их тут просто как вшей на бродячей собаке. Вятская улица, Савинская набережная… Дождусь, пока получу корочку депутата. Так солидней, да и меньше бабок возьмут.

— Ну ты, Хлыст, и мозг! — Штырь покачал головой. — Уважаю!

* * *

Лена за эти дни устала безумно. Сначала роды, потом почти сразу же Машу принесли к ней и оставили в палате. Странно, в России детей уносят на ночь, как она слышала. А тут вот так, хоть и дорогая клиника. Крошечный ребенок рядом — это как раз то что нужно, когда ты только родила. Тебе ведь не надо отдыхать, а он орет и орет…

А потом был многочасовой перелет, где Маша продолжала