Солнечный змей - Токацин

— Ассинхи, та-а, ассинхи… — поморщился тот, вытирая лицо. — Всё хорошо, Фрисс.

— Это вспышка тебя ранила? — нахмурился Речник, заглядывая магу в глаза. — Всё небо пылало… Это Тзангол? Теперь он всё…

— Си-меннэль… огонь был белым, — покачал головой Нецис. — Он тоже может сжечь, но это не Тзангол. Это Зген. Ты почувствовал его взгляд? Ровно в полдень, когда солнце в зените… Та-а, илкор ан Ургул, я никогда не любил слишком яркое солнце… Зген что-то ищет. Думаю, мы оба знаем, что…

— Водяной Стрелок! Старик заболел? — Тарикча дёргал Фрисса за рукав. — Я сменю его на рычагах. Ему нужно помочь?

— Не надо, Тарикча. Сейчас мой черёд, — отмахнулся Речник. — Я отведу Нециса в тень и встану к рычагам. Погляди за кораблём секунду-другую…

— Это лишнее, Фрисс, — пробормотал Некромант, опираясь на плечо Речника. — Я скоро опомнюсь.

— Если Зген найдёт солнечного змея, что будет? — шёпотом спросил Фрисс, заталкивая Нециса под навес. Там с ночи остались подстилки и плетёные покрывала.

— Змей не обрадуется, — усмехнулся Некромант. — Зген не простит ему поражение и сокрытие. Их битва заставит камни кипеть…

— Река моя Праматерь! Это нам совсем ни к чему, — нахмурился Фрисс. — А без этого точно нельзя?..

Инальтеки не отставали от корабля надолго — путники, готовясь ко сну, слышали внизу бормотание и хруст папоротников. Алсаг, неосторожно свесивший хвост за борт, потерял клок шерсти и едва не был пришпилен к доскам. Пригоршня молний отогнала демонов, но ненадолго — на рассвете Фрисс увидел одного из них на самой нижней ветке, с лианой в руках. Инальтек привязывал её к сучьям, сородичи внизу стучали копьями по коре, подгоняя его. От трескучих искр демон шарахнулся и упал с ветки, но лиана осталась висеть — привязана она была наспех, но держалась прочно.

— Мзога! В железный город это мясо тоже с нами пойдёт?! — нахмурился Акитса и приложил трубку ко рту, целясь в шевелящиеся папоротники.

— Побереги стрелы, — вздохнул Речник, вороша угли. Печь прогревалась быстро. Кто-то из Инальтеков ухватился за лиану, покинув папоротниковое укрытие, и с воплем бросился назад — в его загривке торчала короткая стрела.

— А таких, какими нас с Нецисом ранили, у тебя нет? — Фрисс покосился на мешочек стрел. Акитса покачал головой.

Когда Высокие Деревья расступились, Фрисс увидел не полузаросшие груды каменных глыб и даже не багрово-зелёную, стрелой вонзившуюся в небо башню Уджумбе — он увидел пламя и дым. Громаднейшая Тунга накрыла собой руины, широко раскинула ветви, усыпанные пылающими листьями-чашами, её корни пронизали и оплели город, и меж ними проросли меньшие побеги, роняющие искры на чёрную землю. Листья качались на высоких ветвях, сизый дым курился над ними, языки пламени поднимались со дна чаш и вновь скрывались — ветер мешал им как следует разгореться. Там, куда корни Тунги не доставали, сплетались бурые мхи, по ним проложили себе путь ползучие лозы, и чёрные цветы облепили голые стебли. От города тянуло гарью и окалиной, едким сернистым запахом размолотой кей-руды, жжёной костью и кипящим травяным соком.

— Во имя Всеогнистого! — южане, забыв об Инальтеках, свесились с бортов, широко раскрытыми глазами глядя на развалины. — Железный город, храни меня Укухласи! Вот он — железный город!

— Хорошо же их предки его раскатали, — прошептал Фрисс, пытаясь найти среди листьев, корней и громоздящихся друг на друга базальтовых глыб хоть один целый дом. От каменной гряды, что осталась от городских ворот и надвратной башни, до второго каменного гребня, едва ли не более высокого, мхи и папоротники теснили друг друга, опутывая листьями молодые Тунги, и только выступы фундаментов остались от домов — а может, это были не фундаменты, а груды палой листвы…

— Ты смотришь на тростниковый город, Фрисс. Он, разумеется, сгнил ещё той зимой, — тихо отозвался Некромант. — Высокая Тунга накрыла собой литейные и кузнечные дворы. Вон там, если я не ошибаюсь, видны ступени одного из храмов… Да, ему тоже досталось. Тут в те дни взрывалась даже вода, ничего странного, что город разворотило. Тарикча!

— А-ай! — белая крыса подпрыгнула на месте. — Что случилось?

Хвост корабля давно не двигался — южане забыли о нём, и шар перестал шипеть, выпуская воздух. Вакаахванчу подхватил ветер и тащил прямо на ветви Тунги — медленно, шаг за шагом. Сквозь пылающую крону прорастала, как молодой побег, башня Уджумбе, чуть ли не по маковку обвитая колючими лозами. Фрисс протёр глаза, но понял, что ему не мерещится — лозы в самом деле шевелились, медленно переползая с места на место. Крик Тарикчи встревожил стаю Клоа, спящих среди ветвей, и пожиратели энергии взлетели, хлеща друг друга длинными хвостами и источая жар.

— Лети к башне. Мы сядем там, если повезёт, — сказал, недовольно покосившись на Клоа, Некромант.

— Укка-укка… — южане посмотрели на дерево, на Нециса, одновременно вздрогнули и бросились к рычагам и печи. Корабль зашипел, разгоняясь. Клоа мелькали со всех сторон, листья-чаши раскачивались у бортов, осыпая всё искрами, и Фрисс держал в охапке водяной шар — того и гляди, что-нибудь придётся тушить…

— Квалухуди! Кости внизу, много ходячих костей! — вскрикнул Нкуву, на миг выглянув за борт. Внизу, по замшелым камням, путаясь в корнях Тунги, медленно ползали серо-стальные чудища. Речник толкнул южанина в бок, и как раз вовремя — один из големов привстал, вскинув почерневшие клешни, и в шар, едва не пробив обшивку, впилось чёрное лезвие. Нкуву охнул и сел на палубу.

Что-то шевелилось и на башне, выглядывало из заплетённых лианами окон, и ползучие лозы недовольно шелестели. Башня Уджумбе, словно залитая красным стеклом, тускло блестела в свете огненного дерева, её стены местами почернели, а местами оплавились. На самой вершине, где не было ни одной лозы, и ещё выступали из камня узкие невысокие гребни, россыпью лежали красновато-жёлтые кости, а среди них — десяток человечьих черепов и изогнутая заточенная пластина — широкий меч без рукояти.

— Скарс, — прошептал Речник, глядя на огромный череп, вросший в мох. Он лежал на краю зияющего провала — если когда-то лестницу-спуск прикрывала деревянная крышка, то сейчас от неё и следа не осталось.

— Нос корабля коснётся черепа, хвост — кочки с бурым мхом, — вслух прикидывал что-то Нецис. — Так и садись — и никак иначе. С корабля не сходите, пока не скажу. Когти Каимы, на чём всё это держится?! Разве что на змеиной лозе…

— Квамзога… — Нкуву сложил из пальцев знак, отгоняющий призраков, и неотрывно смотрел на череп, пока вакаахванча не ткнулась в него носом. Он выкатился из мха и отодвинулся от провала — Нкуву схватился за привязанный к борту гарпун, но больше ничего не случилось.