И аз воздам - Ирина Чернова

— Эй, — я помахала рукой, — это ничего, что я тут сижу? Я вам не мешаю?

— Ваше вино, госпожа Валерия, — торжественно изрек мажордом, наливая его в бокал, — пейте и не позволяйте ничему уводить вас с этого пути. Орвилл?

— И мне тоже, Никомус. Да, в окрестностях никого из чужих не появлялось?

— Нет, — мажордом отошел в сторону и встал ко мне вполоборота, отвечая на вопросы Крайдена, — никого не было. Как вы портал перенаправили, все спокойно по сию пору, но возмущения были. Это был хороший ход, не каждый догадается, что настройка сбита и будет винить в этом свое неумение.

— Отлично, такое решение вопроса с нежеланными гостями гораздо более удачно нежели отказ принять ненужных визитеров, — они снова понимающе переглянулись. — Лерия, я настоятельно прошу, не ходи больше никуда за пределы Арсворта, хорошо? Все-таки ты должна быть целой и невредимой для нас всех и… для меня тоже. Ты можешь это обещать или…

Вопрос повис в воздухе, Орвилл и Никомус ожидали моего ответа и, посмотрев на одного и на другого, я пожала плечами и кивнула, не понимая, чем вызвано это напряженное ожидание.

— Ну конечно, если надо, то я могу и не ходить никуда… на реке очень хорошо, но раз вы так настаиваете, посижу здесь. А как же я раньше ходила туда одна, или только сейчас опасно стало?

— До вчерашнего дня было спокойно, а сегодня ночью кто-то пытался выйти через портал. Кто — неизвестно, обычные гости не прячут свое лицо и не уничтожают все следы пребывания. Даже если это ошибка, то нет нужды в подобном поведении, вышел, осмотрелся и ушел опять. Это меня обеспокоило, до суда осталось мало времени и я не исключаю возможность нападения. Ты и раньше была под защитой, только не знала об этом, — палец мага нацелился на декольте, в котором на цепочке висела серитовая подвеска. Шарик Дайлерии висел на более длинной нитке и был совершенно не виден, — но до вчерашнего дня все было относительно спокойно. Хорошая разработка для охраны от посягательств на чью-то жизнь. Если возникает угроза, он автоматически блокирует любую опасность, создавая вокруг хозяина защитное поле.

— Интересно, поле создает, врагов уничтожает или обезвреживает, а ведь еще надо убежать успеть… или вокруг только трупы остаются?

— Зачем так жестоко, — улыбка мага не вязалась с его словами, — вокруг могут находиться совершенно случайные люди, а они не должны пострадать. Для такого случая я и дал ее, на самом деле это не просто подвеска, а еще и свернутая сила, направляющая своего владельца в стабильный портал. Здесь я привязал его к воротам, так что ты всегда вернулась бы в Арсворт.

— Подожди, — я пощупала обе подвески еще раз и запнулась, — ты прости мою недогадливость, но я все же не понимаю, если по твоему разумению мне грозит нешуточная опасность, то почему ты так спокойно отпускаешь меня одну болтаться по окрестностям? Мог бы сразу объяснить, что и как в подробностях, я же не упертая идиотка, которая будет бить копытом и требовать выполнения своих желаний любой ценой!

При этих словах Никомус громко хмыкнул, а Орвилл наклонил голову, рассматривая меня как-то по птичьи да еще и боком.

— Лерия, но ведь ты… — он посмотрел на мажордома, как будто ища у него поддержки, — ты ведь могла возмутиться, что тебя ограничивают в свободе, требовать разрешить тебе передвижение в любом направлении и… чтобы никто не знал, где ты будешь находиться… могла закатить скандал…

— Скандал? Требовать… что, разрешения болтаться где угодно, а на самом деле подставляться, прикрываясь капризами? Нет, я решительно ничего не понимаю, — возмущалась я такой постановкой вопроса, — если мне одной ходить по дороге опасно, то надо было так и сказать, а не обвешивать меня этим, — дернула я несчастные подвески, — а теперь говорить о каких-то женских капризах!

— Что я тебе говорил! — раздался голос Никомуса из-за спины, — простите, господин Крайден, — осекся он, но я уже уловила, что в отношениях этих двоих все совсем не так, как они представляют на публике и обернулась к мажордому.

— Признаю, — склонил голову Орвилл, — ошибался. Впредь учту. Лерия, пойдем в сад, пока этот зануда не оказался прав еще в чем-нибудь!

Возмутившись поначалу тем, что о предполагаемой опасности мне не было сказано ни слова, да еще услышав обвинение в свой адрес о возможности скандала, я страстно желала высказать Крайдену все, что я думаю о нем и, пока мы шли, сочиняла обвинительную речь, прокручивая в голове наиболее подходящие выражения. Высказывать это все надо было наедине, без вездесущих слуг и Никомуса в частности. Но по мере ходьбы я еще не раз прокрутила разговор за столом и накал страстей понемногу стал спадать. По всему получалось, что Орвилл опасался моей реакции на свои слова о том, что мне лучше находиться внутри Арсворта. Если хорошенько подумать, то из какого места эти ноги растут, вполне понятно — Дайлерия наверняка восприняла бы это сообщение в штыки и не унялась бы до тех пор, пока не добилась своего, даже себе во вред! Характерец у нее был еще тот и своими замашками она походила на американок, которые подавали в суд на мужиков, если те вдруг относились к ним, как к слабому полу. Свобода любой ценой, свобода делать то, что считаешь нужным… слишком тонка эта грань между свободой и вседозволенностью, которую не ограничивает ничего, кроме собственных амбиций и желаний. Судить ее я уже не имею права, а вот Орвилл, похоже, еще не скоро отойдет от всего этого.

— Ты расстроилась? — Крайден остановился около маленького бассейна, где вода тихо плескалась, освещаемая сквозь листву маленькими светящимися шариками.

— Нет, обидно только, что ты отказал мне в здравом смысле. Я никогда не стану устраивать скандалов ни по какому поводу, если только есть хоть малейшая возможность поговорить и выслушать собеседника. Могу быть неправой я, может быть неправа другая сторона, но люди тем и отличаются от животных, что у них есть разум. Мысли облекаются в слова и всегда можно найти точки соприкосновения, но на это еще нужно и желание. Убедите меня, что я ошибаюсь и я поменяю свою точку зрения.

— А если ты будешь упираться до самого конца?

— Найди такие доводы, чтобы я поняла, где я ошибаюсь. Упертость и стойкость — это не одно и тоже!

— И чего в тебе больше, Лерия?

— Не знаю, измерять было нечем, — я присела на край, опустив руки в прохладную воду. — Жизнь покажет.

Зачерпнув воду сложенными ладонями, я сначала умыла разгоряченное лицо, испытывая настоящее наслаждение от соприкосновения кожи с такой приятной прохладой, а потом сделала большой глоток. На миг стали ярче звезды, ударили в нос разнообразные запахи горячего камня, листвы и цветов и тут же пропали, оставляя после себя тонкие ароматы, застрявшие вокруг в мельчайших щелочках — точно также, как и полгода назад, когда я первый раз попробовала эту волшебную воду. Было уже совсем темно и маленькие светящиеся шарики выхватывали только небольшое пространство вокруг себя, а с расстоянием свет мягко рассеивался по листве. Лицо Орвилла терялось в темноте, виден был только общий контур, немного подсвеченный сзади, но я была совершенно уверена, что он смотрит на меня, а не на что-либо еще вокруг.