Чтоб знали! Избранное (сборник) - Михаил Армалинский

Моё акцентирование соития отбрасывает в сторону жеманное и фальшивое желание определять порнографию как нечто, не имеющее литературной или социальной ценности. При чём тут литература или социальность, когда есть соитие на экране, в тексте, на холсте – крупным планом. Соитие самоценно само по себе и не нуждается ни в каких оправданиях, ни литературных, ни иных, чтобы манифестировать своё величие. Более того, желание назвать всё своими именами и показать всё отчётливо и крупным планом, что типично для порнографии, является не чем иным, как стремлением к истине.

Определив порнографию как изображение соития, я сразу отметаю всех тех «протестантов», которые рады отождествить её с разными формами жестокости в сексуальном общении, ибо что же может быть нормальнее и нежнее, чем обоюдно радостное совокупление.

Однако, несомненно, останутся люди, которые будут яростно восставать против порнографии даже в моём определении, они будут выступать против права на изображение соития.

Вот она, логика этих людей. Она начинается с аксиомы: всё, что приносит вред людям, должно быть запрещено. Из этого постулата делается обратный вывод: если что-то запрещают, то лишь потому, что это вредно. Порнография, вред которой никому не удаётся доказать, поначалу запрещается лишь по своеволию власть имущих. Народ же делает вывод, что если порнография запрещается властью, то, значит, она вредна. Основываясь на этой ложной посылке, вредность порнографии воспринимается сама собой разумеющейся, и возникает вторая и более сильная волна подавления порнографии, теперь уже со стороны всегда невежественного народа.

Люди, которые выступают против порнографии, считают, что соитие – грязно и отвратительно. Можно легко представить половую жизнь такого человека, если вообще у него есть какая-либо половая жизнь. Каждое совокупление он будет проделывать с омерзением, за невольным исключением мгновения оргазма. После него он будет испытывать отвращение, стыд, отчаянье. Если же это женщина, то она не испытывает оргазма при соитии и потому отвратилась от него.

Но чаще всего такие люди вообще не имеют доступа к соитию, в силу различных обстоятельств.

С другой стороны, всё, что делается с наслаждением, становится прекрасным эстетически. Наслаждение – это воплощение богини Красоты. Люди, наслаждающиеся совокуплением, радостно воспринимают его изображение и считают его прекрасным.

Вместе с тем многие люди испытывают наслаждение при соитии, но порицают его изображение. Такое может происходить в двух случаях: если человек наслаждается соитием, а на людях поносит его изображение, значит, этот человек – лжец, и мягче слово придумать нельзя. Если же человек не испытывает наслаждение от соития или просто не может соитие заполучить, то его неудовлетворённость оборачивается возмущением от изображения того, что указывает на его фиаско. Тогда возмущение становится лишь свидетельством сексуальных неудач. Следовательно, тот, кто негодует на изображение соития, является либо лжецом, либо неудачником.

Люди обзавелись привычкой не признавать своих проблем и винить в них не себя, а других. Вот собирается группа неудовлетворённых и начинает громко клеймить позором. Замечательно то, что возмущение от собственной неудовлетворённости превращается в негодование против удовлетворённости других. Ущербные хотят, чтобы все были ущербными, как и они, тогда им легче будет переносить собственную неудовлетворённость. Им ненавистна мысль о том, что кто-то получает наслаждение там, где им в этом отказано.

А те, что довольны, молча совокупляются, и их не слышно, поскольку им не до разговоров.

Но из-за шума, поднятого неудовлетворёнными, создаётся впечатление, что только они и существуют на свете, что только их образ чувствования доминирует в обществе. Так общественное мнение начинает формироваться под влиянием неудовлетворённых.

Молчаливые и довольные поднимают свой голос только тогда, когда они чувствуют, что у них отнимают их удовольствия.

Общественное мнение организовано таким образом, что люди находятся под впечатлением, будто в движении против порнографии участвуют самые нормальные, здоровые люди, которые хотят предохранить всех и вся от болезней и гибели. Но если взять каждого борца в отдельности и рассмотреть тщательно скрываемую им личную жизнь, то окажется, что, несмотря на то, что он, быть может, считается примерным семьянином (а именно они составляют значительную часть борцов), его сексуальная жизнь либо вообще отсутствует, либо обезображена сексуальным безразличием, процветающим в браке. Именно в браке возникает беспрецедентное равнодушие между мужчиной и женщиной и как результат этого – угрызения совести за тягу к иным партнёрам. Вот и получается, что борцы против порнографии находятся вне или на задворках половой жизни, но именно они вызываются регулировать её нормы.

