Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

— О, Бог не допустит, — широкий рот Джокасты искривился от раздраженного юмора. — Зачеши, пожалуйста, назад и скрепи гребнями. Может быть, племянница позволит тебе проявить свое мастерство на ее локонах.

Федра посмотрела на Брианну, прищурив глаза, та улыбнулась в ответ и покачала головой. Ради благопристойности она надела чепец с кружевами и не собиралась возиться с прической. Рабыня фыркнула и вернулась к попыткам уговорить Джокасту. Брианна закрыла глаза, позволив дружескому препирательству отойти на задний план. Теплые солнечные лучи из окна падали на ее ноги, огонь в камине потрескивал за ее спиной и обволакивал, как старая уютная шаль.

Кроме голосов Джокасты и Федры она могла слышать гул по всему дому. Каждая комната была переполнена гостями. Некоторые гости нашли приют на соседних плантациях и приехали только на сам праздник, но большая их часть остановилась в Речном потоке, так что в люди спали по пять-шесть человек на кровати, и еще больше в палатках возле реки.

Брианна с завистью посмотрела на необъятную кровать Джокасты. Из-за поездки и переполненности дома в Речном потоке они с Роджером не спали вместе уже больше недели и, вероятно, не будут, пока не вернутся в Ридж.

Однако привлекал ее не сон. Рот ребенка на ее соске пробудил в ней совсем не материнские инстинкты, и чтобы их удовлетворить, нужны были Роджер и уединение. Прошлой ночью они попытались использовать кладовую, но были прерваны рабами, явившимися туда за сыром. Может быть, конюшня? Она протянула ноги и поджала пальцы, раздумывая — спят ли там конюхи?

— Ладно, я надену бриллианты только для того, чтобы доставить тебе удовольствие, nighean. [135]

Ироничный голос Джокасты разрушил очаровательное видение покрытого сеном стойла и голого тела Роджера в темноте.

Она перевела взгляд от Джемми, с блаженным видом сосущего грудь, к Джокасте, сидящей возле окна. Пожилая женщина выглядела отстраненной, словно слышала что-то такое, что только она одна могла слышать. Возможно, гудение от гостей снизу.

Этот шум напомнил Брианне деловитое жужжание пчел в летних ульях ее матери, которое можно было услышать, приложив ухо к дереву. Продуктом роя гостей был разговор, а не мед, хотя цель была одна и та же — сделать запасы впрок, чтобы питаться ими в холодные зимние дни.

— Все хватит, хватит, — Джокаста махнула Федре уходить и встала на ноги. Она некоторое время стояла, беспокойно постукивая пальцами по туалетному столику, явно раздумывая, на что еще необходимо обратить свое внимание, потом свела брови и прижала два пальца к верхним векам.

— У вас болит голова, тетушка? — спросила Брианна негромко, чтобы не потревожить Джемми. Джокаста опустила руки и повернулась к племяннице со слабой кривоватой улыбкой.

— О, ничего страшного. Как только меняется погода, у меня начинает болеть голова.

Несмотря на ее улыбку, Брианна увидела маленькие морщинки боли в углах глаз Джокасты.

— Джем уже наелся. Я могу пойти и привести маму. Она сделает отвар от головной боли.

Джокаста отмахнулась.

— Не стоит, милая. Боль не такая уж сильная, — она осторожно потерла виски, противореча своим словам.

Рот Джемми с тихим чмоканьем отлепился от соска, и его голова расслабленно откинулась назад. Согнутая рука Брианны, где лежала его головка, была горячей и потной, а маленькое ушко ребенка смялось и покраснело. Она подняла его инертное тело и вздохнула с облегчением, когда прохладный ветерок попал на ее кожу. Джемми отрыгнул, надув молочный пузырь, и уронил голову на ее плечо, как воздушный шар, наполовину наполненный водой.

— Наелся до отвала, да? — Джокаста улыбнулась, направив в их сторону слепые глаза.

— Надулся, как барабан, — уверила ее Брианна. Она легонько похлопала его по спинке, чтобы он еще срыгнул, но он только тихо вздохнул во сне. Она поднялась, отерла молоко с его подбородка и положила его на живот в импровизированную кроватку, сделанную из ящика комода, наполненного одеялами и подушками.

Брианна повесила шаль на спинку кресла и слегка задрожала от свежего ветерка, влетевшего в окно. Не рискуя новым платьем, она кормила Джемми в рубашке, и теперь ее голые предплечья покрылись гусиной кожей.

Джокаста повернула голову на стук и шелест, которые произвела Брианна, когда вынимала из большого шкафа две льняные юбки и платье из голубой шерсти. Она сама соткала ткань и разработала его дизайн, хотя нити пряла миссис Баг. Клэр окрасила ткань в голубой цвет, используя индиго и камнеломку, а Марсали помогла сшить платье.

— Позвонить Федре, чтобы она помогла тебе одеться?

— Нет, я справлюсь сама, если вы поможете мне со шнуровкой.

Ей не хотелось пользоваться услугами рабов больше необходимого. С юбками проблем не было, она просто затянула их шнурками на талии. Однако корсет и само платье шнуровались на спине.

Брови Джокасты, темно-бронзовые на фоне ее кожи абрикосового оттенка, приподнялись от этого предложения, но после краткого колебания она кивнула головой и повернулась к камину с несколько хмурым видом.

— Да, разумеется. Ребенок не слишком близко от огня, да? Могут вылететь искры.

Брианна, надела корсет и втиснула груди в предназначенные для них углубления, потом, извиваясь, стала натягивать платье.

— Нет, он далеко от огня, — ответила она терпеливо. В лиф платья спереди и по бокам были вшиты косточки, и Брианна повертелась перед зеркалом, восхищаясь эффектом. Заметив в зеркале, немного хмурый вид тети, она закатила глаза, потом наклонилась и на всякий случай оттащила ящик подальше от камина.

— Благодарю за то, что успокоила старую женщину, — сухо произнесла Джокаста, услышав звук трения.

— Пожалуйста, тетя, — ответила Брианна, позволив теплоте и извинительным ноткам прозвучать в ее голосе. Она положила руку на плечо женщины, и та легонько ее пожала.

— Я вовсе не считаю, что ты пренебрегаешь материнскими обязанностями, — сказала Джокаста. — Но когда ты поживешь с мое, ты станешь такой же осторожной. Я видела, какие ужасные вещи случаются с детьми, — добавила она более мягко. — И лучше мне сгореть самой, чем увидеть, как пострадает наш дорогой малыш.

Она встала за спиной Брианны и без труда нашла шнурки.

— Я вижу, ты восстановила свою фигуру, — сказала с одобрением пожилая женщина, обхватив руками ее талию. — Что это, вышивка? Какого цвета?

— Темно-синего. Цветущая виноградная лоза вышита толстыми хлопковыми нитками.

Она взяла руку Джокасты и провела ее пальцем по завиткам лозы, которая покрывала каждую косточку в лифе, начинаясь от фестончатого выреза и спускаясь до талии, выступающей вниз треугольным мысом.