Сборник материалов Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников - Алексей Борисов

Михель пытается опровергнуть показание свидетельницы, он заявляет, что при допросах лишь иногда бил арестованных. Но суд факт за фактом устанавливает, что истязания советских людей в жандармском посту села Березнеговатое были систему[165].

Врач-невропатолог О.А. Доброславская показывает суду, что немцы уничтожили прекрасно оборудованную психолечебницу в Херсоне, расстреляв около 900 больных.

Свидетельница рассказывает о значительном увеличении психических заболеваний в годы оккупации. Затравленные, доведенные до отчаяния люды — жертвы фашистского террора, подвергались тяжелой психической травле.

— Я знаю много случаев. — говорит Доброславская — когда матери, потерявшие своих детей, угнанных на немецкую каторгу, не только сходили с ума, но и умирали.

Свидетель, житель местечка Баштанка, П.С. Гапон,  рассказывая о зверствах жандармерии, приводит факт расстрела гитлеровцами в апреле 1943 года в Каменоломне более 150 советских граждан.

После допроса Гапона суд допрашивает свидетеля В.С. Захарова, работника старообрядческого кладбища г. Николаева. Захаров рассказывает суду о похоронах замученных в гестапо людей. Могилы казненных имели 30 метров длины, 2.5 ширины и полтора мера глубины. Каждый раз эти ямы были наполнены до краев убитыми женщинами и детьми.

Свидетель М.С. Балушкин, работник лагеря военнопленных «Темвод», приводит факты массовых расстрелов гитлеровцами советских военнопленных, трупы которых затем сжигались в целях сокрытия следов преступлений. Холод голод, невыносимая грязь и скученность в помещениях лагеря вели к заболеваниям людей, ежедневно уносили сотни человеческих жизней. Весь режим в лагере был направлен на уничтожение находившихся там советских граждан[166].

Подсудимым предоставлено право задавать вопросы свидетелям. Но им нечего спрашивать, нечем опровергнуть показания очевидцев их преступлений.

Допросом свидетеля Балушкина вечернее заседание заканчивается.

Утреннее заседание 14 января.

В начале утреннего заседания, перед продолжением допроса свидетелей, слово предоставляется подсудимому Хапп, который добавляет к своим прежних показаниях некоторые факты нечеловеческого отношения в военнопленным в Кировоградским лагере. За два месяца тут было убито 11.000 чел. Ежедневно вывозили 120—130 мертвых военнопленных.

Подсудимый Хапп заявляет, что бывший военный комендант Николаева подсудимый Винклер должен был хорошо знать о том, что творится в Кировоградском лагере, также, как он знал о каторжных условиях в лагерях для военнопленных в Николаеве, Новом Буге и Херсоне[167].

Свидетель Чиж А.П. рассказывает о зверской расправе немцев над мирным населением хутора Буда, Чигиринского района, Кировоградской области, происшедшей 18 тоня 1943 года. Все здоровое население хутора было угнано в Германию, остальные жители были расстреляны, а хутор сожжен. Самому свидетелю и еще трем жителям хутора чудом удалось спастись.

Следующим дает показания свидетель врач Гричановсний П.Д. из села Казанка. Буквально через несколько дней после вступления немецких войск в село, жандармами были расстреляны все проживающие в Казанке евреи. На школьном дворе была воздвигнута виселица. В июле 1942 г. был зверски замучен и убит священник Ярославский. В июле 1943 года, карательной группой СД в селе было арестовано 150 человек.

Перед уходом из района немцы угнали около 12 000 чел. местного населения в возрасте от 14 до 60 лет.

О насильственном угоне населения Елисаветградковского района, Кировоградской области рассказал Трибуналу свидетель Кротенко Т.Я.

Следующей дает показания свидетельница Вдовиченко Е.Ф., жительница хутора Вдовичин, Чигиринского района. Вдовиченко рассказывает о поголовном истреблении населения хутора, о нечеловеческих расправах немецких карательных органов над крестьянами[168]. В  живых остались только двое. Хутор был сожжен. Среди подсудимых Вдовиченко узнает майора Бютнера, который лично руководил этой карательной группой.

Допросом свидетельницы Вдовиченко заканчивается утреннее заседание Трибунала.

Вечернее заседание 14 января.