Порнография является самой яркой манифестацией общечеловеческой мечты: доступности и разнообразия красивых партнёров, бесконечной потенции для мужчин и бесчисленных оргазмов у женщин. Кроме того, в порнографии исполняется мечта об отсутствии стыда, чувства вины, а также об отсутствии венерических заболеваний. Но без мечты перестаёт существовать реальность. И борьба с мечтой является в конечном итоге борьбой с реальностью.

Так что на поверку получается, что борцы против порнографии – это прежде всего люди, несчастные в своей сексуальной жизни и пытающиеся исправить свою сексуальную жизнь с помощью её полнейшего отрицания, причем не только для себя, но и для других, потому что, только когда она недоступна другим, отрицание собственной сексуальной жизни становится полным. Несчастные люди насаждают своё несчастье среди счастливых под предлогом спасения их от греха, совершить который так мечтается, но так не получается у самих спасителей. Несчастные стремятся сделать своё несчастье нормой и таким способом стать нормальными.

То, что принято считать нормальным по утверждениям морали, а именно, честность, верность, благожелательность, терпимость друг к другу, – всё это настолько редко, что уж никак нормой не счесть. Требования морали – ненормальны, потому-то их так тяжело людям выполнять. Быть моральным – это всё равно что быть без рук и без ног и, конечно же, без половых органов и утверждать, что это и есть естественное состояние человека. Мы считаем, что состояние здоровья – нормальное состояние, а болезнь – состояние ненормальное. Но всё абсолютно наоборот. Состояние здоровья – это сохранение человечьих параметров в жёстких пределах, а состояние нездоровья – это любой выход за эти пределы, и нахождение вне этих пределов количественно и качественно многообразнее, чем заточение в камере должного. Посему болезнь – это естественное состояние, тогда как здоровье – противоестественно.

Одним из многочисленных добрых дел, творимых порнографией, является обучение технике секса, которое без неё шло бы удручающе медленно. Но и здесь требуется голова. Можно ли обвинять порнографию, если ею неверно воспользовались? Можно ли обвинять молоток, если ты ударил им по пальцу вместо гвоздя?

Некая микроцефальная исследовательша опрашивала женщин: предлагали ли им мужчины то или иное сексуальное развлечение после того, как посмотрели порнографический фильм. И действительно, один парень заставил свою подружку взять хуй в рот, что ей чрезвычайно не понравилось. А другой развернул её задом и растревожил ей анус, мечтая об увиденном на экране. Все эти женщины клеймили порнографию за то, что она надоумила их партнёров на эти неприятные им непристойности. Из сего исследовательша делает глубокомысленный вывод, что порнография дурно влияет на людей. Однако такой вывод показывает лишь тупоумие исследовательши и невежество объектов её исследования. Недоразумение произошло оттого, что мужчины не знали, как осуществить оральный и анальный секс с наслаждением для своей партнёрши. Любовники опрошенных женщин просто не умели возбудить свою партнёршу, не знали, как подготовить её к тому, чтобы она тоже получила удовольствие. Мужчины, возбуждённые увиденным на экране, постарались эгоистически воспроизвести то, что в принципе должно быть чуждо эгоизма.

Если из такого исследования сделать вывод, что порнография учит дурному, то тогда можно негодовать от дурного влияния жизни богачей, показываемой на экране телевизора. Человек, увидевший роскошь на экране, может решить ограбить банк, чтобы жить так же роскошно. Разве из этого следует, что надо запретить показывать богатую жизнь на экране и что жить богато – аморально? Нет, надо подготавливать зрителя, что для того чтобы стать богатым, необходимо поднять задницу и шевелить мозгами. Посему на экране появляются не только передачи, показывающие богатство, но и передачи, рассказывающие, как этого богатства достичь. То же самое и в порнографии – в ней существуют изображения, не только констатирующие получаемое наслаждение, но и такие, которые показывают, как наслаждение вызвать.