Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин - Бехруз Курбанов

её назад. — О-да, — протянул Расим. — Я продвинулся и в этом. Я уже легко читаю множество примечаний, из которых узнал истинное название этой книги, книги Великих мастеров… Твоих мастеров… Ангелов с небес, не так ли?

— «Я помогу тебе прочесть клинопись, но не смогу помочь тебе понять его», — после короткого раздумья, сказал пленник.

— И почему же? — недоумевал Расим.

— «Знания, хранящиеся в подобных книгах, были не доступны симургам. Мы не были вовлечены в обучение тех, кого вы ныне называете «Далёкими предками». Я знаю язык, на котором написана книга мастеров. Я помогу тебе её прочесть, но смысл этой книги ты должен понять сам».

— У тебя есть имя? — спросил заинтересованный Расим.

— «Акобир», — назвался пленник.

— Что ж, Акобир. Ученик я способный, — набок склонил голову Расим. — А вот какой из тебя выйдет учитель, время покажет. И не вздумай что-то утаивать от меня.

Расим хотел было снова вызвать огонь в руках и пригрозить пленнику, но услышал приближающиеся шаги. Повернув голову, он увидел Одила, несущего два ведра. Бедняга не был сложен, как был Фозил или Исмат, и потому успел трижды запыхаться, пока нёс вёдра вниз.

— Светлейший падишах, — склонился он, увидев Расима. При этом Одил всё ещё держал деревянные вёдра.

— Где Исмат? — спросил он, направившись в сторону Одила.

— Он передал мне вёдра и сказал, что скоро вернётся, мой светлейший падишах, — ответил тот.

— Что ты принёс? — Расим заглянул в вёдра.

— Плотву, господин, — с усталым вздохом ответил слуга.

Одил положил вёдра у решётки. Голодные птенцы с криком, похожим на громкое чириканье, подбежали к нему. Одил взял одну рыбку, размером с локоть, и хотел бросить её внутрь, но Расим негромко окликнул его.

— Стой! Я сам хочу покормить их.

Расим подошёл и взял с рук Одила рыбу — это была молодая плотва.

— Как пожелаете, господин, — Одил склонил голову и отступил назад.

Расим бросил рыбу через решётку — оранжевый и светло-голубой птенец пригнули и оранжевый поймал рыбу, а проигравший жалобно посмотрел на Расима.

— Не деритесь, — улыбнулся Расим. — Всем хватит.

Расим удивлённо посмотрел на тёмно-синего птенца — тот стоял поодаль и не сводил глаз с Расима.

— Смотри, что я умею, — обратился к нему Расим.

Он опустил левую руку к вёдрам, а правую направил к решётке. Изумруд в кольце загорелся, и рыба в вёдрах задрожала. Затем она поднялась из вёдер и по воздуху пролетела в клетку с птенцами. Двое птенцов начали хватать рыбу налету, а третий — тёмно-синий, не начал есть, пока рыба не легла перед ним.

— У тебя есть характер. Мне это нравится, — одобрил Расим. — Когда ты подрастёшь, я буду летать на тебе, — твёрдо заявил он. — Вы кормите их рыбой каждые день? — обратился он к Одилу.

— Да, господин, — кивнул в ответ Одил.

— Однообразный рацион ослабляет, а они нужны мне сильными, — Расим указал на птенцов.

— Чем же ещё кормить их? — потупился Одил.

— Спроси у их отца. Он тебе подскажет, — добавил Расим в ответ на изумлённый вид слуги.

Расим собрался покинуть темницу, но Одил нерешительно окликнул его.

— М-м, господин? Ваши слуги из Ангурана прислали птицу с вестью.

По тону слуги Расим понял, что весть не обрадует его. Он вопросительно оглянулся на Одила.

— Говорят, султанзаде Зилола была похищена каким-то крылатым чудовищем прямо из дворца, и Азим отправился спасать её, — вкратце передал Одил.

Расим огорчённо вздохнул и закатил глаза.

— Этот наглый юнец, может снова испортить мне планы, — раздражённо проговорил Расим. — Найди Латифа и скажи, что я жду его во дворце.

К себе домой Расим пришёл один, без стражи, и обратно во дворец он пошёл один и пешком. Никакой стражи, слуг с солнцезащитными зонтами и опахалами в руках. Прохожие удивлялись этому. При этом, одни смиренно склонялись перед падишахом, другие делали это неохотно или скрывались за деревьями, изгородями или стенами. Дети с трепетом смотрели на Расима. Родители внушили им, что он грозный колдун, захвативший власть.

У ларька со сладостями на торговой улице пятилетний мальчик спрятался за спиной старшей сестры, когда падишах проходил рядом.

— Не надо меня боятся, — Расим с улыбкой подошёл к детям, присел и погладил мальца по щеке. — Смотри, — озорно сказал он и встал.

Расим приподнял перед собой правую руку и вызвал огонь в ладони. Огненный шар размером со сливу начал крутиться над его ладонью справа налево. Расим резко сжал руку в кулак и огненный шар исчез. Он снова раскрыл ладонь и огненный шар появился вновь. С игривой улыбкой Расим ещё два раза повторил этот трюк, а потом направил огненный шар к левой ладони. Плавными движениями Расим гонял огненный шар туда-сюда по воздуху между своими руками. Затем огонь остановился посередине и Расим медленно подвёл вперёд руки и скрыл шар в своих ладонях. Он бросил хитрый взгляд на мальчишку, который с восхищением наблюдал за представлением падишаха, и быстро развёл руки — огонь разделился на семь одинаковых шаров размером с яблоко. Правой рукой Расим сделал круговое движение и огненные шары сомкнулись в горизонтальном кольце. Вторым движением кольцо поднялось на газ над головой Расима и начало крутиться, приняв семь цветов радуги.

— А теперь смотри.

Расим опустил руку и показательно щёлкнул перед мальчишкой. Начиная с красного, огненные шары с негромким хлопком лопнули и вниз полетели искры соответствующих цветов.

Мальчишка был просто в восторге от устроенного зрелища, и Расим тихо хмыкнул, разделяя его радость.

— Как зовут твоего сына? — спросил он у матери.

Смугловатая, невысокая молодая женщина с вытянутым овальным лицом замерла в страхе у ларька, когда падишах подошёл к её детям.

— Мухтор, господин, — её сердце стучало громче её дрожащего голоса.

— Когда ему исполнится восемь лет, пришли его во дворец. Он будет моим личным пажом, — заявил Расим.

Женщина, подчинившись, склонила голову ещё ниже.

Расим кивнул и, посмотрев на ларёк с мучными сладостями, вперил испытующий взгляд на торговца.

— Дай этой женщине в три раза больше того, что она купила и верни ей деньги, — велел падишах. — И впредь не бери с неё плату. Это касается всех вас! — Расим обвёл взглядом все ларьки с их торговцами на этой улице.

Даже с опущенными взглядами было заметно, что торговцы заволновались, а глаза торговца сладостями забегали по его товару, большая часть которых было привозным и стоило немало.

— Всё, что купит у вас эта женщина, за платой приходите во дворец! — снисходительно заявил падишах.

Торговец прижал руку к сердцу и благодарно поклонился. Остальные сделали то же самое.

Ближе к вечеру Расим вернулся во дворец. Гордо