На вечернем заседании, государственный обвинитель обращается и суду с ходатайством о вызове дополнительных свидетелей по данному процессу: Эрнста Буссе, и Рихарда Ботмуса. После короткого совещания суд удовлетворяет ходатайство прокурора.

Допрашивается свидетель Буссе Эрнст, который с октября 1943 года по март 1944 г. работал во втором отделе областной жандармерии, которой руководил майор Бюгнер. Буссе разоблачает подсудимого Бютнера, как руководителя и вдохновителя карательной экспедиции в районе Кировоград — Знаменка — Александрия, во время которой были зверски истреблены сотни ни в чем неповинных советских граждан. Свидетель также подтверждает показания свидетелей о зверской расправе над мирными жителями хутора Буда и утверждает, что и этой операцией руководил лично майор Бютнер.

Далее Буссе разоблачает Бютнера, как отъявленного грабителя, который отбирал у населения продовольствие и награбленное отсылал на родину, в Германию. Только во время отступления немецкой армии Бютнер увез в Германию 16 ящиков с мануфактурой, обувью, продовольствием и   ценную картину, извлеченную из Николаевского художественного музея.

Свидетель Рихард Ботмус, который служил в охранной полиции, рассказывает, что в организации повешения мирных граждан в Николаеве участвовали лично подсудимые Витцлб и Шмале.

Последним на вечернем заседания дает показания свидетель Гнездовский В.И. из села Арнаутовка, Белозерского района, который рассказал о расстреле немецкой жандармерией нн в чем неповинных 15 советских агрономов.

Утреннее заседание 15 января.

На заседании продолжился допрос свидетелей.

Свидетель Ф.И. Белоус показывает, что в апреле 1943 года к нему в дом пришли жандармы и забрали сына. Кандлер, к которому обратился Белоус с ходатайством об освобождении сына, избил его. Позднее сын был вторично арестован и в числе одиннадцати других граждан расстрелян[169].

Свидетель И.Д. Ковальчук рассказывает суду, что он был свидетелем повешения трех советских граждан в Снигиревке в августе 1943 года. Руководил этой казнью подсудимый Кандлер.

Свидетельница В.И. Косоуровой уличает подсудимого Кандлера в убийстве ее мужа. Гитлеровцы также зверски замучили ее несовершеннолетних детей[170].

Фельдшер Херсонской психиатрической больницы, свидетель Д.Я. Шрамко, рассказывает суду, что 21 октября 1941 года в больницу приехали жандармы, забрали около ста человек, вывезли за город и расстреляли. Через некоторое время они приехали снова и забрали новую партию больных для расстрела. Всего немцы расстреляли около тысячи больных, а здание больницы сожгли.

Эксперт — председатель городской плановой комиссии тов. Коваленко рассказал суду об огромных разрушениях, причиненных немцами Николаеву, — эти разрушения производились планомерно и без всякой связи с боевыми действиями. Особенно сильно пострадали культурно-просветительные и бытовые учреждения города.

Государственный обвинитель просит суд приобщить к делу многочисленные телеграммы, поступившие в адрес Трибунала от граждан, пострадавших во время немецкой оккупации Николаева, а также фотографии разрушений города, совершенных гитлеровцами. Трибунал удовлетворил ходатайство государственного обвинителя.

* * *

После перерыва суд переходит к прениям сторон. Председательствующий предоставляет слово государственному обвинителю полковнику юстиции И.Ф. Семашко.

— На протяжении 6 дней судебного следствия, — говорит государственный обвинитель, — перед нами раскрылась страшная картина чудовищных преступлений немецко-фашистских оккупантов, массового истребления и злодейских убийств советских людей, зверских насилий над ними, насильственного угона в немецкое рабство, картина безудержного ограбления и уничтожения заводов, фабрик, институтов и других культурных учреждений в городе Николаеве и Николаевской области.

Показаниями обвиняемых и свидетелей подведены страшные итоги хозяйничанья банды фашистско-немецких грабителей и палачей в одной из плодороднейших областей Украины. 32 месяца немецкие варвары опустошали Николаевщину, терзали население, а при отступлении оставили за собой реки крови, потоки слез, горы трупов, бездну безысходного народного горя. Свыше 105 тысяч мирных советских граждан Николаевской области, среди которых подавляющее большинство старики, женщины и дети, пали жертвой дикого разгула немецко-фашистских бандитов.